— Кларенс, не могли бы вы одолжить мне три тысячи фунтов под надежный залог и скрыть это от Конни?
Лорд Эмсуорт заморгал.
— Скрыть что-то от Конни? — Он оторвал взгляд от книги и со снисходительной жалостью посмотрел на строителя воздушных замков. — Дорогой мой, это невозможно.
— Но она не узнает. Я объясню вам, зачем мне нужны эти деньги…
— Деньги? — Взор лорда Эмсуорта вновь стал туманным, и он уткнулся в книгу. — Деньги? Деньги, дорогой мой? Деньги? Деньги? Какие деньги? Я сто раз говорил, — объявил лорд Эмсуорт, — что Ангус Макаллистер в вопросе о штокрозах абсолютно не прав. Я сто раз говорил…
— Разрешите, я объясню. Эти три тысячи фунтов…
— Дорогой мой, нет! Нет, решительно нет! Так похоже на вас, — продолжал его сиятельство с рассеянной теплотой, — так похоже на вас, на вашу доброту и щедрость, сделать мне это предложение, но у меня достаточно своих. Более чем достаточно, но все равно благодарю вас. Мне три тысячи фунтов не нужны.
— Вы не поняли. Я…
— Нет. Нет и нет. Но все равно я вам весьма обязан. Очень любезно с вашей стороны, дорогой мой, предоставить мне такую возможность. Очень любезно. Очень, очень, очень любезно, — продолжал его сиятельство, бредя к двери и читая на ходу: — О, очень, очень, очень… — Дверь за ним закрылась.
— Черт! — сказал мистер Кибл.
Он уныло рухнул в кресло. Ему придется написать Фил-лис. Бедняжке Филлис… Придется объяснить, что ее просьба невыполнима. А почему, угрюмо подумал мистер Кибл, выбираясь из кресла и направляясь к бюро, а почему невыполнима? Только потому, что он бесхребетный слизняк и боится пары серых глаз, имеющих обыкновение леденеть?
«Милая Филлис», — написал он. И остановился. Какие нова подобрать? Как объяснить? Мистер Кибл сжал голову и ладонях и застонал.
— Эгей! Дядя Джо!
Мастер эпистолярного жанра резко обернулся и увидел — без малейшего удовольствия — своего племянника Фредерика. Мистер Кибл посмотрел на него с раздражением, ибо не просто рассердился, но и испугался. Он не слышал, чтобы дверь открылась. Глянцеволосый молодой человек словно выскочил из люка.
— Я через окно, — объяснил высокородный Фредди, как будто читая его мысли. — Дядя Джо…
— Ну, в чем дело?
— Дядя Джо, — сказал Фредди, — вы мне не одолжите тысячу фунтов?
Мистер Кибл взвизгнул, как болонка, которой наступили на хвост.
III
Мистер Кибл, красноглазый, доведенный до предела, медленно восстал из кресла и начал надуваться в зловещем молчании, но тут его племянник умоляюще поднял ладонь. До высокородного Фредди мало-помалу доходило, что он, пожалуй, не подготовил дядю к своей просьбе с необходимой деликатностью и тактом.
— Секундочку! — проблеял он умоляюще. — Погодите, не лезьте на стену. Я сейчас все объясню.
Чувства мистера Кибла нашли выход в сардоническом кряхтенье.
— Объяснишь?
— Ну да. Просто я не с того конца начал. Нельзя было так, сразу. Дело в том, дядя Джо, что у меня есть план. Честное слово, если вы минутку подождете с апоплексией, — сказал Фредди в некоторой тревоге рассматривая своего кипящего родственника, — я смогу вас выручить. Честное слово. Я просто подумал: если, по-вашему, план этот стоит тысячи, так вы ее, может быть, мне отстегнете? Я готов прямо все выложить и довериться вашей честности, если вы решите, что оно того стоит.
— Тысяча фунтов!
— Круглая, очень удобная сумма, — вкрадчиво намекнул Фредди.
— А зачем тебе, — спросил мистер Кибл, несколько оправившись, — нужна тысяча фунтов?
— Если на то пошло, так кому ж она не нужна? — возразил Фредди. — Но я готов открыть вам особую причину, почему она мне нужна как раз сегодня утром — поклянитесь только, что папаше — ни гугу.
— Если ты таким образом даешь мне понять, что не хочешь, чтобы я повторил твоему отцу сказанное тобой конфиденциально, уверяю тебя, мне ничего подобного и в голову бы не пришло.
Фредди растерянно заморгал. Быстротой соображения он не отличался.
— Я что-то не разберу, — признался он. — Так вы ему скажете или нет?
— Не скажу.
— Молодец, дядя Джо, — произнес Фредди с облегчением. — Свой человек! Я всегда говорил. Так слушайте: вы знаете, какая буча была из-за того, что я проиграл на скачках?
— Знаю.
— Между нами говоря, я спустил пять сотен. И хочу задать вам один простой вопрос. Почему я их спустил?
— Потому что ты молокосос и последний осел.
— Ну да, — согласился Фредди после некоторого раздумья. — Конечно, можно сформулировать и так. Но почему я был ослом?
— Боже ты мой! — не выдержал мистер Кибл. — Я же не специалист по психоанализу!
— Да в конечном счете проигрался я потому, что был не с той стороны забора. На лошадей только дураки ставят. А выигрывают одни букмекеры, и, если вы дадите мне тысячу, я стану букмекером. Мой приятель по Оксфорду работает у букмекера, и меня тоже возьмут, если я внесу тысячу фунтов. Но я должен им ответить побыстрее, не то они найдут другого. Вы понятия не имеете, какая из-за таких мест конкуренция.
Мистер Кибл, который все это время пытался вставить слово, наконец умудрился это сделать.
— И ты серьезно думаешь, что я… Но какой смысл тратить время на пустые разговоры? Мне неоткуда взять названную тобой сумму. А было бы, — тоскливо произнес мистер Кибл. — А было бы… — И взгляд его скользнул по письму на бюро, письму, которое начиналось словами «Милая Филлис» и на этом кончалось.
Фредди одарил его взглядом, полным сердечного сочувствия.
— Я же знаю, в каком вы положении, дядя Джо. И чертовски вас жалею. То есть тетя Констанция и все прочее.
— Что! — Как мистера Кибла по временам ни угнетало его финансовое положение, прежде он хотя бы находил утешение в мысли, что это тайна, известная только ему и его жене. — О чем ты говоришь?
— Ну, я знаю, что тетя Констанция присматривает за дублонами и проверяет, как они тратятся. И, по-моему, стыд и позор, что она не желает помочь старушке Филлис. Девочке, — сказал Фредди, — которая мне всегда нравилась. Стыд и позор. Почему ей нельзя было выйти хоть за Джексона? Любовь же — все-таки любовь! — сказал Фредди, для которого это было больным местом.
Мистер Кибл как-то странно булькал.
— Наверное, мне следует объяснить, — сказал Фредди, — что я устроился спокойно покурить после завтрака прямо под этим окном и все слышал. Ну, как вы с тетей Констанцией выясняли отношения из-за старушки Филлис и как вы пробовали подоить папашу — ну все.
Мистер Кибл еще побулькал.
— Ты… Ты подслушивал! — выдавил он наконец.
— К вашему счастью! — объяснил Фредди тепло, ничуть не смущаясь взгляда, под которым любой благородный молодой человек тут же увял бы. — К большому вашему счастью, потому что у меня есть план!
Мистер Кибл ценил умственные способности своего юного родственника не слишком высоко, и будь его отчаяние не столь черным, весьма сомнительно, чтобы его заинтересовали частности плана, упоминания о котором блуждающим огоньком вспыхивали в репликах Фредди. Но он уже дошел до такого состояния, что в его измученном взоре против воли замерцал луч надежды.
— План? План, как мне выйти из моих… э… затруднений?
— Вот именно! Вам нужны наилучшие места, у нас они есть! Я вот о чем, — продолжал Фредди, поясняя свое загадочное утверждение. — Вам нужны три тысячи, и я вам скажу, как их добыть.
— Будь так любезен, — сказал мистер Кибл, открыл дверь, опасливо осмотрел коридор, закрыл дверь, прошел через комнату и закрыл окно.
— Душновато, конечно, но, может, вы и правы, — заметил Фредди, наблюдая эти маневры. — Так вот, дядя Джо, помните, что вы сказали тете Констанции про ее колье? Что какой-нибудь типчик подберется к нему и слямзит?
— Помню.
— Так чего вы ждете?
— О чем ты?
— О том, почему бы вам самому его не слямзить?
Мистер Кибл уставился на своего племянника с неприкрытым изумлением. Он ожидал любого идиотизма. Но все-таки не такого.
— Украсть колье моей жены!
— Во-во! Вы ловко соображаете. Слямзить колье тети Конни. Ведь, заметьте, — и, забыв о почтительности, обязательной для племянника, Фредди довольно больно ткнул мистера Кибла в грудь. — Ведь, заметьте, если муж слямзит что-нибудь у жены, это не кража. Таков закон. Я это знаю из кино. Видел в городе.
Высокородный Фредди был знатоком кинопродукции и с одного взгляда умел отличить супербоевик от суперсупербоевика. Того, чего он не знал о грешных женах и беспутных завсегдатаях клубов, не хватило бы и на один субтитр.
— Ты с ума сошел? — прохрипел мистер Кибл.
— Вам наложить на него лапу нетрудно. А тогда все будут счастливы. Вам надо будет только выписать чек, чтобы купить тете Конни другое такое же — и она сразу зачирикает, а вам перо в шляпу, если понимаете, о чем я. И у вас останется первое колье, которое вы слямзили. Понимаете, о чем я? Продадите его втихаря и отошлете Филлис ее три тысячи, отстегнете мне мою тысячу, и вам еще останется кое-что симпатичное в загашнике, а тетя Конни и знать ничего не будет. Чертовски полезная штука на черный день, — добавил Фредди.
