— Пап, я зашла попрощаться, — стучусь в дверь, после чего чуть приоткрываю ее. — Скоро самолет. Если есть возможность, то отвези меня, пожалуйста. Или же я поеду на такси.
Отец поднимает глаза, отрешенно окидывая меня взглядом. Он тяжело вздыхает и, поднимаясь со своего рабочего кресла, подходит к окну. Его напряженное натянутое в струну тело говорит о том, что отец испытывает определенные трудности, и, скорее всего, связаны они с финансами.
— Агги, есть разговор, и я не уверен, что он тебе понравится, — начинает он, не оборачиваясь.
— Агния, присядь! — тон отца мне уже не нравится, и, честно говоря, именно сейчас я бы хотела избежать этого разговора.
— Пап, нет времени, у меня самолёт через несколько часов, — я торопливо двигаюсь в сторону двери, намереваясь поскорее улизнуть из кабинета родителя.
— Я сказал, сядь на этот стул, черт тебя побери! — я моментально разворачиваюсь и послушно выполняю то, что он требует. Ох, и не нравится мне начало. Папа некоторое время молчит, после чего продолжает. — В течение недели нужно оплатить твое обучение.
— Я думала, ты уже оплатил, — едва слышно произношу я.
— Нет, дочь, — мужчина поджимает губы. — Денег нет. Совсем.
Чувствую, как начинает пульсировать в висках, когда смысл слов доходит до моего сознания. Все мои мечты рушатся в один миг. У меня есть небольшие сбережения, но такую сумму мне просто негде взять в короткие сроки. Молча поднимаюсь со стула, испытывая только одно желание, поскорее остаться одной, чтобы как следует все обдумать, возможно, посоветоваться с братом. Хотя и он в настоящий момент переживает не лучшие времена.
— Подожди, — хриплый голос отца заставляет меня остановиться. — Есть один вариант.
— Я слушаю, — обреченно вздыхаю.
— Ты должна выйти замуж за конкретного человека. Он рассчитается со всеми нашими долгами, в том числе и за твое обучение, — папа делает многозначительную паузу. — Спаси нашу семью, дочь.
На мгновение кажется, будто мне послышалось. Я ведь взрослый человек и имею полное право распоряжаться своей жизнью сама. Но мне жаль папу. В последнее время он сильно сдал.
— Что с твоим бизнесом, пап? — тихо интересуюсь я.
— Я разорен, Агния, — он потирает лицо руками. — Я столько лет в бизнесе и вовремя не смог вычислить предателя.
— Мне очень жаль, — я нервно сглатываю, понимая, что выхода у меня нет.
Мне остается всего год в институте. Моя учеба, пожалуй, единственное, чем я не могу пожертвовать. И сейчас я готова на все, лишь бы сохранить свои мечты и попробовать воплотить их в реальность.
— Сколько должен продлиться этот брак? — я мгновенно перехожу к сути сделки. Не считаю нужным обсуждать папины дела.
— Как минимум, пока не закончишь учебу, а дальше будет видно.
— Это почти год. И что я должна буду делать? — до меня доходит вся серьезность ситуации, и я моментально выпускаю шипы.
— Приезжать в столицу, как только твой муж потребует, — устало произносит мой родитель.
— Отлично, — язвлю я. — Может, мне еще и ребенка ему родить?
— Если захочет, то родишь, Агния. Это договор, как ты не понимаешь?
— Получается, что ты просто-напросто продаешь меня, — срывается с губ.
— Нет, Агги, я просто хочу, чтобы хотя бы у тебя появился шанс на хорошее будущее. Завтра устрою вам встречу, будь во всей красе, дочь, иначе… ты даже не представляешь, что ждет всех нас.
Я выбегаю из кабинета отца, чувствуя, как слезы струятся по моим щекам. Нет, это просто невозможно! Я становлюсь разменной монетой своей же собственной семьи. Мне противно от самой себя, и, к несчастью, именно сейчас я ничего не могу с этим сделать.
Некоторое время назад мой брат Костя принимает решение уйти из семьи. И теперь он иногда созванивается с отцом, интересуясь лишь его здоровьем. С матерью все намного сложнее. Он не общается с ней совсем. Да и, по правде сказать, ей это не слишком-то нужно. Короче говоря, денег у брата нет, потому как он только-только поднимается "с колен", имея за плечами кучу кредитов и займов.
Есть ещё вариант — отказаться от своего призвания стать хорошим дизайнером и довольствоваться тем, что есть сейчас. Но именно в этот заключительный год в университете дают такие знания и практики, о которых можно только мечтать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ладно, — я хожу по своей комнате, думая о том, как решить ситуацию без замужества. — В конце концов это не навсегда. А дети… я без ума от них, как и они от меня. Рано или поздно должны же будут появиться в моей жизни.
Словом, я принимаю твердое решение согласиться на условия этого человека. Тем более, что потом будет не так-то просто восстановиться в университете, да и времени пройдет немало, нужно ли будет мне это? Поэтому действовать надо сейчас.
В эту ночь я практически не сплю. Воображение рисует мне разных, совершенно непохожих друг на друга претендентов. Один из них молод, но безобразен, напоминает Квазимодо, другой — и вовсе возраста моего отца, третий — маленький и лысый карлик. Но ни в одном варианте мне не представляется красивый и статный мужчина, который смог бы покорить мое сердце.
На утро я просыпаюсь до такой степени разгоряченная, что едва могу прийти в себя. Все дело в моем интимном, будоражащем все струны души сне. До сих пор ощущаю тепло внизу живота и прикосновения сильных рук, которые ласкали меня так умело и так отчаянно, что я в буквальном смысле забывала, как меня зовут. Черт возьми!
От одних только воспоминаний о таком реальном сне меня бросает в дрожь. Темные глаза мужчина прожигают насквозь, словно наказывая одним лишь взглядом за то, что сбежала, не дав желаемого. Да, именно Даня снится мне и в эту ночь тоже.
Раздаётся стук в дверь, едва я поднимаюсь с кровати. Медленно передвигаюсь по своей огромной комнате по направлению выхода.
— Доброе утро, дочка, — вяло улыбается отец, — пришел сказать, что твой будущий супруг подъедет к обеду.
— Здравствуй, папа! — говорю я без тени улыбки. — Спасибо за информацию. Я буду готова.
— Дочка, — отец мягко отодвигает меня, проходя в комнату. — Прости меня, я не враг тебе.
— Слушай, пап, я вот не пойму. Ты столько лет практически игнорировал мое существование и существование Кости, а теперь твоя мягкость мне и вовсе непонятна. Скажешь, что произошло?
Отец меняется в лице, но продолжает молчать, вероятно, обдумывая мои слова. Честно говоря, в последнее время он сильно сдал, и, судя по всему, это связано с финансовым вопросом.
— Сейчас не время, дочь, — холодно отвечает он. — Прошу, не выкидывай ничего перед будущим супругом.
— Я и не собиралась, — спокойно отвечаю я. Это, в самом деле, чистая правда. — Хочу знать пару моментов, чтоб заранее себя морально подготовить.
— Я слушаю тебя, — тихо говорит мой родитель.
— Сколько этому несчастному лет, что он, не зная меня, готов взять в жены? И похож ли он на Квазимодо? — выгибаю губы в ироничной ухмылке.
— Агния! — восклицает отец, после чего несмело улыбается. — Ему двадцать девять лет. И на Квазимодо он не похож. Выглядит неплохо.
— Отлично, тогда с нетерпением жду встречи, — говорю я, после чего закрываю за отцом дверь.
Удивительно, но от спокойствия не остаётся и следа, когда стрелки на часах приближаются к назначенному времени. Ощущаю лёгкий мандраж, что для меня совершенно не свойственно.
Из окна своей комнаты я наблюдаю, как к дому приближается тот самый красный спорткар, который находился здесь и вчера. Я задергиваю штору, не желая следить за этим мужчиной, хотя в другой ситуации мне, скорее всего, было бы любопытно понаблюдать со стороны. Надеваю свою любимое маленькое чёрное платье, которое есть в гардеробе почти каждой женщины, и смотрю на саое отражение в зеркале. Недурно. Волосы оставляю распущенными, макияж делаю неброский, и в целом своим образом я остаюсь довольна.
Открываю дверь комнаты и морщусь. Мать уже что-то щебечет в ухо богатому гостю, а меня непроизвольно передергивает. Ненавижу подхалимство, а эта женщина именно таким образом пытается понравиться окружающим. Задерживаюсь на лестнице, дожидаясь пока они не пройдут в столовую, и как только их головы скрываются в соседней комнате, я начинаю движение по ступенькам.
