— Ну, что «Кулибин», что нам теперь делать? Куда полезем на этот раз? Только предупреждаю! У тебя есть возможность ошибиться только один раз. Потому что послезавтра приезжает официальная археологическая группа. И мне надо договориться с отцом, о том, что мы уже нашли. Или вообще, желательно спрятать тот факт, что мы тут, что-то копали без разрешения.
Бочка посмотрел на листик и пожал плечами. Я забрал у него лист обратно. И задумался вообще о способе построения этих пирамид. Бездумно водил карандашом по листку с картой, выводя найденные пирамиды в квадраты.
И тут меня осенило. Я схватил шариковую ручку и стал быстро соединять квадратики между собой по остаточному следу самых маленьких участков металла. После окончания художеств и внезапно явившегося мне озарения я протянул листик Бочке и с ехидцей спросил:
— А ну ка! Уважаемый профессор! Расскажите мне! Что вы видите на рисунке?
— Ничего. Обычные линии и квадратики. Хотя нет! Что-то знакомое. Да ну, не может быть! Это же электронная принципиальная схема дисковода.
— О! Молодец! Помнишь еще. — Радовался я своему открытию как ребенок.
— По-моему, ты это притянул за уши, да и многие линии сам дорисовал.
— Некоторые, да! Но в основном те линии что были, это остатки самых малых объемов металла. Там, где мы особо сильно и не искали.
— То есть, тогда получается, что вверху — это четыре кластера обработки и временный буфер обмена, а вот этот маленький квадрат в углу листка является основным контроллером управления. А большая пирамида — это приемник и преобразователь информации.
— И тогда по логическому умозаключению нам надо посетить, то место, где все контролируется. Так как самое важное и самое ценное храниться, там, где находиться управление. — Добавил я, радуясь своему открытию.
— То есть, вот этот маленький контроллер в углу? Ну, не спорю. Звучит логично. Но мне кажется, что это все твоя фантазия, а какую пирамиду вскрывать, по-моему, нет никакой разницы.
— Ладно! Посмотрим! — Сказал я, потирая руки уже в предвкушении грандиозных находок.
На самом деле, я конечно же выбрал этот квадратик потому, что он был меньше остальных и до него можно был легче долезть, так как он возвышался больше всех над равниной. И копать надо будет меньше. Но знать об этом Бочке было не обязательно.
На следующий день мы приступили к раскопкам новой пирамиды, уже не сомневаясь в том, что она будет находиться здесь. Если бы не современные технологии пришлось бы нам копать еще неделю этот курган, но благодаря научному прогрессу и техническим машинам, уже к обеду показались первые стыки плит — крышки предполагаемой пирамиды. Да и как я оказался прав холм возвышался выше своих собратьев, поэтому откопать получилось его намного легче и быстрее.
К шести часам вечера нам все-таки удалось раздолбить одну плиту перекрытия и уже через час мы спускались в недра пирамиды с кучей сокровищ.
Спуск в отличии от первой пирамиды прошел без проблем. А вот дальше, моему разочарованию не было предела. Ни сокровищ, ни рисунков, ни надписей, даже хоть какого-нибудь маленького камушка в помещении не было. Пирамида по размерам была в два раза меньше своей первой товарки и практически пуста. Кварца на полу не было. Стены были сделаны из гладкого черного камня возможно базальта, зато посередине комнаты стоял кварцевый параллелепипед похожий на топчан только без ножек. Визуально металла видно не было, хотя мы точно знали, что он здесь есть.
Бочка видя мое расстроенное лицо. Решил меня приободрить:
— Наверное, металл под полом или под этой кварцевой штукой!
— Обидно! Не долбить же нам пол? Интересно, что это за брусок кварца? — Спросил я, и подошёл чтоб, рассмотреть поближе.
Вблизи на верхней поверхности кварцевой плиты обнаружились странные маленькие квадратики по краям длинного ребра плиты, и большой кусок кварца похожий на половинку хомута с короткой стороны плиты. Размер плиты составлял около двух метров в длину и полметра в ширину. Это напоминало топчан с подголовником и подлокотниками. Только не очень пропорционально и не соответствовала размерам стандартного человеческого роста.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бочка тебе не кажется, что это напоминает ложе?
— Ну, что-то в этом есть. Только очень грубо. Да и лежать твердо холодно и неудобно.
— А если попробовать лечь?
— Ха! Ну, ты даешь. Ну, полежи если спину не сломаешь.
— Подумай сам. Мы же решили с тобой, что это контроллер.
— Не мы, а ты!
— Ладно, не важно. Представь, что контроллер, это был не механизм, а человек. И он, занимался управлением дисковода на вот этом ложе.
— Ой! Не могу! — Засмеялся Бочка, согнувшись в три погибели. — Ага, ди-джей Тутанхамон. Эй, поставь мой компакт диск! Фух! Умора! Развеселил. Ты пересмотрел фантастики!
— Ну и смейся! — Сказал я и с разгона улегся на топчан. Голову положил на большой хомут, шея как раз опустилась на овальную дугу, так что голова чуть запрокинулась назад и уперлась затылком в конец кварцевого ложа. Очень было неудобно, зато руки удачно разместились на квадраты по бокам как на подлокотники. Лежать было ужасно неудобно, и я уже собрался вставать. Как вдруг понял, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами, даже моргнуть не смог. У меня началась бешеная паника, я пытался закричать, но и здесь было фиаско. В глазах начало темнеть я перестал видеть, но при этом глаза оставались открытыми, и я чувствовал себя как слепой.
Из-за того, что перед глазами была полная темень и я не мог пошевелиться мне начало казаться что я плыву в темноте по воздуху. Мой мозг стал настоятельно меня убеждать, что это нормально и так и должно быть. Я уже собралась еще раз попробовать закричать, но тут в нигде раздался голос.
— Назовитесь! — Проскрежетал беззвучный металлический голос.
«Интересно кто это говорит» — подумал я.
— С вами разговаривает пропускной контроллер центрального транспортировочного комплекса в данном сегменте мироздания.
— Это вы мне? Но я с вами не разговаривал.
— Мыслеречь тоже является неотъемлемой частью общения разумных существ. Назовитесь!
— Я Тимофей Никитич, Арсененко. Москвич.
«Странно, я не чувствую тревоги или страха. Такое ощущение, что так и должно быть», — подумал я.
— Произвожу сканирование мыслеобраза в подпространстве. Такой тип образа не обнаружен. Вы являетесь «контрсубобразным» объектом или деймоном. А значит подлежите уничтожению.
— Подождите, какому уничтожению!? Я человек. Я не какой-то там деймон! — Начал я кричать.
— Вы будете заморожены до дальнейшего выяснения вашей личности.
— Я не хочу замораживаться. Я Арсененко Тимофей Никитич. Друзья зовут меня Арсен.
— Произвожу сканирование мыслеобраза в подпространстве. Информструктура «Арсен» — объект опознан. Вы являетесь существом, подходящим под описание. Прошу запрос на присвоение вам должности главного конструкта.
«Пусть делает, что хочешь лишь бы это все закончилось» — подумал я.
— Согласие принято!
— Эй, эй! Подожди, я не соглашался, я только подумал!
— Этого достаточно. Я считываю ваш мыслеобраз.
— А! Черт с тобой присваивай мне, хоть черта на завалинке, только быстрее верни, все как было.
— Слушаюсь. Приступаю к процедуре присвоения. Внимание! Опасность! Обнаружена попытка внешнего воздействия на главного конструкта. Устраняю угрозу!
— Там же где-то Бочка! Черт! Ты железяка долбанная. Я тебе все платы повыдергаю, если ты что-то с Бочкой сделал.
— Главный конструктор в приоритете над другими живыми существами. Объект устранён от воздействия, но существует.
4. Воспоминания
Говорят, перед смертью пролетает вся жизнь. Больше всего меня страшило остаться в этой черной пустоте одному, и я в панике начал пытаться придумать все возможные варианты спасения. Но в подсознании вместо ответов начали всплывать бесполезные воспоминания студенческой жизни. Видимо, именно это сейчас было необходимо мне для преодоления страха, а может это коварные проделки невидимого противника, засевшего в моей голове, но я не стал сдерживать себя и погрузился полностью в омут воспоминаний:
