Рейтинговые книги
Читем онлайн Будущее не в прошедшем - Анатолий Малахов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36

Дендритоподобными являются не только иглокожие, многие растения построены по этим же законам. Поэтому неудивительно, что найденные древнейшие остатки жизни оказались многоклеточными водорослями. Их открыл в районе озера Онтарио профессор Гарвардского университета Эльсо С. Баргхорн. Возраст образований, вмещающий эти отпечатки, оказался равным двум миллиардам лет. Понимаете? Это древнейшие организмы.

Дендритными — колониальными многоклеточными — оказались, как сейчас выяснилось, первые сине-зеленые водоросли из архея Трансвааля. Им, по самым новейшим данным, оказалось 2,6 миллиарда лет.

А как просто подойти от этих дендритных кристаллов к пониманию происхождения основных функций живых существ: к осуществлению ими питания и выделению отбросов. По системам дендритных каналов проходила вода и приносила соли разнообразных элементов. Она же могла и выбрасывать ненужное — продукты распада, диссимиляции.

Первые животные могли не иметь всех жизненных функций или представлять их в других видах и формах. Ведь нашли же недавно среди позвоночных удивительные существа, не имеющие органов пищеварения. Их, кажется, назвали погонофорами, даже поговаривают о выделении их в самостоятельный тип.

Итак, мы на границе большого раздела, находящегося на грани живой природы и неживой. Я имею в виду сочетания минералов и органической массы. Я бы назвал этот раздел науки камнеорганическим.

Есть, например, минерал конхит. Это разновидность арагонита, все того же углекислого кальция — кальцита, В виде мельчайших пластинок он входит в состав раковин морских животных. Иногда в сочетании с органической массой он создает неповторимые по красоте жемчужины. Со смертью животного конхит самопроизвольно изменяется и превращается в кальцит. Иногда такой процесс перерождения камня, а по существу его смерти, длится сотни тысяч и миллионы лет. В «умирающем» конхите всегда удается определить десятые и сотые доли процента аминокислот — составных частей белка.

— Вы понимаете ход моих рассуждений? — спросил Пантелеймон Сидорович. — Ну вот. Теперь я подхожу к самому главному. Мне, — сказал он, подчеркивая каждое слово, — удалось получить живое вещество с пятилучевой симметрией. Первого представителя из класса пятилучевых — первопента. Я вот этими руками повторил то, что природа сделала во время сотворения жизни. И, может быть, повторяет это и сейчас, — добавил Пантелеймон Сидорович.

Неожиданно мой собеседник отбросил от себя кружку с чаем. Он встал со своего места и порывисто заходил вокруг костра.

— Не могу спокойно вспоминать обо всем этом, — сказал он. — Меня перестали понимать мои же товарищи. Как только начинаю рассказывать о первопенте своим коллегам, между нами возникает какая-то стена. Они меня не понимают. Обвиняют и в авантюризме, и в забвении основ науки, в отсутствии уважения к авторитетам, и самое страшное — в преступлении. Да, в преступлении, — выкрикнул он. — Но разве я мог знать, чем все это кончится?

Рождение и смерть!

Иванов сел, помолчал и продолжал устало:

— Не буду рассказывать обо всех экспериментах, большей частью безрезультатных. Это займет слишком много времени. У меня на это ушло больше десяти лет жизни. Расскажу об опыте, который наконец удался.

Что взял я для опыта? Ил. Самый обычный тонкозернистый ил, добытый со дна Тихого океана. Некоторое количество этого ила я выпросил в океанографическом институте. Океанологи снабдили свой дар точнейшими химическими анализами. Это был самый стандартный «синий» ил ложа мирового океана. Его анализ ничем не отличался от тех средних значений, которые вы найдете в любом учебнике по геологии моря. Прислали по моей просьбе и стандартную океаническую воду. Ил и вода содержали почти все химические элементы. Почти все.

На этот раз во время опытов присутствовала и Инна. Обычно я не разрешал никому следить за тем, что делаю вечерами в своей лаборатории, а тут согласился на ее участие при производстве опыта. Знал, что стою на грани удачи. Загрузив автоклав илом и водой, добавил кристаллы кальцита и еще ряд примесей, подключил контрольную измерительную аппаратуру и стал поднимать давление. Все шло как обычно. Заметил только одно отклонение: стрелка компаса как-то беспомощно вращалась. Это означало, что либо испортился компас, либо началась самая обычная магнитная буря.

И вдруг, — вы понимаете, вдруг, — мгновенно, как и при любой кристаллизации вещества, вся масса в автоклаве зашевелилась. В центре ее отчетливо стало видимым пятилучевое существо. Оно шевелилось. Оно жило. Оно возникло из первозданного ила. Это был первопент. Инна успела его сфотографировать. Смотрите.

Пантелеймон Сидорович достал из бумажника фотографию.

Наклонившись к костру, я увидел довольно отчетливое существо, по форме очень похожее на морскую звезду.

— А темп жизненных сил, — продолжал Иванов, — нарастал. Появилась вторая, третья формы… Через минуту их стало столько, что они заполнили весь автоклав… Все кончилось так же внезапно, как и началось. Раздался оглушительный взрыв, разорвался на части автоклав. Меня контузило, и я упал, оглушенный. Стеклом от рабочей части прибора мне рассекло бровь. Да вот, видите, появилась эта прядь, — и он показал на седую прядь волос, нависшую на лоб.

Несколько месяцев пролежал в больнице. Никто не навещал. Все избегали меня. Только много дней спустя мне сказали, что разорвавшийся прибор нанес смертельную рану моей сотруднице. Инна умерла на следующий день после этого трагически закончившегося испытания. Я остался один, но продолжал работать еще упорнее. Должен был оправдать себя перед ней, закончить то, что мы делали вместе.

Мне было ясно: первопент возник по законам дендритной кристаллизации. Но образовался ли при этом белок, или в первопенте шли процессы, характерные для минералов, не знал. Однако он шевелился, понимаете — шевелился. Значит, в нем происходили бурные процессы ассимиляции и диссимиляции, шел активный обмен со средой. А это одно из свойств живого.

Казалось, теперь все было просто. Надо воссоздать в автоклаве те условия, которые необходимы для дендритной кристаллизации, надо точно повторить удавшийся эксперимент. Но все последующие опыты были неудачными. Вот почему я не могу выйти к людям. Они мне не верят, говорят: «Если ты сумел получить своего первопента, так покажи его нам, повтори опыт».

Прошло уже два года как работаю один и все время ощущаю отсутствие своего мудрого советчика. Порой думаю: а может быть, прекратить все? Устал. Страшно устал от одиночества, от недоверия. Да и работать приходится вечерами. Но бросить не могу, не имею права. Только бы понять: что же упустил? Что же еще нужно дать в автоклав? Какие условия привели к успеху?

* * *

Здесь обрываются мои записи. Это все, что я сумел расшифровать. Остались неразобранными какие-то формулы, которые записал на память уже после того, как мы распрощались с Ивановым. Смысл их сейчас абсолютно непонятен.

И все-таки теперь, более чем через двадцать лет после нашего разговора, могу подвести некоторые итоги своих размышлений об исследованиях Иванова.

В проблеме зарождения жизни действительно важно учитывать законы кристаллографии и кристаллохимии, и в этом Иванов, бесспорно, прав. Конечно, вряд ли есть смысл сводить все только к этим законам, но и решать проблему в целом без них нельзя.

Может быть, действительно, есть смысл пересмотреть основы клеточной теории живого вещества в свете законов дендритной кристаллизации?

Ученый правильно сделал, что стал исследовать возможность эволюции многоклеточных организмов не из простейших, как это принято большинством ученых. Ведь то, что мы называем «простейшими», представляет собой сложный организм, управляемый саморегулируемыми биохимическими реакциями.

Еще более ценно, что Пантелеймон Сидорович обратил внимание на электрохимические реакции, идущие в микромире. Нам известно, что своеобразная разрядка «электрохимических элементов» происходит на каждом шагу в нервной клетке. Разрядка возникает под влиянием ничтожных количеств ионов калия, имеющегося в нервном волокне. Мы еще не полностью познали все эти процессы, но нам сейчас ясно, что мы в свое время несправедливо забывали эти биохимические электрические цепи.

При зарождении жизни важно учитывать и скорость процесса, а не сводить все к длительной эволюции. По-видимому, имеет место и быстрая кристаллизация, и эволюционная растянутость процесса.

Вообще, можно ли говорить о молниеносности образования жизни? Это тоже вопрос философский: эволюция или катастрофизм?

Правда, с точки зрения опытов современных кристаллографов, взгляды Иванова соответствуют истине. Советский ученый Лемлейн снимал с помощью скоростной кинокамеры моменты кристаллизации вещества. Даже при скорости съемки 4,5 тысячи кадров в секунду (а сейчас есть установки, дающие скорость миллион и более кадров в секунду) удалось заметить как идет процесс кристаллизации. Оказывается, около мельчайших центров кристаллизации — часто небольших пылинок — наращиваются в какие-то доли секунды сложные кристаллические образования. Мгновенность здесь кажущаяся. Процесс этот уже разложен на составные части.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Будущее не в прошедшем - Анатолий Малахов бесплатно.
Похожие на Будущее не в прошедшем - Анатолий Малахов книги

Оставить комментарий