— И кого вы предлагаете включить в состав данного... Органа? — Я снова услышал этот глубокий и томный голос. Ох, лиса...
Кит снова зарделся, но, к его чести, быстро спохватился и заявил всё тем же серьёзным тоном, продолжая дуэль взглядов:
— Два человека с моей стороны. Я и Виктория. Два кандидата с вашей. — И он, наконец, отвёл взгляд, но только для того, чтобы обратиться ко мне. — И Кир. В качестве тайбрейкера. Если наши голоса поделятся пополам — выбор варианта решения будет за ним.
— Что ж... Я не возражаю. — Альфа-один тоже посмотрела в мою сторону и пожала плечами. — Только я ещё не закончила с докладом...
Встав со стола, она пересела на стул у противоположной от меня стены, закинула ногу на ногу и продолжила:
— Скопление на Мясокомбинате расширяется. У нас уже есть свидетельства о появлении плотоядных заражённых гораздо севернее. И сегодня ночью мы уничтожили несколько особей около энгельсского речпорта. — На словах «особи» и «уничтожили» она сделала особенные акценты. — И, насколько мне известно, железнодорожный мост, ведущий в самый эпицентр скопления, сейчас — после падения власти комсомольцев — никем не контролируется... А значит, можно ожидать распространения заражённых в Заводской район Саратова.
Кит хотел что-то заявить по этому поводу и поднял руку, но амазонка перебила его, продолжив мысль после короткой паузы:
— И аналогичное скопление наблюдается в самом центре Саратова. И растёт. Ситуация требует срочных мер, товарищ старшина. Насколько могу понять, времени на поиски терапевтического варианта решения вопроса — просто нет.
Кит помолчал секунду с открытым ртом, но всё же проговорил:
— Железнодорожный мост берётся под контроль прямо сейчас. Вместе с бывшей опорной базой комсомольцев — в торговом центре «Оранжевый». Там работают мои лучшие люди.
То-то я нигде сегодня не видел ни Петрова, ни Егора, ни Горяна. Как бы не пришлось их оттуда снова вытаскивать...
— Рада слышать. — Девчонка снова включила «томный» режим своего бархатистого голоса. — Но ситуация в Крытом угрожает вашей базе самым непосредственным образом прямо сейчас. Плюс, сразу несколько скоплений образованы в районе университета. Ведь именно там базируется ваша исследовательская лаборатория?
Кит кивнул, и амазонка обратилась уже ко мне:
— В таком случае, даже если вы пока не теряете надежду на то, что каким-то образом спасёте жизни заражённых... Ваша надежда находится на очень малом расстоянии от прямой угрозы. Времени на поиск мирного решения данной ситуации — просто нет. Вы согласны, Кир?
Похоже, что наш комитет уже начал свою работу. Хоть и в неполном составе. Но решение уже зависело от меня.
Я перевёл взгляд на Китова — он избегал смотреть мне в глаза, заинтересовавшись бумагами на своём столе. Но, тем не менее, проговорил себе под нос:
— Я всё же думаю, что насилие — это не ответ.
Я пожал плечами и обернулся обратно на Альфу-один:
— Что до меня... Хоть я в последнее время и пересмотрел свою позицию относительно некоторых моментов... Но по-прежнему думаю, что насилие — это, действительно, не ответ. Насилие — это вопрос. А ответ на него — «Да».
Глава 2. Записка подполковника
— И потом... Я полагаю, что у лично у меня сейчас действительно не так много других опций. Ещё неделю назад я мог бы плюнуть на всех вас и отплыть в закат на своей яхте, предварительно починив киль. — Мои предыдущие слова про насилие вызвали у амазонки одобрительную улыбку, а вот Кит только ещё сильнее нахмурился. Наверное, уже слышал эту шутку. — Но теперь... Не знаю, что со мной сделала Вика... И сделала ли вообще... Но среди меня зреет сильное подозрение, что оставаться без присмотра мне всё равно сейчас надолго нельзя. Тогда ночью, когда я пришил Механа... У меня был рецидив. И я на полном серьёзе опасаюсь того, что если всё-таки решусь на путешествие по реке сейчас, то в одно прекрасное утро Алина может проснуться в лодке с голодным безумцем. И хорошо, если я при этом буду есть не её саму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы чуть не стали одним из... Этих? — Альфа кивнула головой в сторону окна, где за деревьями виднелся краешек инфекционного отделения. — То есть вы не так уж и неуязвимы для вируса?
— Не для вируса, как выяснилось... — Кит покачал головой. — А для бактерий, заражённых этим вирусом. Состояние Кира, насколько я понял, сильно зависит от того, как хорошо он поддерживает свой иммунитет в целом. От того, как хорошо его собственная здоровая микробиота способна сопротивляться вторжению заражённых микроорганизмов извне. Но это долгая история. Мы скоро познакомим вас с доцентом Гробышевским, он с удовольствие посвятит батальон в свою гипотезу.
— Чем скорее, чем лучше. К нему у меня тоже много вопросов. — Девчонка встала и снова нетерпеливо заходила туда-сюда по комнате. — Но, как мне кажется, вы не договорили...
Этими словами она обратилась ко мне, и я продолжил:
— Да... Я это к тому, что раз я всё равно пока что вынужден слоняться тут поблизости, будучи в полном неведение о том, что со мной будет завтра. И о том, насколько сильная эта моя волшебная... Микробиота... То следовало бы предпринять более активные действия, дабы помочь Славе, Джону и их ассистентам в работе по поиску вакцины или лекарства. И, заодно, — я перевёл взгляд на Альфу-один, заставив её остановить своё шатание, — помочь вам найти более эффективное оружие против ульев, чем клинки, пули и огонь.
— Ульев? Это вы так называете скопления?
— Именно. Тем более, что особи в скоплениях проявляют все признаки некоего коллективного разума... — Заметив озадаченное выражение на лице амазонки, я поспешил отмахнуться. — На эту тему Слава тоже ответит гораздо лучше меня. Так вот, об этом...
Оба подростка внимательно уставились на меня, пока я копался у себя в карманах.
— А то всё обо мне, да обо мне... — Я, наконец, вытащил из кармана сложенный листок со схемой, найденной в бумажнике отца Василисы, и расправил его на столе. — Вот. Давно хотел показать, да всё как-то при смерти был...
Кит и амазонка склонились над мятой бумажкой с кружками, линиями и надписями. Кадет перевёл выжидающий взгляд на меня, подождал комментария несколько секунд и всё-таки спросил:
— Мы сами должны догадаться, что это?
— Помнишь, ты мне показывал радиограмму от Джона. Вот теперь попробуй собственное лекарство. — Я не мог не улыбнуться, вспоминая то, как беспомощно и неловко я тогда себя ощущал перед его пытливым взглядом. И, видя сейчас, как он оказался на моём месте, не мог не почувствовать некоторое удовлетворение. — У меня-то есть версия о том, что это такое. Но я хочу сначала услышать ваши. Чтобы вы не концентрировались сразу на моём виденье. Подскажу только то, что эту схему, судя по всему, нарисовал небезызвестный для нас с тобой подполковник ФСБ Тихонов.
— Отец тех детей из бомбоубежища, о которых вы рассказывали? — Альфа, к счастью, была уже в курсе подробностей истории с тоннелями.
Кит кивнул ей и присмотрелся к бумажке:
— Ну... Тогда это, очевидно, грубая схема этих самых тоннелей. — Проявив присущую ему смекалку, он продолжил размышлять вслух. — Вот это в центре... «ПБ». «Правительственный бункер»? Мы сами не раз его так называли. Тогда кружок внизу — это бомбоубежище под областным управлением ФСБ. Которое пустое.
Он помедлил, наблюдая за моей реакцией. Я старался сохранять нейтральное выражение лица, хотя его версия пока что полностью совпадала с моей.
— «ЖД»... Первым на ум приходит слово «железнодорожный»... Вокзал? — Он опять посмотрел на меня и я пожал плечами в ответ. — Ну да. Железнодорожный вокзал Саратова как раз в этой стороне от центра. А вот эта вот «колл. наб.»... Может это ошибка? И имелась в виду Набережная Космонавтов? Она же как раз в этой стороне, возле Речного.
Последние слова он адресовал девчонке, вовлекая её в разгадывание загадки. Амазонка была родом из небольшого городка в Сибири и почти не знала Саратова. Поэтому, наверное, начинала чувствовать себя лишней. Но теперь её взгляд даже немного благодарно потеплел, и она тоже предложила версию:
