Кидзуна уже как-то раз попала под влияние Проклятия апатии и превратилась в исключительно ленивое, никчёмное создание. Скорее всего, это проявилась истинная сущность любительницы лёгкой жизни. Углубляя свою апатию, она наверняка научится извлекать из неё не меньше силы, чем я из гнева. Если Мадракон питается Проклятиями Священных Героев, то такой источник энергии ему вполне подойдёт.
— Герой Щита. За что ты отдаёшь мне настолько жестокий приказ?!
— Я не лентяйка!
— Если нет, то попробуй соблазнить Мадракона чем-нибудь другим.
— Хм… — протянула Кидзуна и переключилась на Нулевое Охотничье Оружие.
— Гм… Убери. Эта сила не для меня.
— Ну да, она ведь действует только против всего нечестного.
— Не только поэтому. Сущность этой силы… не могу вспомнить в чём, но она способна истреблять драконов. Я не могу на неё влиять.
— А это вообще считается Проклятым Оружием? — спросил я.
— Нет, конечно. Но если не это… то остаётся лишь оно, — ответила Кидзуна, намекая на своё оружие для битв с людьми.
Если я правильно помню, расплата за его использование — очки опыта и Уровень, поэтому Кидзуна старается им не пользоваться. Скорее всего, это и правда аналог моего Гнева.
— Это оружие тоже не годится на роль источника моей силы. Черпая из него, я истощу и себя самого, и Героя Охоты.
Ну, ещё бы. Да и какое же это Проклятие — способность атаковать других людей?
Мадракон удручённо сложил лапы и с прищуром посмотрел на Кидзуны.
— Ладно, по-другому не получается. Да и у драконов есть склонность к апатии. Я попробую питаться силой лени Героя Охоты. Так что будь лентяйкой.
— Ух… Как же меня бесят такие слова.
— Можешь считать это своим наказанием, — хлёстко заявила Грасс.
Действительно, на этот раз все беды начались с того, что Кидзуна ничего не предприняла. В глубине души она действительно лентяйка. Вернее, делает лишь то, что ей хочется.
— Н-но в последнее время я много работаю! Иногда даже готовлю не хуже Наофуми!
— Но только рыбу.
Рыбные блюда Кидзуна и правда освоила очень хорошо. Видимо, сказалась любовь к рыбалке. Она и раньше ловко её разделывала и знала основы кулинарии, так что после моих уроков быстро достигла неплохого уровня.
— Её нужно научить постоянно сдерживать лень. Если во время тренировок она поддастся апатии, то просто вывезите её на корабль в открытое море и дайте поймать удочкой, например, Квартет. Должно помочь.
— О! Прекрасная мысль, Герой Щита! Похоже, ты хорошо разбираешься в апатии Героя Охоты!
— Неужели меня было настолько легко вылечить?
Ага. Мы примерно так же и спасли её от апатии в прошлый раз.
— Неужели Кидзуна в глубине души лентяйка?.. Как жаль, — протянула Грасс, наверняка глубоко расстроенная этой новостью.
— Не волнуйся, Герой Щита. Если апатия окончательно поработит Героя Охоты, я впитаю её и сделаю источником своей силы.
Ах да, он точно так же пытался поступить и со мной во время нашей первой встречи.
— Внутри меня она сможет предаваться лени до самой смерти. Только не своей, а моей… А драконы живут вечно.
Кидзуна будет питать Мадракона энергией, не старея? Вот это настоящий ад.
— Как после такого не волноваться?! — закричала Грасс.
— Ну уж нет, я научусь управлять апатией! — прониклась Кидзуна желанием бороться с ленью.
Хм. Быть поглощённой Мадраконом и кормить его… прямо сюжет для эроге. Что самое грустное, сама Кидзуна в таком случае стала бы ещё сильнее, так как освободилась бы от ограничений на битвы с людьми.
— Удачи.
— Да, удачи.
Мы с Мадраконом вяло поддержали её.
Получается очень тоскливый лозунг: лень Кидзуны спасёт мир! Мы все помрачнели, понимая, к чему пришли, и только Ларк как всегда не унывал.
— Ладно, я ещё собирался по пути поставить опыты с улучшением врождённых талантов… и Ларк для этого будет очень кстати. У нас как раз есть косатки, они мастера прокачки.
— О да!
Да хватит уже радоваться!
Я не понимаю Ларка, но предвидел, что он всё равно пойдёт с нами, поэтому ладно.
— Мир паренька Наофуми зовёт меня!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ларк не прекращает меня озадачивать.
— Ладно, людей Кидзуны мы распределили… Что насчёт нас?
Рафталия, очевидно, идёт со мной. Силдина тоже рвётся домой, а Садина всегда идёт туда, где Рафталия. Фиро не участвует в собрании, потому что на дух не переносит Мадракона, но она явно не захочет оставаться здесь.
— Мы ещё не выдавили из Маруда всё, что ему известно. Пытки должны продолжаться, и его стоит этапировать в наш мир, чтобы не сбежал.
— Уа-а-а… Ицуки-сама…
Очевидно, что Ицуки как Герой Лука тоже вернётся, ну и Лисия вместе с ним.
Сэйн всегда там где я.
— Думая, наставница стиля непобедимых адаптаций останется, — продолжил Ицуки. — Кажется, она нашла общий язык с наставником Грасс-сан.
— Да, точно. Тем более…
Она не только сильна, но и отлично подойдёт для опытов Эснобарта по улучшению врождённых талантов. Чувствую, скоро бабулька и правда сравняется по силе с Героями.
А все остальные, видимо, на время вернутся в домашний мир. Тем более, мы уже соскучились по дому из-за затянувшейся вылазки.
Таким образом все основные силы уходят со мной, и остаётся лишь уповать на то, что этот мир не пострадает.
— Ладно, решено.
Определившись, кто именно отправится в мой мир, мы ещё несколько дней занимались своими делами.
Глава 1. Конвой
Мы коротали время до возвращения с помощью прокачки и тренировок.
В заветный день нам доставили Маруда, обездвиженного с помощью наклеенного на лицо ярлыка. Этого бывшего спутника Ицуки я про себя называю Доспехом.
Насколько мне известно, он мигом раскололся под пытками. Увы, он не сказал почти ничего, чего не знала Райно, зато мы убедились, что она говорила правду. На пытках также присутствовала Садина, самопровозглашённый мастер допроса и следствия.
Как бы там ни было, из ценного Доспех поведал только то, что среди друзей Ссуки есть бывшие члены Церкви Трёх Героев.
— Он уже раскололся, но ты пока не хочешь его казнить?
— Нет. Маруд перед казнью ещё должен многое рассказать у нас, иначе я не согласен.
Как мне рассказывали, Доспех всю жизнь перекладывал ответственность и при любых трудностях твердил одно и то же: “Меня спасут друзья! Почему они не меня не спасают! Должно быть, они предатели!”
В этом мире его заткнули лишь с помощью рабского ярлыка. Он теперь как цзянши. Вроде на Ёмоги тоже такой ярлык наклеивали.
— У-у! Гх?!
Доспех не мог ни говорить, ни двигаться, но отчаянно шевелил глазами, словно ища спасения. Мы это замечали, но игнорировали.
И всё же Маруд продолжал сопротивляться. Как это назвать — глупостью или непокорностью?
— Сдаётся мне, Маруд, те поборники справедливости, о которых ты говорил, не спасут тебя, — бросил Ицуки, пиная Доспеха.
Интересно, как такое поведение вяжется с образом самого Ицуки как столпа справедливости? Я полагал, что расширение кругозора заставит его задуматься над собственным поведением, но вместо этого оно лишь затягивает его на тёмную сторону.
— Уа-а-а…
— Наофуми-сама.
Рафталия и Лисия дружно посмотрели на меня, словно прося вмешаться.
Будто я виноват в том, что Ицуки так ведёт себя со своим старым спутником!
— Может, он встал на путь антигероя? Хорошо, если так.
— Даже поборник справедливости не может закрывать глаза на некоторые вещи. По крайней мере, я так считаю, — объяснил Ицуки.
— Ясно.
Я бы сказал, что его фирменная безжалостность никуда не делась… но думаю, дело в другом.
— В том числе я не могу закрывать глаза на своё молчание и попытки свалить ответственность на вас, Наофуми-сан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда мы взяли Доспеха, Ицуки первым делом расспросил его о своей похищенной награде. Оказалось, бывшие спутники Героя Лука надеялись присвоить её себе. Его группа целиком состояла из предателей, которая пользовалась чувством справедливости Ицуки в личных целях. Стоит ли удивляться тому, что он не готов прощать Доспеха?
