Впрочем, Гитлеру этого и не требовалось. Он хотел выиграть время, что ему прекрасно удавалось. Период «странной войны» в полной мере был использован им в качестве стратегической паузы, которая позволила Германии успешно реализовать Польскую кампанию, после чего перебросить войска на запад, захватить Данию и Норвегию, а также подготовиться к вторжению во Францию.
Уже 7 октября генерал Браухич по указанию Гитлера предложил своим командующим группами армий осуществить все приготовления для немедленного вторжения на территорию Голландии и Бельгии, если этого потребует политическая обстановка. А 9 октября в Директиве № 6 Гитлер приказал: «Подготовить наступательные операции через люксембургско-бельгийско-голландскую территорию. Это наступление должно быть проведено как можно более крупными силами и как можно скорее… Целью этих наступательных операций является разгром по возможности большей части французской действующей армии и сражающихся на ее стороне союзников и одновременно захват возможно большей голландской, бельгийской и северофранцузской территории…»
Первоначально нападение на Бельгию Гитлер назначил на 12 ноября 1939 года. Тогда речь еще не шла о полном разгроме, немецкая армия должна была только выдавить союзников из Голландии и Бельгии, что обеспечило бы большую безопасность промышленным районам Германии. Причем, союзники об этом плане знали – еще в конце октября бельгийцев предупредил Гёрделер один из антинацистских заговорщиков, а 5 ноября еще один заговорщик, немецкий полковник Остер, сообщил о грядущем наступлении голландскому и бельгийскому военным атташе в Берлине. Но тут вмешались несколько случайностей – сначала наступление отложили из-за плохой погоды, потом перенесли на 17 января 1940 года, но его снова пришлось отложить, потому что 10 января немецкий самолет сбился с курса, совершил вынужденную посадку в Бельгии, и все планы наступления на западе попали в руки бельгийцев.
В итоге Германия и вовсе изменила направление первого удара. Вместо Бельгии в качестве первых жертв на Западном фронте были выбраны Дания и Норвегия.
9 апреля 1940 года германские войска заняли Копенгаген, после чего вступили в Норвегию. Датское правительство капитулировало. А вот захватить Норвегию оказалось не так просто. Несмотря на то что норвежская армия насчитывала всего около пятнадцати тысяч человек, она оказала мужественное сопротивление. И если бы Англия и Франция оказали ей реальную помощь, еще неизвестно, как бы все обернулось. Но после нескольких дней фактического бездействия союзников в Норвегии высадились всего два британских десанта, да и те пришлось через несколько дней эвакуировать, тем более что время было упущено – действовавшие там сторонники Гитлера уже помогли немецкой армии захватить все ключевые позиции. Норвегия пала.
«К концу апреля стало понятно, что в Норвегии все кончено, – писал Гай Гибсон, который поучаствовал в Норвегии в первой британской бомбардировке этой войны. – Мы начали эвакуировать войска из Тронхейма. Доставлять снабжение в Норвегию под постоянными бомбежками оказалось невозможно. Сначала наши солдаты отступали, а теперь были вынуждены вообще эвакуироваться. Бедняги! Мне было их жаль. Они сражались во всех войнах и все войны выиграли. Можно иметь авиацию. Можно иметь флот. Но только пехота способна занять вражескую территорию, и только пехота может уйти оттуда, теряя людей и теряя честь».
Удивительно, но союзники только постфактум поняли, что сама Норвегия Гитлера не слишком интересовала, удар был направлен против Англии и ее морского могущества. Приобретенные норвежские порты, где можно было держать большой флот, позволили ему держать под контролем пролив между Францией и Англией. К тому же престиж Германии после этой быстрой победы и оккупации Дании и Норвегии очень сильно вырос. Многие нейтральные страны поверили в непобедимость Гитлера.
Ну а в Англии, наконец, пришел конец правлению Чемберлена. Открывшиеся еще 7 мая прения в палате общин по вопросу о ведении войны в Норвегии и проведенное 9 мая голосование показали, что правительство не пользуется больше доверием парламента.
Но было уже поздно. Как пишет Федор Волков в книге «Тайное становится явным»: «Восьмимесячный период «странной», или «сидячей», войны с ее окопной тишиной, самолетами, мирно парящими над Сааром, футбольными матчами у линии фронта, неспешно идущими поездами с боеприпасами и вооружением по обе стороны Рейна закончился. Гитлер и его генералы перешли от «сидячей войны» (Sitzkrieg) к «молниеносной» (Blitzkrieg). Разгромив Данию и Норвегию, немецкие генералы двинули свои войска на запад».
Гитлер счел, что у него уже достаточно сил для блицкрига против союзников, и в 5 часов 35 минут 10 мая 1940 года сухопутные войска вермахта начали вторжение в Голландию, Бельгию и Люксембург.
В тот же день в Англии Чемберлен подал в отставку, и премьер-министром был назначен Уинстон Черчилль. Его не любили в партии консерваторов и вообще в кругах британской политической элиты. Но все понимали, что Томас Джонс, бывший секретарь кабинета министров, был абсолютно прав, когда говорил: «В правительстве только Уинстону под силу поднять народ. А наш премьер-министр словно неживой, бесцветный какой-то, по его тону непонятно, говорит ли он о стойкости, о победе или о поражении».
И действительно, когда Черчилль закончил свое первое выступление в качестве премьер-министра, в палате общин воцарилась гробовая тишина, за которой последовали бурные овации – многие члены парламента даже повскакивали с мест и аплодировали ему стоя. Теперь никто уже старался не вспоминать о том, как еще несколько месяцев назад над речами Черчилля против умиротворения Германии и предупреждениями о грядущей войне смеялись, а сами его выступления то и дело прерывали язвительными шутками.
Я выношу на рассмотрение палаты предложение одобрить такой состав правительства, который позволил бы нашей нации проявить несгибаемую решимость и довести войну с Германией до победного конца…
…Я решил обратиться к членам палаты с теми же словами, которые я уже адресовал новому правительству: «Все, что я могу вам предложить, – это кровь, тяжкий труд, слезы и пот».
Нам предстоят тяжелейшие испытания. Нас ждут многие месяцы затяжных боев и жестоких страданий. Вы спросите: что мы намерены делать? Я отвечу: вести войну на море, на суше и в воздухе, собрав в кулак всю мощь и всю силу, которой наделил нас Господь, самоотверженно бороться против чудовищной тирании, чей скорбный список страшных преступлений против человечества не имеет равных по протяженности за всю мировую историю. Вот что мы намерены делать. Вы спросите: какова наша цель? Я отвечу просто: наша цель – победа, победа любой ценой, победа, несмотря на страх и страдания, победа, какой бы длинной и трудной ни была дорога к ней; потому что любой иной исход сулит нам неминуемую гибель. Нам пора осознать: гибель грозит Британской империи и всему, что она собой олицетворяет, гибель ждет взлелеянные прошлыми поколениями мечты о лучшем будущем для человечества. Но я принимаюсь за дело с оптимизмом и надеждой. Я уверен в том, что грядущие поколения по достоинству оценят наши подвиги. Сейчас я чувствую себя вправе обратиться за помощью и поддержкой ко всем и каждому и воззвать: «Придите, и да выступим мы все вместе единой силой!»
Из первой речи Уинстона Черчилля в палате общин в качестве премьер-министра, 13 мая 1940 года.
Смена премьера благотворно сказалась на британской политике, но то, что это произошло именно 10 мая, сыграло на руку Гитлеру. Удивительно, но несмотря на все предупреждения о предстоящем нападении на Бельгию, которые продолжали поступать из Германии, когда оно все же произошло, союзники оказались застигнуты врасплох. В Лондоне вообще всем было не до того, какая там Бельгия, когда у них голосование, вотум недоверия правительству, смена премьера и тому подобные важные дела. Как писал У. Ширер в «Крахе нацистской империи»: «Французский и английский штабы впервые услышали о немецком нападении, когда тишину предрассветного утра разорвал грохот немецких самолетов и визг пикирующих бомбардировщиков…»
Немецкая авиация после ожесточенной бомбардировки Гааги и Роттердама сбросила на территории Голландии около четырех тысяч парашютистов. На захваченные десантниками аэродромы были переброшены транспортными самолетами и планерами двадцать две тысячи немецких солдат. С помощью заранее подготовленных тайных агентов из числа немецких сторонников в Голландии диверсанты захватили мосты на реке Маас и два моста южнее Мурдейка и вывели из строя систему затопления местности перед голландской линией обороны. Одновременно с этими операциями две немецкие бронетанковые колонны форсировали Маас и начали наступление в глубь страны.
