хороший человек, но тебе ведь не интересны разговоры такой направленности, нет?
— Погоди, какой такой направленности разговоры?
— Про сю, — сказал Сэймей.
— Сю?!
— Я ходил поговорить про сю.
— И о чем говорил?
— Например, о том, чем является сю.
— А разве сю не есть сю?
— Ну, да, это, в общем то так, но мне вдруг пришло в голову, чем является сю, и…
— Что-что пришло в голову? — спросил Хиромаса.
— Как тебе сказать… Вот, например, такое: не является ли сю именем?
— Что? Именем?
— Ну, не сердись, Хиромаса! Как насчет саке по старинке? — улыбнулся Сэймей.
— Я пришел не саке угощаться, но если предложишь, не откажусь.
— Ладно, давай уж… — Сэймей хлопнул в ладоши.
Тут же по коридору прошуршал шелк, и появилась девушка с изящным столиком в руках. На нем стояли кувшин, в котором, по всей видимости, было саке, и чашечки. Сначала, поставив столик перед Хиромасой, девушка ушла, но потом вернулась еще с одним столиком, который поставила перед Сэймеем. После этого девушка налила саке в чашечку Хиромасе. Принимая саке, Хиромаса разглядывал ее лицо. Хотя и она тоже была в мужском каригину и шароварах, но это была другая девушка, не та, что выходила прежде. Ей действительно было только-только двадцать, и пухлые губы, и белая шея, словно аромат, источали очарование.
— Что с тобой? — спросил Сэймей разглядывающего девушку Хиромасу.
— Она — другая. Не та, не первая, — сказал Хиромаса, а девушка с улыбкой склонила голову. Затем она налила саке в чашечку Сэймею.
— Она — человек? — спросил Хиромаса. Он хотел спросить, сикигами ли эта девушка, служебный дух, которыми управляет Сэймей, или нет.
— Проверишь? — сказал Сэймей.
— Проверять?
— Пошлем-ка ее тайно в твой дом сегодня ночью?
— Не смейся! Дурак, — сказал Хиромаса.
— Итак…
— Да, — и оба осушили чашечки. В опустевшие чашечки девушка налила саке. Глядя на нее, Хиромаса пробурчал:
— К тебе когда ни придешь, никогда ничего не понятно… — и вздохнул.
— Что тебе не понятно?
— Да я подумал: сколько же, в конце концов, людей в этом доме? Как ни придешь, все новые лица…
— Да ладно, не все ли равно? — ответив, Сэймей протянул палочки к лежавшей на тарелке жареной с солью рыбе.
— Форель?
— Утром приходили продавать, и я купил. Форель из реки Камогава.
Это была довольно крупная, взрослая форель. И если, зацепив палочками, разломить ее толстую тушку, то от разлома поднимается пар.
Дверь сбоку открыта, виднеется сад.
Девушка ушла, и это словно послужило Хиромасе сигналом вернуться к разговору.
— Так продолжение… Там про сю было.
— Ну что же, — подал голос Сэймей, попивая саке.
— Не выпендривайся!
— Хорошо. Вот например: что есть самое короткое сю в этом мире?
— Самое короткое сю? — и задумавшись буквально на секунду. — Нет, ты меня не заставляй думать, Сэймей! Ты объясни!
— Хм, ладно. Самое короткое сю в этом мире — имя.
— Имя?
— Угу, — кивнул Сэймей.
— Твое «Сэймей» и мое «Хиромаса» — наши имена?
— Именно! И «гора», и «море», и «дерево», и «трава», и «насекомые» — и такие имена тоже — одно из сю. Вот так вот.
— Не пойму…
— Сю — это ведь, в сущности, то, что связывает вещи.
— ?
— То, что связывает фундаментальное состояние вещей — имя!
— …
— Предположим, что в этом мире была бы вещь, которой не было бы дано имя. Эта вещь была бы ничем. Наверное, можно было бы сказать даже, что она не существует.
— Ты говоришь какие-то заумные вещи.
— Например, твое имя «Хиромаса». И ты, и я — оба люди, но ты — человек под сю «Хиромаса», а я — под сю «Сэймей». Вот так получается.
Но у Хиромасы на лице — несогласие:
— То есть, если у меня нет имени, то человека, который я, в этом мире нет, так, что ли?
— Нет, ты есть. А вот Хиромаса исчезнет.
— Хиромаса — это я. Если исчезнет Хиромаса, то и я исчезну, разве не так?
Не утверждая, но и не отрицая, Сэймей слегка покачал головой.
— Есть вещи, не видимые глазу. И даже эти невидимые глазу вещи можно связать с помощью имени, которое есть сю.
— Да?
— Мужчина думает о женщине: «возлюбленная». Женщина думает о мужчине: «возлюбленный». Если этим чувствам дать имя, связав, будет — «любовь».
— Д-да? — но хоть Хиромаса и кивает, видно, что он все же пока не совсем понимает. — Однако ж, если не придумывать имя «любовь», мужчина будет думать о женщине: «возлюбленная», а женщина думать о мужчине: «возлюбленный»… — сказал Хиромаса.
— Само собой! — просто ответил Сэймей. — То и это — разные вещи, — и поднес ко рту саке.
— Все еще не понимаю.
— Ну, давай попробую сказать по-другому.
— Ага.
— Посмотри на сад! — Сэймей указал пальцем на видневшийся сбоку сад, тот самый, где была глициния. — Там есть глициния?
— Ну, есть.
— Я дал ей имя Мицумуси.
— Имя?
— В смысле, заколдовал, наложил сю.
— И что из этого?
— Она просто ждала моего возвращения.
— Чего-чего?
— Цветок ведь еще цветет…
— Слушай, а ты проще выражаться не умеешь? — сказал Хиромаса.
— Ну что, похоже, я должен объяснять на мужчинах и женщинах, да? — сказав так, Сэймей посмотрел на Хиромасу.
— Объясняй! — сказал Хиромаса.
— Допустим, что у тебя есть женщина, в которую ты влюблен. И вот с помощью сю ты можешь этой женщине подарить с неба луну.
— Научи!
— Укажи на луну пальцем и скажи только: «Любезная девица, давай я подарю тебе эту луну!»
— Что?!
— И если девица ответит да, то тут луна станет ее.
— И это сю?
— Это станет основой сю.
— Совершенно не понимаю.
— Да можешь и не понимать. Даже бонзы из Коя, и те намереваются одним святым словом наложить сю на все — заколдовать весь этот мир.
Естественно у Хиромасы изумленье на лице:
— Слушай, Сэймей, ты что же, целый месяц с бонзами в Коя только про это и говорил?
— В общем, да. И не месяц, а всего то двадцать дней.
— Сю не понимаю! — и Хиромаса отправил в рот саке.
— Слушай, а пока меня не было, что-нибудь интересное происходило, а? — спросил Сэймей.
— Ну, может тебе это не интересно, но десять дней назад умер Тадами.
— Мибуно Тадами, который «Полюбишь»?
— Да, да. Ослабев от истощения…
— Так ничего и не съев?
— Это все равно, что голодная смерть, — ответил Хиромаса.
— Это было в третьем месяце, в Яёй, да?
— Да.
То, о чем они кивали друг другу — состязание в стихах, проходившее в марте при дворе, во дворце Сэйрёдэн — дворце Чистой Прохлады. Состязание в стихах — это когда делят поэтов на право и лево, а
