да и зрительная память у нее плохая.
– У вас случайно нет фотографии Ксюши?
Нина прошла в комнату, взяла на полке стеллажа рамку и достала оттуда фотокарточку. На ней были четверо, по краям Игорь и Алик, весело улыбающиеся и обхватившие руками женщин в центре. Одна из них – Нина, другая – молодая девушка, невысокая, довольно приятная, большой рот и разрез глаз как у олененка Бэмби.
Николай Степанович записал адрес мастерской, имена художника и его помощника, завтра попросит ребят разузнать, что за фрукты, и попрощался с парочкой. У него появилось много вопросов к сестре. Она что, не знала, что у сына есть девушка? Все очень странно.
* *
Такого взрыва Николай Степанович никак не ожидал. Он приехал на Усиевича уже поздно, но успел застать племянницу, подъехавшую после работы поддержать мать. Вопрос казался самым обыденным, собственно, он уже сегодня его задавал, но получил невразумительный ответ.
– Оля, а ты знала, что у Алика была девушка?
Вопрос превратил печальную женщину в бешеную фурию.
– Не было у него никакой девушки, – завизжала она, – эта провинциалка, приезжая пыталась его подцепить из-за московской квартиры! Шлюха, настоящая проститутка, тварь! Никогда ее ноги не будет в нашей квартире!
Марина, к удивлению, тоже присоединилась к проклятиям матери.
– Даже если они поженятся, все равно сюда ее никто не пустит, – вторила она Ольге.
Полковник опешил. Откуда столько ненависти к 'провинциалке'? Что, Ольга забыла, как сама перебиралась в Москву из деревни, как цеплялась за свой ЖЭК, дающий работникам по лимиту временную прописку. Правильно говорят, больше всего мы ненавидим в других свои собственные беды. Да и из рассказов Игоря, девочка представлялась совсем другой.
С трудом удалось убедить двух враз озверевших женщин вернуться к Алику. К своему ужасу Николай Степанович понял, что даже его исчезновение не поменяло их приоритеты. Главное – это жилье. Ох....
Пока ясно только, что они про Ксюшу знают.
– Вы ее видели?
– Нет, никогда, и видеть не желаем.
Николай Степанович слишком хорошо знал своих родственниц, чтобы не догадаться, что они врут. Наверняка, где-то со стороны подсмотрели, чтобы понять, с кем имеют дело. И угрозу оценили по достоинству, отсюда и неприкрытая ненависть.
– Откуда тогда вы узнали о ней?
Оказывается, Алик спросил у матери, если он женится, можно ли им будет жить в его комнате.
– Она завлекла мальчика в постель. Ей это не впервой, а он повелся. Хотел жениться на ней и прописать в нашей квартире! – снова взрыв.
Николай Степанович вынул блокнот, уже пополнившийся именами.
– А вы хотя бы знаете, как ее зовут?
– Ксения Загорская.
Так, если он хочет что-нибудь выяснить, нужно избегать темы квартиры.
– А кто же тогда эта девушка, та, что была утром? Леночка?
Оказывается, что Ольга, чтобы отвлечь сына от соблазнительницы, познакомила его с дочерью ответственного сотрудника министерства внешней торговли, жене которого она оформила мастерскую.
– Девочка, ты сам видел, красавица, и, между прочим, с московской пропиской, не какая-то шалава.
– А что Алик?
– Он не хотел с ней даже разговаривать.
Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть от неожиданности. Кто бы это мог быть, уже за полночь. Ольга схватила трубку.
– Тебя, – прошептала от волнения сведенными судорогой губами.
– Коля? Это Лепеха, сестра там рядом? Ничего ей пока не говори. Нашли твоего парня. Живой, живой… Но, как тебе сказать, плохо дело, в общем. Сидит в изоляторе на станции Ожерелье Московской области, подозревается в убийстве. Не просто подозревается, среди бела дня при десятке свидетелей прибил мужика. В убийстве признался и раскаяния не выказал. Завтра наши туда едут. Аркадьевич, ты его помнишь, разрешил прихватить тебя. Ты у нас живая легенда. Нет, сейчас нельзя. Там и днем черт ногу сломит, а уж, ночью.... Так, что готовься, завтра часов в шесть утра за тобой заедет Коля, твой тезка. Извини, пока.
– Есть след, – сказал он Ольге, – завтра с утра поеду.
Тут он спохватился, что забыл спросить Лепеху про Ксюшу, ладно, до завтра, ночью тот все равно ничего не узнает. Утро вечера мудренее.
Спал этой ночью только Николай Степанович, Ольга и Марина, оставшаяся на ночь у матери, всю ночь просидели на кухне, обсуждая на все лады ситуацию, строя бесчисленные версии. Полковник проснулся в пять, как по будильнику, помылся, побрился. С вечера он присмотрел у сестры небольшой черный портфель, нужная в его положении вещь.
– Паспорт у Алика с собой?
– Нет, дома оставил. Вот, возьми.
Принимая во внимание рассказ Лепехи, большая неосторожность ездить по Москве без паспорта, а уж выезжать за город – просто глупо. Назад можешь вернуться недели через две, когда отменят особый режим. Положил паспорт Алика в портфель, засунул между страниц в блокнот для записей.
– Оля, спиртное в доме есть?
Ольга открыла плотно заставленный барный шкафчик в новомодной 'стенке'. Ого! Благодарные художники щедро расплачивались за услуги Худфонда.
– Придется хорошенько тебя обчистить, сама понимаешь, из Москвы с пустыми руками не приедешь. Не деньги же мне давать, никто не возьмет деньги, кому они там нужны.
Николай Степанович выбрал две бутылки водки 'Посольской' и армянский коньяк. Подумав, прихватил коробку шоколадных конфет и палку копченой колбасы из холодильника. Не то чтобы Оля жила богато, просто это – московский парадокс, в магазинах пусто, а в домах все есть. Заказы, там, на работе, знакомые продавщицы откладывали для своих, в общем, кто где, но как-то выкручивались. Аккуратно разложил 'боезапас' в портфеле и во всеоружии спустился к милицейскому УАЗику, подъехавшему к самому подъезду.
Серебряно-Прудский район Московской области – самый дальний от Москвы район Подмосковья. Ехали долго по Каширке, дальше петляли по асфальтовым дорогам, а потом пришлось и по грунтовке. Правильно сказал Лепеха, какое там – ночью, с трудом пробирались и днем. Дорога – две глубокие борозды, края которой царапали дверцу УАЗика, два раза садились на брюхо, приходилось двум Николаям выходить и подталкивать машину. УАЗ – гениальная машина, это вездеход наших дней, может проехать не только там, где дороги нет, а больше, – там, где она к несчастью есть, и такая, как в Серебряно-Прудском районе. В дорогу водитель взял кассетный магнитофон с записями Высоцкого. Умер сегодня ночью, сообщили ребята, спился, а жалко, Николай Степанович песни его любил, и про войну и хохмы. Эх, как у него там:
… Колея эта – только моя,
Выбирайтесь своей колеей.
Капитан Николай, попутчик и сопровождающий полковника, по дороге поделился скупой информацией о происшедшем.
Драка произошла в деревне Крепино, где разместили в пустующих бараках асоциальный элемент, высланный из Москвы. Пострадавший был довольно темной личностью, ранее уже осуждался на два года за хулиганство, хотя задержан был за изнасилование, но девушка забрала заявление, возможно, запугали, дело свели к хулиганке. Свидетелей драки было девять человек, включая участкового уполномоченного, который и привез Алика в деревню. Убийца сопротивления не оказывал, был задержан
