– Брось, Дилл. Они же новенькие, – вздыхаю я.
И делаю паузу, скользя взглядом по группам школьников в кафетерии. Столовая похожа на сад во дворе нашего дома: на первый взгляд не подкопаться. Но если присмотреться, замечаешь то сорванные цветы, то сорняки, вылезшие тут и там.
Я присматриваюсь повнимательнее.
За столом по правую руку от моего сидит мальчишка. Судя по всему, его цель – стать частью этого стола, чтобы никто его не заметил. За соседним столом – Маршал. Этого парня я знаю потому, что он один из двух старшеклассников, которые помимо меня входят в школьную футбольную команду. Сейчас Маршал издевается над кем-то из младших. На пареньке – его жертве – ковбойская шляпа, и Маршал срывает ее с его головы, пасуя одной из девушек за соседним столом. Та, в свою очередь, перекидывает шляпу другому младшему, который напяливает ее на себя, подбегает к ближайшей урне и запихивает туда шляпу. Парень, у которого отобрали ее, кажется, готов расплакаться. На другом конце столовой я вижу девушку с выкрашенными в розовый цвет волосами. Она показывает средний палец группе чирлидерш, которые, судя по всему, только что сказали ей какую-то гадость. Посреди всей этой суматохи я замечаю парня, с которым мы вместе ходим на физику, – по-моему, его зовут Марк или как-то похоже. Он что-то высчитывает на калькуляторе. Вдруг какой-то верзила-старшеклассник в футболке с изображением Че Гевары ни с того ни с сего проносится мимо и что есть силы бьет его по затылку. Марк делает вид, что ничего не произошло, но, как только обидчик скрывается из виду, кривится от боли.
Сорняки и сорванные цветы. В школьной столовой их куда больше, чем хотелось бы.
– Ну и что ты затих? – осведомляется Диллон.
– Да просто задумался, – отмахиваюсь я от него.
– О чем это?
Хороший вопрос. Я даже не знаю, о чем задумался. А если и знаю, то Диллу это никак не получится объяснить – он понятия не имеет, что такое быть сыном Нэйтана Стина. И я отвечаю вопросом на вопрос:
– Как думаешь, если бы я сейчас запустил в кого-нибудь картошкой с кетчупом, хорошая бы получилась драчка?
– Чувак, не смей даже думать об этом!
– Что это вдруг?
– Тебя же могут временно исключить! А без тебя сегодняшняя игра коту под хвост.
– И что? Есть же Джим, он клево играет.
– Но он тебя не заменит, Тай.
– А может, он… Хотя нет, проехали.
– Нет, не проехали. Что – он?
Ну вот, лучше бы я прикусил свой длинный язык!
– Ну же, Тай, – подзадоривает меня Дилл. – Давай, колись.
Я знаю, Диллон не успокоится, пока я не отвечу, поэтому для затравки кидаю фразу, которая почти ничего не объясняет:
– Ну… я тут думал, а что, если Джим хочет быть нападающим в стартовом составе больше меня? Может, мне вообще это все надоело?
– Заткнись, чувак. Ты меня пугаешь.
– Я серьезно, Дилл. Может, без меня будет лучше.
– Совсем сбрендил. Что бы там кто ни сказал, а только с тобой нам светит чемпионский титул в лиге. Не то чтобы все остальные совсем уж мусор, но без тебя игра не игра.
Диллон даже не догадывается, насколько он прав. Каким-то образом у него получилось выразить словами все то, что крутилось у меня в голове с момента этого идиотского диалога с – как ее там звали? – ах да, Анжеликой. Я знаю, что футбол и помощь девчонке, споткнувшейся на лестнице, – совершенно разные вещи, но в каком-то странном смысле они очень похожи. Если на поле я налажаю, команда проиграет, и я буду знать, что всех подставил. Во втором случае все куда сложнее, но не менее драматично – а все из-за папочки моего, джентльмена чертова. Нет, правда, он как мать Тереза местного разлива. Точнее, отец Тереза. Словно помочь всем в том нуждающимся: друзьям, соседям, знакомым, прохожим на улице, даже тем, кто его терпеть не может, – является целью его жизни. Мой отец выручает всех и вся каждый раз, когда ему представляется такая возможность. И чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что он ждет подобного отношения к людям и от меня.
Вот только я не уверен, что смогу быть как он.
Я не могу быть таким, как мой папаша, поскольку знаю: если у меня не получится – а у меня точно не получится, – я его подведу. Да, я помог растяпе-новенькой подобрать учебники на лестнице, но по доброй воле или потому, что испугался, что скажет папа, если я поступлю иначе?
Что за бред я несу?
Ну и что, что я помог ей? Это что, имеет какое-то значение? Нет, конечно. От этого ничего не изменилось: везде по-прежнему есть кто-то, кому нужна моя помощь, – к примеру, тот мальчишка, чью шляпу выбросили в мусорную корзину, или Марк, который до сих пор трет место затрещины. Если я не могу помочь им всем, зачем вообще утруждаться?
– А может, – бормочу я себе под нос, – вместо того чтобы переживать о сорванных цветах, легче быть сорной травкой?
Диллон слышит только конец предложения.
– Травкой? – уточняет он резким голосом. – Тай… Чувак… И думать забудь! Так ты точно вылетишь из команды!
Мне становится так смешно, что смех на минуту спасает меня от размышлений
– Да я не про ту травку!
И вдруг мой телефон вибрирует. Ну конечно, очередное длинное сообщение – от кого бы вы думали? – от «отца Терезы».
«Привет, Тай. Мы, скорее всего, не увидимся до начала матча, поэтому я просто хотел пожелать тебе удачи. Я знаю, как сегодняшняя игра для тебя важна. И ты покажешь всем настоящий класс! Порадуй своего папу и забей гол, ладно? В любом случае я тобой горжусь. Отец».
– Это от девушки? – очень хочет знать Диллон.
– Ага, – встаю я с места, схватив поднос с остатками ланча. – И хорошенькой. Кстати, она спрашивает про тебя.
Дилл быстро подхватывает свой рюкзак и догоняет меня.
– Врешь или правда? – спрашивает он с надеждой.
– Нет, Дилл.
– Тогда от кого?
– Всего лишь от папы.
Да. Всего лишь от моего папы. От моего такого внимательного, заботливого, всегда готового прийти на помощь папы, который всего лишь продолжает быть идеальным самим собой.
Уточняю – я не хочу показаться неблагодарным. Да, такого отца хотел бы иметь каждый. Диллон, например, своего отца вообще не знает.
Но в то же время Диллону повезло: его ни с кем не сравнивают. От него ничего не ждут. И никто не требует, чтобы он оправдал ожидания. Никто не оценивает все его поступки по «шкале идеальности».
Глава 3
Хэлли
Говорят, нужно уметь отвлекаться от суеты и любоваться красотой окружающего мира – допустим, цветами. Для меня это проще некуда: вся моя жизнь состоит из этих самых цветов. Каждый день я только и занимаюсь, что покупаю, обрезаю их, составляю из них букеты и продаю. Спросите себя: разве есть в мире место, которое пахнет лучше? Думаю, вряд ли. Разве что, наверное, прачечная. Вот только прачечную нельзя открыть просто так, в отличие от магазина цветов.
Я делаю глубокий вдох и вбираю в себя аромат. И вдруг соображаю, что мне надо спешить. Сегодня пятница, а значит, пора прикрывать лавочку – мой цветочный салон «Бархатные лепестки» должен закрыться к половине шестого, чтобы я успела доставить букеты по адресам и не опоздать на матч: Тай сегодня играет со своей школьной футбольной командой.
Я мысленно пробегаюсь по списку неотложных дел, составляемому на каждую пятницу.
Выключить неоновую вывеску – галочка.
Выбросить отрезанные стебли в мусорный бак на улице – галочка.
Отправить факс поставщику по поводу следующей недели – галочка.
Закрыть кассовый аппарат – галочка.
Поблагодарить Господа за моего прекрасного мужа, который взял на себя очередной взнос по кредиту на развитие малого бизнеса, вместо того чтобы купить себе новую машину, – галочка, галочка и галочка. Как же я его люблю!
Впрочем, неоновую вывеску я выключила уже четверть часа назад. Чтобы никакие «потенциальные» покупатели меня не сбивали с программы. Если бы не одна из моих постоянных клиенток, пожилая женщина по имени Мэри Лу, которая каждую неделю покупает одну гвоздику, я бы сделала это еще раньше. К сожалению, клиенты, заказывающие цветы по телефону, вывеску все равно не видят. Так что естественно, что без двух минут в половине шестого я собралась уходить. И тут звонит телефон.
И еще раз звонит.
И еще.
А через минуту я совершаю чудовищную ошибку – снимаю трубку.
– Салон «Бархатные лепестки», – радушно представляюсь я. – Меня зовут Хэлли. Чем могу вам помочь?
– Вы еще работаете? – уныло спрашивает кто-то на другом конце провода.
– Теоретически да, но закрываемся через минуту.
Повисает пауза – и собеседник отвечает потерянным голосом:
– Ясно.
Я в нетерпении поглядываю на часы. В такое время мне бы не следовало совать нос в чужие дела, но я ничего не могу поделать с собой.
– Вы чем-то расстроены…
Не буду скрывать, люблю, когда клиенты рассказывают мне о своей жизни. Иногда я в ответ хохочу, иногда это трогательные истории, но беседы всегда напоминают мне о важности моей работы для человечества. За три года, что открыт мой цветочный салон, я успела понаслушаться всякого – от «Мне нужно семьдесят роз, таких же прекрасных, как моя женушка, ей сегодня исполняется семьдесят» до «Если в ближайшие полчаса вы не доставите мне хотя бы какой-то букет, боюсь, мне придется самому подать на развод». Каждый день я прихожу на работу лишь потому, что мои цветы могут кому-то сказать, как его любят и ценят.
