«Она стояла у окна…»
Она стояла у окнаИ снег казался бесконечным.Хоть говорят: «Ничто не вечно…»,Она всю жизнь была одна.
И кто б ни пил ее «до дна»,Кого б она ни целовала, —Она всю жизнь была однаИ хорошо об этом знала…
2014«Я столетье дрейфую на этой льдине…»
Я столетье дрейфую на этой льдине…Я давно так, о Боже, не видел суши!Для других я угрюмый и нелюдимый,Для нее я любимый и самый лучший.
Я так долго, Боже, плутаю в чаще:Встречу лешего – он меня примет за брата!Помню, я ей сказал: «Станем видеться чаще». —И, шагнув за порог, не вернулся обратно…
Что случилось? К чему довелось прикоснуться?С ней всегда было просто… легко… без надрыва…А теперь… мне осталось ужом свернуться —Нынче есть кого вспомнить за секунду до взрыва!
2014«А этот звук изнутри…»
А этот звук изнутриСовсем не тот, что снаружи:И эти комья земли,И эти всхлипы: «Ты нужен!»
А я стоял в стороне:Дивился и изумлялся —Они скорбят не по мне,Я здесь, я рядом остался!
Я словно и не ушел.Просто не давит под сердцем.Мне здесь почти хорошо:Не мерить боль в мегагерцах,
И не пытаться успетьНа всех попутных экспрессах,И даже хочется петь…И не читать желтой прессы,
И подмигнуть иногдаЕй вдруг потухшею лампой,Предупредить, где беда…И оставаться ей ПАПОЙ!
2014«Скажи, как все будет, мне, мой Капитан!»
Скажи, как все будет, мне, мой Капитан!Щелчок зажигалки и легкий дымок?Успею услышать, как щелкнет капкан?А впрочем, неважно… Важнее, чтоб смог…
Усилий немного нажать на курок —Тут главное, чтоб не дрожала рука,Сложнее себе сочинить некролог…Хотя… можно кратко: «Прими дурака…»
Потом я войду в переполненный зал,И чаши практически будут равны.Скажи, только честно… а ты не усталОт этой людской повсеместной вины?
Скажи, от конвейерной этой возниНе хочется взвыть и пуститься в бега?Тут каждый «за правду» – кого ни возьми…До скорого, Кэп, коль не дрогнет рука…
2014«Уходит лишнее… и остается солнце…»
Уходит лишнее… и остается солнце.Не всполохами, а пролитым светом!Все вовремя: ответы и заветы…И столько впереди – не видно донца!
Все вовремя, хотя немного грустно.И моря вкус напоминает слезы.И жаль порой, что нам нельзя вернутьсяТуда, где сердца не коснулись грозы.
Туда, где кажется, что мир огромный навзничьУпал к ногам и покорен навеки.И в каждом встречном новом человекеЗнак для тебя. И это много значит…
Так много значит! Дорогого стоит!И он, конечно, не с мечом, а с миром…А где-то в церкви ладаном и миромБлагоухает воздух… не достроен
Еще алтарь. Тебе сюда дорога,Но не сейчас – сейчас еще не время…
2014«Я вернусь, когда снова наступит зима…»
Я вернусь, когда снова наступит зима,И Вы сварите мне обжигающий кофе.Я без слов знаю, что я была в каждом вздохеВашем… Вот оттого возвращаюсь сама.
Без звонка, телеграмм и назойливых писем —Ровно так же, как Вы меня ждали столетье:Я была в каждой букве, строке, междометье,В каждом взгляде на небо, в пугающей выси
Голубых облаков… Я вернусь к Вам, и сноваМне откроете дверь – в этом нету сомненья.Вы меня сберегли в каждом Вашем мгновенье,Вы меня воскресили несказанным словом.
Я вернусь… чтобы долго смотреть и молчать…А потом… что потом, если честно, – не знаю,Но мне хочется верить, что снег вдруг растаетИ начнется весна, и мы станем встречатьЖуравлиные стаи…
2014«Я отпускаю их без сожаленья —…»
Я отпускаю их без сожаленья —Свечей огарки не ношу в карманах.Я помню, мне сказал седой священник:«Смиренье в том, чтоб не кричать о ранах»…
Я открывала карты всей колодой —Они, в глаза не глядя, уходили.Я провожала взглядом ту колонну:Раз отвернулись – значит, не любили!
Не в тридцати серебренниках дело,Не в том, что походя был брошен камень, —Противно, если мямлит тот, кто сделалСвой выбор и твердит, что он не Каин
И не Иуда,И медный крестик теребит на шее…
2014«Громче пальбы из ружей щелкнул замок и стихло…»
Громче пальбы из ружей щелкнул замок и стихло.В комнате стало душно. «Щелк» – и нечем дышать.Если бы фильм – конечно, самое время титрам.Кончилась «love» и «story» – героям бы не мешать…
Но любопытный зритель зала не покидает,А я стою, бледнея, реплики исчерпав.Липкие взгляды. Я же голая и босая,Прячу лицо в ладонях, волосы растрепав…
Мне и без ваших взглядов выстрелом каждый выдох.Вы не живые, видно. Каждый – судья и врач!Где-то в районе сердца, словно ядром навылет…Мне ведь казалось – спаситель, а оказался – палач.
Главный герой за кадром. Я же – второстепенна…Руки целует, губы – там другое кино.Как-то уж слишком внезапно кончилась кинолента.Кто написал сценарий, в общем-то, все равно…
Может, нужна истерика? Не для него. Для зрителей!Оскара дайте, что ли. И дорогого вина!Сколько вас тут – советчиков, чертовых кинолюбителей?Сколько вас ‒мертвых – рядом? Я живая одна!
2014«Не вопьюсь в твои губы жадно. Выдержу голод…»
Не вопьюсь в твои губы жадно. Выдержу голод.Ты не то чтоб картинно красив, но бессовестно молод.
Перепутали роли. Ну откуда в тебе этот морок?Я уйду. А ты думал, попробую взять измором?
Не смеши – у меня для души есть другие вещи:У меня есть текила, лайм и слова порезче.
У меня Куатье, Куантро, кольт на всякий случай —Так что, мальчик, ступай себе с Богом – себя не мучай!
2014«Мне, безусловно, многое по плечу…»
Мне, безусловно, многое по плечу:Выберу рейс, сама за себя заплачу —Чертов билет куплю, в Турцию полечу,Хоть боюсь самолетов.
Буду смотреть поверх загорелых тел(И ничего, что сама-то бела как мел) —Там, у барной стойки мальчик красив и смел —Себе цену знает…
Закусив губу, взяв в кафе ноутбук(Так бездарно используя свой досуг),Толстый дядя сидит и смотрит на сук —Ветку кипариса…
Рядом женщина. С ним. А по сути одна.Пьет весь вечер и зла, что еще не пьяна.Вся как будто натянутая струна —оттого не пьянеет.
Я устану от музыки и от вина,От того, что вечность не влюблена,От постылого круга «обида – вина»,И уйду на берег.
Буду камни бросать и смотреть на рябь,Может быть, наконец, научусь нырять,Умудрюсь ключи от номера потерять —Я ужасно рассеянна…
Буду жадно вслушиваться в прибой,Вспоминать, как мы целовались с тобой.Помнишь, мы мечтали до золотой?Как же было глупо!
2014«Я простужена…»
Я простужена.ПерегруженаНовостями, френд-лентами, чатами.Я тебя не встречаю ужином —Я с другим встречаюсь за чашкою
Горячего терпкого кофе.Я тебя забываю в его каждом вздохе:Я уже почти и не помню, когда ты и кем мне был…
Мы все ждали даров и волхвов —Нерожденные дети, непостроенный дом в итоге.И на каждого посох, на каждого по дороге.И на каждого крест. И каждый нести готов.
Счет закрыт. На прошедшем амбарный замок.В счастье лестница хлипкая и дощатая…Я, как видно, была для тебя опечаткою —Не ошибкою даже. Ты – мой урок…
Я с другим встречаюсь за чашкой чая,Черт… да как же его зовут?
2014«Он выходит вечерами в скверы…»
Он выходит вечерами в скверы,Даже если за окном на редкость скверно,Хлеб в руке, а сердце греет вера —Он идет и кормит голубей.
У него в глазах осколок небаИ мечты о море, где он не был.Путает порою быль и небыль,Забывает имена друзей.
Носит шляпу старую чудную,Временами бешено ревнуетМолодость ушедшую шальную,Целый мир отдавшую другим.
Он давно не курит. Носит спичкиПо какой неведомой привычке?По ночам упрямо в карту тычетПальцем, как безумный пилигрим.
Карта говорит. Зовет в дорогу.Чувствует старик – еще немного,Он без опозданий прямо к БогуВдруг шагнет из призрачных руин
Обветшалой выцветшей квартиры.Были молоды – любили грог и тиры,Он без промаха стрелял, писал картины…Нынче – непослушная рука.
Он слюнявит карандаш и пишет что-то,Собирает все свои блокноты,И уже вне вечного цейтнотаПровожает взглядом облака…
2014«Дженни не курит… какое по счету лето?»
