Тоха и его хотел послать в края, недоступные таксистам, но не стал. Во-первых, лень говорить, во-вторых, действительно припекает нешуточно. Штаны, наверное, уже парят. Валяться под такой экстремальной иллюминацией не хотелось. Пришлось поднимать страдающее тело и тащить его к домику. Там часика два еще поваляется – как раз придет в себя к приезду Наташки.
Чтоб ее поезд террористы взорвали…
* * *
Тоха, разумеется, проспал. И проспал капитально. Он не только не успел побриться и переодеться к приезду «любимой подруги», но и вообще не соизволил при этом приезде подняться. Ничего не слышал – блаженная нирвана мертвого сна. Он даже проспал все попытки его разбудить.
В итоге, проснувшись, первым делом понял, что в соседней комнате, по-видимому, проходит банкет. Тоха этому не удивился – вчера в ней тоже пили, значит, место изначально застолбили для конкретной цели на весь период пребывания. Голова все еще требовала медицинского вмешательства. Тем лучше – сейчас он ее подлечит простейшим русским способом. Тоха, даже не расчесавшись, опрометчиво выбрался к людям, позабыв про всех этих Наташек и Юлек.
А зря – все были в сборе. За столом помимо Олега, Лысого и Паши присутствовали три девушки. Крашеная полноватая блондинка с мясистыми губами, жавшаяся к Олегу, наверное, та самая его Алка. Вторая, конопатая крепкая простушка со вздернутым носиком, по-видимому, Юля, которая со странностями. А вон та жестоко заштукатуренная макака-резус в ядовитом топике, обтягивающем гипертрофированную силиконовую грудь, – это «любимая» Наташка. А еще Тоха вспомнил, что он небрит и бос, у него грязные штаны, выпачканные в песке, и некогда белая рубашка, превратившаяся в тряпку. Почувствовав себя крайне неуютно, он коротко обратился к собравшимся:
– Привет.
– Видали? Явление алкаша народу! – привычно визгливым голосом прокомментировала Наташа. – Я тебе что говорила?! А?! Ты какого здесь нажрался?! Даже не встретил! Все ребята как люди, один ты как мешок с анализами тут валяешься!
Решив наглядно продемонстрировать высокие моральные качества остальных ребят, Натаха потеснее прижалась к Паше, хотя и без того сидела чуть ли не на первичном половом признаке этого урода. Тохе хватило одного полувзгляда, чтобы понять: сегодня Пашу трахнут. Оставалось надеяться, что этому нудному гомосеку традиционный секс не понравится настолько, что он наблюет в два раза больше, чем вся пьяная троица. А еще Тоха понял, что о судьбе Пашки догадываются все присутствующие: ловя на себе их взгляды, он с трудом удерживался от желания провести рукой по волосам – нет ли там ветвистых украшений.
Зачем он вообще поехал на это вонючее море?!
Минут на пятнадцать Тоха отключил слух, не желая воспринимать непрекращающийся поток угроз, оскорблений и упреков, исторгаемый Натой в его адрес. Молча цедил пивко, примеряясь к порезанной копченой колбаске, – тянуло на солененькое, вот только желудок при намеке на еду вел себя как-то подозрительно: опасно настораживался.
Когда тема хронического алкоголизма Тохи себя исчерпала, Наташа не унялась – тут же перевела разговор на другую, не потеряв при этом своей доминирующей роли: переговорить ее было невозможно.
– Олег! Ты говорил, что тут вообще пляжи пустые и можно хоть голышом загорать. А я смотрю, что вон – народу полно. Ты обманщик!
– Да нет, все верно, – поспешил оправдаться Олег. – Мы ведь под самым Стрелковым – это последнее большое село на косе. Дальше несколько баз отдыха и все – пустыня безлюдная. На машине чуток отъехать – и вообще никого, до самого горизонта.
– На машине? А когда поедем?
– Да хоть завтра с утра. До озер можно сгонять. В них вода соленая сильно, утонуть невозможно. Прикольно плавать. И людей там нет вообще, только пограничники иногда показываются или браки. В смысле, браконьеры.
– Завтра? – надулась Наташа. – А сейчас что делать будем? Я на солнце выходить не хочу – я ведь почти белая. Если тут начну загорать, следы от купальника останутся на полгода. Мне надо без ничего немного поваляться. Павел, может, отвезешь меня подальше на пару часиков – перед закатом бы позагорала нормально.
– Да без проблем, – запросто ответил Паша, делая вид, что не обращает внимания на ее рогатого приятеля.
Тоха, отхлебнув пива, почувствовал, что голова тяжелеет на глазах: видимо, рога растут ускоренными темпами. Наверное, в алкоголе слишком много кальция. За столом воцарилось напряженное молчание – народ ожидал от опозоренного Тохи какой-нибудь острой реакции на происходящее. Его девушка вульгарно клеилась к парню у него на глазах, – чем же это закончится? Дураки – они не знают, с чем столкнулись. Если Натаха решила – Натаха сделает. И удивительнее всего, что Тоху ничуть не волновали ее аморальные планы. Его немного напрягало лишь то, что его в очередной раз выставляют рогоносцем в глазах народа. И что сделать? Врезать ей? Идея хорошая, только вот она в ответ вырвет его глаза, а потом вставит на освободившееся место яйца. Его яйца. И Паша, наверное, добавит в ухо – он ведь урод. Нет – не нужны Тохе такие мазохистские приключения.
Встав, он прихватил со стола банку пива, невозмутимо проследовал к двери, бросив через плечо:
– На воздухе получше будет – надоел этот вонизм.
– Ты куда это поперся? – взвизгнула Наташа. – Опять напиваться?
– Нет – мастурбировать, – не оборачиваясь, буркнул Тоха.
– Иди-иди! Пинцет не забудь!
На веранде было душновато – опускающееся солнце неплохо здесь все прожарило. Забившись в тенистый уголок, Тоха лениво глотнул из банки, при этом краем глаза заметив, что вслед за ним вышел кто-то еще. Покосился: Юля – простушка с мило вздернутым носиком. Да не такая уж и простушка – чуток подкрасить, и будет ничего. Да и без краски она посимпатичнее трех Наташек.
Девушка, расположившись в противоположном углу веранды, прямо на солнцепеке, оперлась о перила, уставилась на море. Чего это она за ним вышла? Типа знак внимания, или что? А ведь будет здорово, если она на него западет, – Натаха сделается очень недовольна. А он ее пошлет далеко под это дело – достала она его уже. Пора решаться на конкретный скандал: затянул он с этим нужным делом. Прекрасный выйдет развод – пусть теперь этому перекачанному педику на мозги капает.
Если там есть на что капать.
Тоха приступил к упрощенной процедуре ухаживания. Взлохмаченный, шатающийся, с подсохшей блевотиной на лице, в джинсах, похожих на форменные штаны грузчика цементного комбината, и с неполной банкой пива в трясущейся руке он, изобразив что-то похожее на улыбку, направился к девушке. Примерно с трех шагов обдав ее облаком ядреного перегара, почти нормальным голосом начал налаживать отношения:
– Ты, наверное, Юля? А я – Антон, можно просто Тоха. Хочешь пивка?
Девушка, стремительно обернувшись, поприветствовала его резким ударом колена в пах. Тоха, уронив пиво, сложился пополам, поняв, что отношения, похоже, не наладились. Юля, склонившись в самое ухо бесстрастно прошипела:
– Никогда ко мне не подходи!
У нее что, неоперабельная шизофрения?!! А ведь Олег честно предупреждал, что она со странностями. Ну почему у него сегодня все так плохо?! Лелея ушибленные места, Тоха ронял скупые слезы. Ему было очень больно и обидно и не хотелось даже думать, какие сюрпризы ожидают его дальше. Ведь еще две недели – целых две недели отдыха.
Да лучше повеситься, чем так отдыхать.
Глава 2
Здравствуйте! Когда вы дочитаете эту надпись до конца, повреждения вашего организма, вызванные ионизирующим излучением, примут необратимый характер.
Спасибо!
Текст на предупреждающем знаке
В Бельбеке[3] Рощина встретили по-деловому – без помпы, суеты или проволочек. Хотя совсем без проволочек не обошлось: таможенный контроль вцепился в него, будто стая голодающих энцефалитных клещей в заблудившегося нудиста.
Ему доводилось слышать невероятные истории об особенностях украинской таможни, но столкнулся с ними на своей шкуре впервые. В любом случае это произошло до знакомства с водителем, присланным за российским гостем, так что к самой встрече отношения не имело.
Ехали молча. Рощин не любил вести пустые разговоры со случайными людьми, водитель тоже в душу не лез. Судя по всему, он был не посвящен в дело, иначе бы еще по дороге начал выдавать вводную информацию.
Остановив машину перед зданием характерно казенного вида, водитель сообщил:
– Вот. СБУ[4]. Здесь вас ждут. Вещи куда отвезти?
Вещей у Рощина было немного – кейс и сумка, заполненная дальневосточной корюшкой и бутылками с настоящим армянским коньяком. Собственно, из-за содержимого сумки ему и пришлось задержаться на таможенном контроле – в Украину легче плутоний[5] ввезти, чем спиртное и непотрошеную рыбу. Бродить с такой сумкой по логову законности было бы не слишком удобно. Рощин продиктовал водителю адрес. Предупреждать-звонить не стал – он знал, что по этому адресу его давно уже ждут с нетерпением. Для начала дождутся сумку, а там и сам доберется.
