– Оп! – пленивший меня дернул за веревку и сделал жест, в смысле которого не приходилось сомневаться. Он предлагал куда-то идти.
– Го! – обратился он к остальным всадникам и махнул рукой в направлении стада, а меня как собачку на поводке потащил за собой…
3
И тут я не выдержал. Стремительным броском вперед я ослабил петлю на своих плечах и одним движением скинул ее наземь.
Звук, изданный всадниками, я бы истолковал как вздох восхищения.
Человек, пленивший было меня, не растерялся. Одновременно с поворотом скакуна он наклонил копье и ринулся на меня… Вот тут-то он и просчитался. Для подобной копейной атаки необходим был достаточный разгон, в данном конкретном случае расстояние между нами никак не позволяло достичь подходящей скорости…
Я, воспользовавшись кое-какими навыками из наших юношеских поединков, слегка отклонился в сторону, перехватил пику возле самого наконечника и резким движением рванул острие к земле. Инерция массивного тела скакуна буквально вбила наконечник в твердую почву. Древко, словно живое, вдруг выгнулось дугой и вывернулось из рук всадника. В следующее мгновение я держал пику наготове.
– Ха! – воин от неожиданности с такой силой натянул поводья, что бедное животное взвилось на дыбы.
Я перехватил оружие поудобней, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь в, казалось бы, неминуемой схватке.
Однако на меня никто не нападал. Люди, окружившие меня и моего незадачливого противника, с явным удовольствие били себя по бедрам стиснутыми кулаками. Я недоуменно вгляделся в их лица, но ни тени неприязни не смог заметить в азартно блестевших глазах.
– Упс зеб вретне уовни ом уижр, – хмуро проговорил обезоруженный, протягивая руку.
Я не понял ни слова в этой тираде, но жест показался мне достаточно красноречивым. Нарочито медленно я вложил древко, с таким трудом доставшегося копья, в его раскрытую ладонь, как бы отдавая себя в его власть. Снова раздались удары своеобразных аплодисментов. Всадники откровенно выражали свое удовлетворение.
– Асаунк узеб виг! – в голосе обретшего обратно копье человека прозвучала властная нотка предводителя.
Один из сопровождавших сложил руки рупором.
– Ад асаунк! – его гортанный выкрик далеко разнесся по степи.
От стада отделилось еще несколько всадников, и через мгновение передо мной нервно перебирал ногами великолепный представитель местной верховой породы.
– Ух, ты, какой красавец, – я восторженно потрепал скакуна по крутой шее.
Люди вокруг одобрительно зашумели, скорее всего, правильно истолковав мой жест.
– Соерк, – нетерпеливо бросил предводитель, поигрывая поводьями.
Снова пришлось мне призывать на помощь давние навыки, на этот раз уже из области конного спорта: одно время я посещал несколько занятий на ипподроме, и считал, что смогу удержаться в седле. Здешние скакуны несколько походили на земных лошадей, и когда я с грехом пополам взобрался на спину высокого животного, тело мое непроизвольно приняло горделиво-прямое положение.
– Аямвеерд! – усмехнулся мой бывший противник и резко хлопнул моего зверя по крупу плеткой.
Скакун стремительно рванул с места. Я вынужденно обхватил его шею руками, едва не свалившись от неожиданности. Опять раздались сопровождаемые громким хохотом хлопки. Кое-как я выровнялся в седле, заслужив, впрочем, и одобрительные возгласы.
Наконец, наш небольшой отряд двинулся в путь.
Нас сопровождало стадо. Скорее всего, это мы его сопровождали? Из-за скорости движения и поднятой плотной пелены пыли было практически невозможно разглядеть окружающую нас природу. Правда, и мое внимание было сосредоточено, в основном, на том, чтобы кое-как удержаться в седле. Поэтому я несказанно удивился, когда моего плеча коснулась чья-то рука, и человек с радостным оскалом произнес, указывая куда-то в сторону:
– Турос2…
Я пристально вгляделся в том же направлении, но совершенно напрасно. Перед глазами были лишь густые клубы пыли, а за ними все та же разноцветная степь…
– Я не понимаю…
Воин опять протянул руку в указующем жесте:
– Турос…
Что он хотел этим сказать?
***
Вскоре мы подъехали к селению. Что-то смутно знакомое почудилось мне во внешнем виде этого лагеря. Конусообразные кожаные палатки, раскрашенные довольно схематичными рисунками навевали полузабытые детские воспоминания. Растянутые для просушки шкуры животных на воткнутых между ними кольях напоминали кадры из виденных когда-то фильмов о… диком Западе.
Точно! Это все напоминало мне стойбище кочевых индейских племен из популярных некогда вестернов. Как же я сразу не догадался?!
У входов в палатки неподвижно сидели старики, важно попыхивая длинными, украшенными цветными перьями, трубками. Время от времени проходили женщины, перебрасываясь непонятными мне из-за незнания языка шутками. Полуголые детишки резвились на мягкой разноцветной травке, а то и просто в пыли, не обращая на нашу кавалькаду ни малейшего внимания.
Ребятишки постарше, наоборот. Легкой стайкой выбежали нам навстречу. Увидев меня, они резко остановились от неожиданности. До меня донесся приглушенный недоуменный шепот. Видимо, дети делились своими впечатлениями обо мне. Сопровождающие меня всадники, покинули седла и выжидающе смотрели на меня. Я постарался последовать их примеру, всеми силами пытаясь проделать это, казалось бы, простое действие легко и изящно. Кто бы знал, какой это оказалось пыткой для измученного скачкой непривычного тела. И вот я с неимоверными усилиями сполз на землю. Словно тысячи иголок вонзились в бедра. Ноги мои крупно тряслись, отказываясь держать меня.
Если бы не стоящие вокруг суровые воины, я, наверное, с превеликой радостью растянулся бы прямо в теплой пыли. И при этом никто бы меня не трогал…
Благодать!!! Я с наслаждением массировал одеревеневшие от долгой скачки мышцы, словно отключившись от всего окружающего. Наконец, мне удалось выпрямиться.
– Го сут! – в значении красноречивого жеста моего недавнего противника, указывающего на невзрачную палатку, расписанную разнообразными сине-голубыми линиями, сомневаться не приходилось.
На негнущихся ногах я медленно поковылял в предложенном направлении. Зияющий чернотой вход, медленно, но неуклонно приближался. И вот я уже перед ним…
– Входи, чужеземец, – раздавшийся из полумрака палатки глухой с заметной хрипотцой голос, заставил меня вздрогнуть от неожиданности, – не бойся.
Фраза прозвучала на моем родном языке? Здесь? Откуда?
Заинтригованный, я, нагнув голову, сделал осторожный шаг. Глаза сразу защипало от заполнявшего помещение едкого дыма. Резко потянуло на кашель. Я чуть не выскочил обратно, но не мог и пошевелиться.
– Кха… кха… – я кулаком вытер выступившие слезы, – кха… Кто ты?
– Сейчас пройдет, – в насмешливом голосе послышались отеческие нотки, – Это очищающий дым.
И тут же, словно по волшебству, дым исчез. Не рассеялся, а именно, исчез… Раз – и нету. Передо мной на сложенных пушистых шкурах сидел седой человек неопределенного возраста. Чувствовалось лишь, что он очень стар. Из его глаз словно пахнуло вечностью. Человек приглашающе похлопал по шкурам рядом с собой.
– Садись, я давно жду тебя.
– Но как ты узнал, что я окажусь на вашей планете? – наконец удалось выдавить мне, – И почему ты говоришь по-нашему?
– Слишком много вопросов, мой юный друг, – за внешней невозмутимостью мне послышалась легкая ирония, – Не спеши. Всему – свое время.
Словно завороженный, я опустился на предложенное место. Коричневая иссохшая рука старика протянула мне деревянную чашку с противного вида темно-бордовой жидкостью.
– Испей, чужеземец…
– Что это? – я опасливо взял протянутую посудину.
– Испей, – настойчиво повторил он, – мне нужно много тебе сказать, а мои силы на исходе… Испей…
Жидкость оказалась необычайно холодной, но обожгла рот словно огнем.
– Что это? – еле отдышавшись, снова спросил я.
– Уфф, – облегченно выдохнул старик, – теперь нам можно говорить спокойно, не прибегая к Силе…
Он помолчал, собираясь с мыслями.
– Итак, ты хочешь знать, зачем ты здесь? Ну, слушай… Давным-давно, у начала времен, когда во всеобщей пустоте царил Вечный Хаос, Великий Дух – Незримый и Неощущаемый метался по бескрайним пространствам. Тогда не было ничего: ни света, ни тьмы, ни звезд. Бесконечная бездна двадцатилетий и более крупных периодов проходила мимо Великого Духа. Ничего не менялось в вечном круге бытия. В какое-то незапамятное время ужасно неуютно стало Великому Духу. Неимоверным усилием воли сгустил Он часть окружающего пространства, уплотнил до совсем небольших размеров, и принялся перемещать получившийся шарик с места на место – то быстро, то медленно. Постепенно и это занятие наскучило Великому Духу. Забросил Он свою забаву подальше и забыл о ней. Но непрочно слепил Великий Дух Шарик Пространства. Принялся Шарик трепыхаться – тесно ему стало в предоставленном объеме. Рвался он рвался и вдруг со страшным грохотом лопнул. Даже Великий Дух не мог ожидать такого. Лопнул Шарик Пространства как перезревший плод турока3. Разорвались некачественные связи. Полетели обломки в разные стороны. Превратились в сгустки пламени. Снова и снова сталкивались изначальные обломки, дробились дальше.
