Марина тем временем немного задумалась и было видно, что старательно подбирает слова. Она уже так делала не раз при общении с Андреем. Чаще всего это касалось тех моментов, когда ей приходилось ссылаться на его недуг в тех или иных вопросах. Считая Андрея всё же сильным человеком, она, хоть и с болью, но всегда говорила с ним прямо. Видимо за эти качества, с её слов разумеется, её и называли на работе «Железякой».
– Андрей, ты помнишь, сколько людей приходило и уходило из нашей церкви? Я сейчас не говорю о тех, кто ушёл в мир. Я о тех, кто искренне искал истины… Ты помнишь? Наблюдая за их горьким опытом, я поняла одну вещь… Знаешь, какую?
– Какую, тётя Марина?…
– Не стоит уходить в духовный экстремизм. Ты меня понимаешь? Знаешь, что такое экстремизм?
– Не совсем… Ну, это когда бомбы взрывают?
– Хм… Почти. Послушай… Ты хороший и добрый парень. Ты спасён нашим Спасителем Христом. Ты в церкви. Понимаешь, ты в Его церкви и ты Его дитя. Если ты слышал когда-то чей-то опыт, тебе кто-то что-то рассказывал, или ты смотрел в интернете, это не означает, что это правда и так нужно поступать всем. У тебя свой путь, и я считаю, ты правильно идёшь по нему. Духовная смерть, воскресение… Это всё правильно, но кто мы такие, чтобы это понять? Мы просто Его дети и живём Его благодатью. Мы не можем прыгнуть выше головы. Ты меня понимаешь?
Скажу честно, я немножко поняла тебя сегодня. Я видела, как ты волновался за кафедрой и как для тебя всё это серьёзно. Но, если честно, я испугалась. Мне кажется, что это не твои мысли. Я верю, что тебе что-то снится и ты о чём-то серьёзном размышляешь… Но посмотри, где все те, кто говорил об этом же до тебя? Сколько людей выходили и говорили о духовной жажде, о каких-то там прорывах… Все они просто сломались. Мы – немощные и не можем всего того, чего бы нам, может, и хотелось. Я боюсь, что и ты можешь больно ударится. Ты будешь ждать чего-то сверхъестественного, а потом просто уйдешь. Тот же Серёжа… Слава Богу, что он тогда не дошёл до крайней точки. Где бы он сейчас был? А тебе и вовсе нельзя принимать всё так близко к сердцу. Я, конечно, рада, что ты такой духовный брат стал, и я даже не ожидала от тебя таких серьёзных суждений… Но, прошу, будь собой. Ты ведь всегда был счастлив, и тебе всего было достаточно…
Марина сказала всё это с такой огромной любовью и заботой, что Андрей сидел и качал головой, не решаясь возразить ни одному её слову. Да и кто он такой, чтобы спорить с образованным человеком, который так доходчиво и деликатно ему всё это посоветовал. Марина продолжала гладить его по руке и, улыбаясь, смотреть на его взъерошенную голову. В целом, ей всегда удавалось правильно повлиять на Андрея. И сейчас она была уверена в том, что больше они к этому вопросу не вернутся.
Андрей тем временем молчал и уже собирался улыбнуться и поблагодарить Марину за понимание и добрый совет. Однако, он поднял глаза и стал кивать с каким-то странным детским прищуром:
– Тётя Марина… я, наверное, просто вам никогда не говорил… Наверное, стеснялся, или момента не было подходящего… Просто я хочу сказать, что я не экстремист. Я всегда был таким, но иногда я просто отвлекался. С первого дня, как я услышал о Христе, и с тех дней, когда я стал общаться с Сергеем, я чётко решил для себя, что я хочу увидеть Бога. Может, я в чем-то и путаюсь и не всегда все правильно понимаю, но одно я понимаю точно. Я всегда хотел подойти к Нему и встать перед Ним на колено, как рыцари встают перед королём. Понимаете? Просто я потом перестал этого хотеть. Сначала мы делали ремонт долго, потом то походы, то ещё что-то. В общем, я забыл про мечту… А вчера вспомнил. Вспомнил сон, Серёжу… Знаете, я во сне лежал мертвый в глубокой траве… И мне было хорошо. Понимаете?
– Андрей… Прости… Но не совсем. Будешь ещё чай? Я поставлю?
– А… Нет. А сколько времени?
– Девять.
– Ай яй… Меня мама прибьёт. Мне нужно бежать. Давайте я ещё раз приду и мы договорим? Просто, вы же знаете, как мама меня строго… Ну, заботится строго обо мне.
– Да знаю, знаю… Хорошая мама у тебя. Волнуется и правильно делает. Ты нам нужен живой и здоровый.
Марина уже держала пуховик и шапку в руках, пока Андрей возился с мокрыми шнурками.
– Как-то толком и не поговорили… Я столько Вам ещё хотел рассказать. Просто понимаете, для меня это очень важно… Я думаю, у меня получится. У кого-то же получается. Кто-то же исцеляет больных? Кто-то же помогает инвалидам? Говорят, что есть люди, с которыми Бог лично говорит…
Марина продолжала умиляться таким фразам Андрея, которых она от него никогда не слышала.
– Андрей, дай тебе Бог. Всего самого самого. Чтоб Он всегда тебя хранил… Ты и так особенный. Он и так тебя любит, без всяких там смертей…
– Тётя Марина, ну, мы еще поговорим. Спасибо за чай. Я полетел.
– Ну лети, лети.
Андрей выскочил на лестничную клетку и вызвал лифт. Марина стояла в отрытой двери и ждала вместе с ним. Затем он зашёл в кабину лифта и ещё раз попрощался. Марина когда-то давно ходила в православную церковь, поэтому традиционно перекрестила его правой рукой и тоже помахала. Обоим встреча показалась незавёршённой и нерешённой. Андрей винил себя, что поздно пришёл и долго раскачивался, рассказывая про всякие пустые вещи. Что хотел поговорить так о многом, а не сказал почти ничего. Марина жалела несчастного Андрея, которому обязательно был нужен мир и покой, а не духовные терзания… Но оба успокаивали себя мыслью о том, что при следующей встрече они ещё обязательно друг другу что-то докажут.
В понедельник Андрей встал в шесть утра и начал собираться на работу. В пластиковом контейнере были приготовленные на обед макароны и несколько котлет. Мать вставала вместе с ним, чтобы проследить за тем, правильно ли он оделся, ведь была зима. Затем она просила его быть аккуратней и снова ложилась спать.
Уже седьмой месяц Андрей работал у брата Римаса. Тот был одним из шустрых братьев церкви «Путь Веры». Таких, как Римас, очень часто ставят в пример тем, кто совсем недавно пришёл в церковь и имеет проблемы с алкоголем. Римантас, а именно так к нему обращались подчинённые, когда-то был бандитом. В девяностые натворил грязных дел. С его слов, делал много незаконного и опасного. Имел уважение в городе, отсидел в тюрьме несколько лет за разбой. Затем начал пить и употреблять наркотики. Попав в христианский реабилитационный центр, смог одолеть все свои зависимости и по окончании лечения стал членом церкви пастора Бориса. Спортивное телосложение, наглые повадки, умение добиваться своего – всё это помогло сколотить неплохую бригаду рабочих маляров и штукатурщиков. Так он стал предпринимателем, а именно хозяином небольшой строительной фирмы. В целом, это была бригада из пяти человек, на протяжении нескольких лет выполнявшая ремонты в квартирах горожан за среднюю стоимость. Римас предпочитал, чтобы его бригаду всё-таки называли строительной фирмой. К сожалению, оснований для этого не было, ведь работали они в чёрную, не имея никакой регистрации и не платя никаких налогов.
Набравшись христианского сленга во время лечения, Римас моментально вписался в церковную жизнь и с первого дня использовал любую возможность, чтобы поговорить в микрофон. Он часто свидетельствовал о том, как Бог изменил его жизнь. В подробностях рассказывал о своей грешной жизни до встречи с Богом и о том, как теперь благословенно он живёт. Борис Сергеевич разрешил Римасу встать у руля им же и придуманного служения «Жизнь без наркотиков», которое заключалось в еженедельных встречах бывших наркоманов. Они собирались в помещении церковного кафе и рассказывали там друг другу, как они борются с желаниями и как Бог им помогает. Римас был лидером этого служения и набрал себе бригаду рабочих именно из таких ребят.
Когда Римас увидел Андрея, носящего ведра с раствором при строительстве церковного крыльца, то предложил ему пойти чернорабочим в его бригаду. Андрей рассказал об этом маме, но та категорически запретила. Андрей очень хотел работать и зарабатывать свои собственные деньги, однако закон запрещал ему это делать. Он получал от государства пособие по инвалидности и раз в год проходил обследование в Каунасе. Если бы комиссия узнала, что он имеет самостоятельный дополнительный доход, то моментально лишила бы его пособия. Узнав об этом, Римас сам пришёл к Андрею в дом и объяснил родителям, что официально оформлять Андрея он не собирается, и таким образом никто не узнает, что он где-то работает. Вскоре мама дала добро, ведь деньги не бывают лишними. Андрей хотел прикупить себе кое-что из техники, но пока все деньги шли, как говорится, в семью.
Андрей получал втрое меньше остальных в бригаде, так как пришёл туда учеником. Римас не заметил, или не хотел замечать, что уже через пару месяцев Андрей мог самостоятельно шпатлевать стены, клеить обои и красиво красить стены и потолки. Зарплата его от этого не менялась и, конечно же, даже заикаться об этом Андрей и не думал.
