Ну, пусть Алка только появится…
Кира очнулась от раздумий и обнаружила, что Мыкола уже обследовал весь ее багаж. Вещи кучей громоздились на диване, и баба Нонна, от роли понятой перешедшая к роли добровольной помощницы следствия, хваталась то за одно, то за другое платье, выворачивала карманы и азартно бормотала:
– Может, туточки?..
Кира выхватила у бабы Нонны юбку-распашонку, у Мыколы – «Космополитен», который тот изучал с пристальным, неослабным вниманием, и яростно воскликнула:
– Да что это такое, в конце концов?! По какому праву?..
– По праву нарушения правил паспортного режима, – мгновенно мобилизовался Мыкола. – К тому же вы находитесь на территории суверенного государства. Здесь вам не Россия, чтоб незнамо какие злодеи по улицам шастали!
Кира призвала на помощь все свое самообладание и сказала Мыколе (в то же время круто оттесняя бабу Нонну, которая так и рвалась исполнять свой гражданский долг, то есть рыться в чужом белье):
– Ну неужели вы не можете посмотреть на меня и поразмыслить? Ну разве я похожа на преступницу? Паспорт, очевидно, взяла моя подруга, она поехала с приятелем кататься, но вот-вот вернется – и скажет…
– Что скажет? – сверкнули Мыколины глазки.
– Господи, да я почти уверена, что это Алкина шутка!
– Такие шутки добрые люди не шуткуют, гражданка! – крутнул головой Мыкола, и Кира в данном случае готова была от всей души согласиться с ним.
– А ты Аллочку не трожь! – вдруг люто повела черным глазом баба Нонна и всем телом надвинулась на Киру. – Не впутывай ее, мою ясочку, в свои делищи греховодные! Аллочка – она и добренькая, и тихая, и слова поперек не скажет, и красавица из себя писаная!.. Ангел, сущий ангел!
Кира отшатнулась от нее. Ладно – красавица писаная! Впрочем, это еще процентов на десять соответствует действительности. Ведь находились мужики, которые просто как привязанные ходили за этой рослой – сто восемьдесят сантиметров, – худой, как спица, почти наголо стриженной брюнеткой с бойкими черными глазками. Ресницы у Алки были классные, это факт. А вот ноги… Она всегда носила только брюки или юбки до пят и уверяла, что терпеть не может заниматься любовью при свете. Что же касается остального списка добродетелей… Назвать скандальную, языкастую матерщинницу и интриганку Алку ангелом могла только Кира – когда Алка бралась привести в порядок кипы разрозненной «гениальной» писанины, отправив измученного «гения» домой спать. «Ах вот в чем дело! – сообразила Кира. – Ведь с бабой Нонной всегда рассчитывалась именно Алка… Хозяйка клевала именно с ее рук, вот теперь и выслуживается!»
Это было по меньшей мере смешно, если учесть, что все траты несла Кира: Алка только в Симферополе спохватилась, что бумажник с деньгами и картой Visa благополучно забыла дома.
Ладно, черт с ней, с бабой Нонной, в конце концов!
Кира разворошила сваленные как попало вещи и протянула сержанту темно-синий журнал, на котором серебрились буквы «Santific News».
– Шo це? – опасливо спросил Мыкола.
– Это очень престижный английский научный журнал, – с законной гордостью объяснила Кира. – Он так и называется – «Новости науки». Напечататься здесь – большая честь. Посмотрите, на пятидесятой странице – моя статья. Видите? Moskvina Kira C. – это я. И фото мое, видите? Статья посвящена протезированию глаз, но это долго рассказывать. Интересно пока только специалистам, практических результатов еще немного. Так вот посудите, разве может человек, статьи которого печатают в таких журналах и который работает по такой теме, быть преступником?
– Да, – задумчиво отозвался Мыкола, – туточки в натуре написано: Москвина Кира С.
– Да не С, а К, – фыркнула Кира. – Мое отчество – Константиновна – по-английски начинается с буквы С – си!
– Си-Си Кэпвел! – враз сказали Мыкола с бабой Нонной и переглянулись умиленно, словно признали свою принадлежность к некоему почетному братству.
– Но это не доказательство, – опомнившись, отшвырнул журнал Мыкола. – Подумаешь, написала чего-то. Наш лейтенант за сутки знаешь сколько бумаги на протоколы изводит? И что – он писатель? Нет! Работник охраны правопорядка, всего-то и делов. Так и ты пишешь, а в свободное время… тьфу, язык сказать не поворачивается. И паспорта нету…
«Гони монету», – едва не добавила Кира, и, надо сказать, мысль такая у нее мелькнула давно. Но не будешь же совать взятку должностному лицу при бабе Нонне! К тому же кошелек Кирин опустел, а лезть в тайник при этих двоих… нет уж, спасибо!
– Нема, стало быть, паспорта, – не дождавшись продолжения, повторил Мыкола. – Значит, пройдемте!
– Куда? – растерялась Кира.
– На Кудыкину гору, – злорадно хихикнула баба Нонна, но Мыкола наградил ее неодобрительным взглядом:
– Туточки близенько. В отделение. Должен задержать вас до выяснения личности.
– Пойдемте! – обрадовалась Кира. – Ради бога! Сейчас свяжетесь по компьютеру с центром – и увидите, что эта листовка – полный бред!
Мыкола растерянно мигнул раз, другой и буркнул:
– Поглядим! – и сделал Кире знак идти вперед.
Но для начала Кира выудила из-под кровати самые расшлепанные из своих босоножек, застегнула их на самую последнюю дырочку и, обеспечив максимум устойчивости и сразу почувствовав себя лучше, вышла на крыльцо почти с легким сердцем, даже не оглянувшись на чернобровую предательницу. Пожалуй, когда эта чушь закончится и Кира будет реабилитирована, она поменяет квартиру. Так и быть: до конца недели заплачено, пусть Алка поживет у бабы Нонны. А Кира, поскольку она больше не «ясочка», переедет на другую улицу. Да хоть в избушку к бабе-яге! А может быть, снимет номер в пансионате. Даже сейчас, в сезон, это никакая не проблема. Надо было сразу там поселиться, однако Алка, помнится, повернула от самых дверей, увидев на стекле объявление:
«Не курите в постели! Пепел, который потом выметут из вашей комнаты, может оказаться вашим личным пеплом!»
Алка обычно курила в постели, вот в чем дело… А Кира – нет. И хоть ее тоже коробит от черного юмора этого объявления, Алкин юмор оказался куда чернее!
Ох, и скажет Кира ей при встрече пару ласковых…
Ноги у нее подкосились, когда оказалось, что никому ничего сказать не удастся: ни Алки, ни белого джипа около отделения милиции не было.
* * *
Кира как-то сразу сильно устала. Покорно вошла в прокуренную тесную комнатку, перегороженную барьером, покорно плюхнулась на лавку. Покорно слушала монотонное жужжанье голоса Мыколы, излагавшего дежурному лейтенанту ход и суть событий.
Оба мужика поглядывали на Киру со странным выражением, очень похожим на испуг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
