Ивану не нужны были другие женщины, он даже никогда не задумывался о них. Он был безмерно рад, что Яна встретилась ему сразу, в ранней юности, иначе чем бы он занимался все эти годы без неё? Его жизнь превратилась бы в бессмысленное ожидание, или же, он мог ошибиться и принять за счастье что-то другое, представляющее лишь жалкое подобие настоящего чувства.
К ним домой часто приходили гости – толпы друзей-студентов из обоих ВУЗов. Места было не слишком много, но все как-то умещались. Если не хватало стульев, пришедшие рассаживались на подоконниках, пели песни под гитару, читали стихи, иногда пили вино, много курили. В этот период жизни он сблизился с Сергеем, который стал самым главным его товарищем.
В трудные времена сессий Иван и Яна почти не спали по нескольку ночей кряду – делали курсовые, готовились к зачётам. После сдачи экзаменов они обязательно шли в какой-нибудь ресторан вчетвером – с Сергеем и его очередной пассией. А через несколько дней уже ехали на юг – в Анапу или Сочи, на чудесное Чёрное море, которое было таким родным и желанным с самого детства. Они любили поезда, плацкартные вагоны, стук колёс, ночные огни населённых пунктов, любили курить, высунувшись из окна, когда свежий ветер наполняет лёгкие вместе с вкусным дымом дорогих сигарет. Они много смеялись – так много, что это могло показаться почти неприличным для хорошо воспитанных молодых людей. Но именно таким образом организм выплёскивал наружу радость, которую не мог сдерживать внутри себя. Они интуитивно знали, что старость бесконечно далеко. А впереди – долгие годы совместной жизни, счастья и гордости за то, что им удалось встретиться и узнать друг друга среди миллионов чужих людей.
После окончания института Яну направили на на завод – самый большой и значимый в городе. Она была очень деятельна, рвалась в бой, хотела проявить себя. В ней сидела жилка руководителя. Но через некоторое время она поняла, что задыхается в окружающей обстановке: закостенелая, устоявшаяся бюрократическая система предприятия сдерживала все возможности индивида. За столами в заводских отделах частенько сидели древние пенсионеры и мирно спали. А некоторые родственники высоких руководителей, называемые странным словом «подснежники» иногда только числились по документам, не имея никакого понятия о своём рабочем месте, но зарплату получали исправно. В то же время труд простых служащих, а тем более мастеров, рабочих, не имеющие нужных знакомств, был слишком горек и тяжёл, без надежды на какое-либо адекватное вознаграждение. Тем не менее, завод всегда оставался надёжной гаванью в том смысле, что место службы, полученное тобою однажды, почти автоматически сохранялось на всю оставшуюся жизнь. Дело в том, что ты мог уйти на пенсию таким же инженером, каким и пришёл. Но это вопрос другой.
На предприятии уже сложились семейные династии и устоявшаяся иерархическая система. Поэтому по служебной лестнице продвигались только дети высоких начальников. Обычно на второй год службы они уже руководили каким-либо бюро, через некоторое время – отделом, а потом и производством. Благо, что и отделов и производств было огромное количество – на заводе трудилось около ста двадцати тысяч человек. Отпрыски «серьёзных» руководителей обычно уже годам к двадцати пяти получали от завода бесплатные квартиры, иногда трёхкомнатные, ездили по профсоюзной линии в страны Европы, чаще всего в Италию и Германию, якобы для обмена производственным опытом, обмениваться которым никто не собирался. Новое элитное поколение мало думало о работе, и много – о всевозможных развлечениях, слишком сильно кичась избранностью и незыблемостью своего положения.
Завод, по сути, представлял собой огромное самостоятельное Царство со своим Уставом, «Батюшкой-царём», власть которого была безмерна, а возможности безграничны; «придворными» различных рангов; своей армией, милицией, охраной – явной и скрытой, затерявшейся среди грязных рабочих; пожарными частями; пекарнями, столовыми; подземными сооружениями, уходящими на много этажей вниз; своей внутренней транспортной системой: поездами, автобусами, грузовыми автомобилями; и, наконец, серьёзной и многочисленной мафиозной структурой, известной и уважаемой на всём постсоветском пространстве. Завод был государством в государстве, где социалистические принципы распределения прибыли сохранялись ещё несколько лет после развала Советского Союза, и где «простые подданные» к общественным благам не допускались.
У Яны не было влиятельных знакомых в стенах завода, и поэтому единственное, на что она могла рассчитывать в будущем – это выполнять работу за дочку или сына большого руководителя, беспрекословно подчиняясь людям подчас глупым и недалёким. Поэтому она приняла трудное, но взвешенное и выстраданное решение: уйти с предприятия. В то время этот поступок казался всем окружающим слишком смелым, и даже безрассудным. Но она всё равно собиралась покинуть «вязкое болото», логично рассудив, что толку от этого места для неё не будет никакого. Яне было очень страшно – она готовилась сделать шаг в пустоту, в неизвестность. Но и вынужденное, унизительное рабство претило её свободолюбивой натуре.
Для приложения своих сил Яна выбрала банковскую систему, которая быстро набирала обороты. Тогда в обиход и в сознание бывших советских граждан входило не совсем понятное и опробованное, а поэтому ещё не очень опасное слово – кредиты. И люди, прельстившиеся возможностями почти падающих с неба благ, как сумасшедшие ринулись за заёмными деньгами. Казалось, они никогда ими не насытятся. Они брали кредиты на покупку машин, на ремонты, на туристические поездки и даже на шубы. Зачем? Да просто потому, что их давали, и сладка была иллюзия волшебного исполнения всех желаний. Другое дело, что за эти дары потом приходилось расплачиваться втридорога, но об этом сначала не думалось. Банки росли и множились, как грибы после дождя.
Ещё в свою бытность на заводе Яна почувствовала, что полученное ею техническое образование не совсем актуально для женщины. Уж слишком велика была конкуренция даже среди мужчин, которые ни в коем случае не хотели уступать своего «места под солнцем». К тому же, не было, и не предвиделось хоть каких-либо значимых связей и сильной «мохнатой руки» на производстве, которая продвигала бы её по служебной лестнице. Поэтому Яне пришлось пробовать другое направление и поступать на заочное отделение экономического факультета технологического института. Именно второе высшее образование оказалось более полезным и принесло ей удачу.
Яна начала с простого банковского клерка и достаточно быстро сделала карьеру, обладая острым аналитическим умом и умением проявлять исключительную гибкость в отношениях с руководством и подчинёнными. Она искренне восхищалась своей работой, несмотря на то, что приходилось рассчитывать каждый шаг, каждое действие, но это ей в какой-то мере даже нравилось, так как, наконец, появилась возможность ощутить удовлетворение от того, что ты занимаешься своим делом.
Через некоторое время Яна дослужилась до Директора филиала банка. Стремительно происходило разделение рынков и сфер влияния между экономическими структурами. И ей в нелёгкой, утомительной борьбе удалось отвоевать свою нишу. Это была её большая игра в не очень большом городе – её звёздный час, когда исполняются потаённые желания и мечты, и ты понимаешь, что всё было не зря, ради этого стоило жить. Она наслаждалась плодами своего труда, невольно ускоряясь, двигаясь в пространстве и времени всё быстрее, и быстрее. Её рабочий день теперь редко заканчивался раньше девяти вечера. Яна забыла про отпуски – они только мешали отлаженному трудовому процессу и тяготили. Она тосковала по работе даже в праздники.
Каждую ночь, сидя на кухне, Яна рассказывала Ивану о событиях на службе, советовалась с ним, просчитывала «ходы». Иван не слишком потворствовал её маниакальному стремлению объять необъятное, но из-за большой любви к своей жене старался никоим образом не ограничивать её действий и мыслей, и принимать её таковой, какая она есть. Хотя, далеко не каждый мужчина способен на полную самоотдачу в отношениях, и уж совсем редкий согласится стать тенью в лучах чужой славы, даже если она принадлежит близкому человеку. Но Иван сумел, в какой-то степени, «сломать себя», уйдя на вторые роли, жить в большей мере её интересами, помогая вниманием и советом.
Иван направил свою волю в такое русло, чтобы видеть только хорошее в данной ситуации, он внутренне согласился жертвовать своей значимостью, своими прихотями ради счастья жены. В глубине души Иван не притворно, а искренне восхищался ею. Равных ей не было для него, и быть не могло. Яна освещала его пространство ярким светом. Он всё время любовался ею, думая о том, как такая редкая красота могла соединиться и сосуществовать со столь острым умом и почти мужским характером.
