Ладно, зимние месяцы все же не прошли бесцельно, и я хоть что-то да умею. Составной хтарский лук легко вышел из специального отделения в колчане. Из соседнего кармашка я достал стрелу и, как учил Курат, привстал в стременах. Сочленения разных пластин слегка скрипнули под кожаной обмоткой короткого и круторогого лука, а оперение стрелы защекотало щеку. Тетива тренькнула и хлопнула по левому рукаву короткой куртки. Полета стрелы я не увидел, но попал точно, потому что зубр возмущенно хрюкнул, подпрыгнул и рванул вперед с целеустремленностью скоростного поезда.
— Хозяин, поспешать тебе надо, — выкрикнул Охто, объезжая меня по кругу и делая на скаку два выстрела.
Закончив объезд, хтар, не дожидаясь своего господина, унесся в обратном направлении. Черныш в этой ситуации соображал быстрее своего седока, поэтому без команды развернулся и поскакал подальше от взбешенного быка. Три стрелы в толстой шкуре отнюдь не испугали обладателя огромной туши и скверного характера, даже добавили ярости, что сказалось также и на скорости.
Испугаться окончательно я не успел, так как через пару минут понял, что догнать Черныша быку не суждено. Даже коротконогие лошадки хтара и казаков спокойно держали дистанцию.
Очевидно, что суть охоты не могла заключаться в убегании от быка — хтар и казаки на скаку посылали стрелы за спину, причем Охто делал это в два раза быстрее остальных. Минут через пять я неожиданно заметил, что не просто возглавляю «отступление», но и вообще остался в одиночестве. Взгляд за спину показал, что мои подчиненные стоят на месте, вгоняя стрелы в замершего чуть дальше быка.
Принять участия в этом «расстреле» мне не удалось — как только Черныш доскакал до основной группы, бык рванул прочь от нас, и, что удивительно, явно не в сторону стада.
Всю осень и зиму у меня было достаточно и своих забот, так что на охоту ездить не удавалось, поэтому смысл происходящего доходил до меня с трудом. Мои подданные с поучениями не лезли, а я, идиот, спросить не удосужился. И только теперь начал понимать, что быка берут измором, а он, в свою очередь, роняя на снег капли крови, старается увести охотников от стада.
Подобное благородство вызывало уважение и соответственно сочувствие к этому сильному животному, но ничего не поделаешь — не я распределял места в пищевой цепочке этого мира.
Бык остановился километра через два. В погоню он шел по нашим следам — пятерка лошадей пробивала снежную целину, облегчая преследователю путь, — теперь же ему приходилось ломать наст самому. Да и раны уже дали о себе знать.
Как ни странно, Охто остановил свою лошадку далеко от вставшего столбом зверя и даже затормозил меня:
— Хозяин, нужно мало ждать.
— Почему?
— Зверь много хитрый, хозяин. Нужно ждать, — упрямо мотнул головой хтар, и бородатый Курат не стал ему возражать.
Ну что ж, ждать так ждать.
Сколько в подобных случаях выжидали опытные охотники, выяснить так и не удалось — в отдалении послышался вой, заставивший дернуться всех охотников, включая меня. И если я сделал это инстинктивно, остальные явно понимали, что происходит.
— Хозяин, надо сильно ехать, — тут же заявил Охто, разворачивая лошадку.
— А бык? — не понял я.
— Бык теперь не наш, бык теперь — хозяина.
— Не понял. — Я действительно не понял. Несмотря на ломаную речь, хтар всегда изъяснялся довольно вразумительно, так что последнее высказывание настораживало. К счастью, мои затруднения были понятны Курату.
— Господин, этого быка захотел себе «хозяин степи», то есть волк, — спокойно объяснил новонареченный казак.
— Мы что, с волком не справимся?
— С этим точно нет, — терпеливо, как ребенку, начал рассказывать Курат. — Господин, это не простой волк, а «хозяин», кроме него в степи хищников нет и не может быть. Если, конечно, не считать камышовых котов, но те хозяевам не конкуренты и добыча у них разная. Охотиться на волков в степи может только самоубийца, и если уж «хозяева» выбрали себе жертву, то не отдадут. Хорошо, хоть предупреждают сначала. Они вообще не нападают без предупреждения.
— В смысле? — удивился я, но все же повернул Черныша следом за хтаром, потому что Курат определенно начинал нервничать.
— Не знаю почему, но на людей «хозяева» не нападают. Кроме случаев, когда какой-то идиот кинется на них сам или станет претендовать на добычу. Так что, господин, нам лучше оставить быка волкам.
— Интересно девки пляшут, — пробубнил я себе под нос. — Ладно, оставить так оставить.
Ссориться с местными «хозяевами» было глупо, а вот понаблюдать все же стоило.
Степь в этом районе не была идеально ровной, но и высоких холмов тоже не наблюдалось — просто огромное белое море с легким волнением. Ближайший холм находился метрах в двухстах от места, где сливавшиеся со снегом серовато-белые фигуры уже окружили упавшего быка.
Еще в столице, перед операцией по изъятию припрятанных денег императора, я осуществил давнюю мечту пирата Эдгара Омара, да и свою собственную. У старшего брата Эдгара была дорогущая подзорная труба. Понимая, что степь — это тоже море, со всеми вытекающими последствиями, средства дальнего наблюдения теряли статус роскоши и переходили в разряд жизненной необходимости. Поход по магазинам закончился в очень дорогой ювелирной лавке, где за цену боевого рыцарского коня мне предложили украшенный позолотой и каменьями раскладной оптический инструмент. Подзорная труба выглядела как дамская игрушка. Главный диаметр около пяти сантиметров, длина чуть больше полуметра в раскрытом виде — довольно компактный прибор, дающий где-то семикратное увеличение. Жаба душила с неимоверной силой, но этот бой все же выиграло благоразумие.
Труба со щелчком разложилась, давая мне возможность в подробностях рассмотреть финальную сцену охоты.
По непонятным для меня причинам волки по-прежнему стояли вокруг быка и не нападали. Если я не ошибся в масштабах местного бизона, то покрытые пепельной шкурой хищники ростом были где-то с крупного немецкого дога, но значительно массивнее. Как и обычные волки, они не могли поворачивать голову, а вот профиль имели особенный — больше всего настораживала удивительно лобастая голова, приближавшая «хозяев» к собакам. Особенно выделялся вожак — и полобастее, и размером покрупней. Судя по косвенным признакам, стая состояла из трех самок, четырех голов молодняка непонятной половой принадлежности, матерого вожака и еще одного самца, не многим уступающего статью своему предводителю.
Пока я рассматривал хозяев степи, вокруг быка началось движение. Вожак все это время топтался на месте, чего-то выжидая. А вот молодой самец явно не понимал мотивов старшего товарища. Он даже шагнул вперед, чтобы первым напасть на подранка, и тут вожак сделал явную ошибку — он не мог позволить ретивому подчиненному первому вцепиться в горло жертвы, поэтому прыгнул вперед, несмотря на предупреждения интуиции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
