– Отгадай, что? – пропела Лариса.
– Что же? – переняв ее веселый настрой, улыбнулся в ответ Куликов. Он на время забыл о Лилии Семеновне и всех своих тревогах, с нею связанных.
– Нет, ты! Ты! Отгадывай!
– Ну не знаю!
– У нас будет ребенок! Я беременна!
Он взял ее на руки и, хохоча от радости, завертел вокруг себя.
– Дурачок, отпусти, мне теперь нельзя, – пищала Лариса.
– Пойдем в ресторан, отметим!
В ресторане они пили шампанское, хохотали, веселились. И Куликов спросил:
– Когда поедем в ЗАГС?
– Ты же мужчина, ты и предлагай, – засмеялась Лариса.
– Тогда на следующей неделе. С делами разгребусь только. А пока все узнаю, что, куда.
От радости Куликов не мог заснуть до трех часов ночи и на работу приехал немного осунувшийся.
Первый звонок с утра он получил от Сукуровой.
– К Вам можно, Сергей Александрович? – спросила она печально.
На ней практически не было косметики, а лицо ее отражало страдания, которые честолюбивый Куликов тут же принял на свой счет.
Пусть знает, кого потеряла! Да только поздно уже! Он молча подписал какие-то документы и зачем-то поинтересовался:
– Вы неважно выглядите, Лилия Семеновна. У Вас что-нибудь случилось?
– Вы тоже неважно выглядите, Сергей Александрович, – с нотками сожаления заметила она, как говорят о чем-то дорогом, но уже давно и безвозвратно утерянном.
– У меня все в порядке, просто поздно заснул, – поспешил он с ответом.
«Не надо бы разговаривать с ней на личные темы!» – невольно пришло ему в голову.
– А у меня вот не все в порядке, – ее взгляд молил о помощи. Как мы уже знаем, Куликов считал себя благородным человеком. В связи с этим он рассудил, что должен быть выше и сильнее обстоятельств. Он не может пройти мимо страдания других, как бы они не вели себя с ним перед этим.
Начальник – это еще и защитник своих подчиненных. И ничего страшного не произойдет, если он, как чуткий руководитель, поинтересуется, чем живут его сотрудники. Иначе ему просто сложно будет управлять своим штатом.
– Что же у Вас случилось, Лилия Семеновна?
– Понимаете, у меня сложилась очень сложная ситуация. Вы человек мудрый, Сергей Александрович…
– Нууу, – покраснел от удовольствия новоиспеченный начальник отдела.
– Не спорьте, не спорьте. Конечно, Вы мудрый. Посмотрите, как Вас слушаются Ваши подчиненные. Одно Ваше слово, и любой, я подчеркиваю, любой из них сделает все, что только Вам будет угодно. А Вы ведь еще совсем молоды. Поверьте мне, такое не часто встречается в жизни. Я слышала, у Вас красивая любящая жена, – она смиренно смотрела в пол. – Ну да ладно, я совсем не об этом хотела говорить. Я хотела бы попросить Вас о совете.
– Даже и не знаю, могу ли я… – Куликов почувствовал, что ему очень хочется услышать о личной жизни Сукуровой.
– Что же тут знать? Просто я прошу Вас выслушать меня, да и только. Согласны Вы на это?
– Ну, хорошо, хорошо, – смягчился Куликов. Он встал и закрыл дверь своего кабинета.
– Я только боюсь, что здесь не очень подходящее место для этого разговора. Подчиненные все видят через прозрачные стекла Вашего кабинета.
Куликов уже хотел сказать, что ничего они не слышат, но, посмотрев в смиренные глаза Сукуровой, он сказал:
– Хорошо, давайте пообедаем вместе. В ресторане нас никто не услышит.
– Я не могу в обед. Вы же знаете, у меня очень много Ваших заданий накопилось со вчерашнего дня…
– Не волнуйтесь, я перенесу срок исполнения документов.
– Ну что Вы, я так не могу. Об этом узнают, и Вы тем самым подорвете свой авторитет. Ведь Вы же никогда не изменяете своих решений, я знаю. Я хотела бы просить о Вашем времени сразу после шести? Совсем не обязательно приглашать меня в кафе – это не тот случай. Можно просто поговорить у Вас в машине. Я не займу более десяти минут Вашего времени.
На самом деле Куликов не был чрезмерно занятым человеком. Он редко засиживался после шести часов в своем кабинете, куда частенько приезжал с небольшим опозданием. Но правдой было то, что он действительно старательно поддерживал имидж занятого человека среди своих знакомых. И признание этого другими было ему всегда приятно, как приятно ему было и то, что его относят к решительным людям.
Сукурова попросила его отъехать за два квартала от их офиса, что он и сделал, выйдя ровно в шесть, как они и договорились. Он сидел и ждал в машине битых полчаса. Она выбрала довольно странное место. Мимо него проходили его сотрудники и с интересом кивали ему головой. Рядом с ним могла запросто проехать Лариса! Однако раздражение его странным образом перемешивалось с желанием обладать Сукуровой и беспокойством, что она может не придти. И чем дольше он ее ждал, тем больше росла его тревога. Наконец, Сукурова неторопливо открыла дверь его машины и села. Куликов не поворачивал головы, пытаясь таким образом продемонстрировать свое недовольство. Однако она была рядом, и все его тревоги уже остались позади.
– Извините, пожалуйста, Сергей Александрович, что заставила Вас ждать. Но я ничего не могла поделать. Буренков вызвал и продержал у себя целых двадцать минут.
Куликов подумал, что это действительно была разумная причина. Он бы и сам поступил так же, если бы его вызвало начальство. Но зачем, спрашивается, она ходит к нему через его голову?
– Что ему от Вас надо, интересно знать? – сердито спросил он.
Сукурова объяснила, что интересовало его начальника и, словно читая его мысли, смиренно добавила:
– Он, конечно же, позвонил вначале Вам, но Вы уже уехали. Не сердитесь, прошу Вас, Сергей Александрович, мне сейчас и без того очень плохо. И давайте лучше отъедем куда-нибудь отсюда.
Ее рука нежно коснулась его запястья.
– Я думал, что у Вас только среда свободна, – съязвил Куликов.
– Теперь, боюсь, у меня все вечера свободными станут, – тихо ответила Сукурова.
Они переместились в один из переулков центра Москвы. Куликов припарковал машину и посмотрел на свою спутницу. С момента их утреннего разговора с ней произошли радикальные изменения. Она стала дьявольски красива! Изменилась и ее осанка. Она больше не сутулилась, как у него в кабинете.
– Вы что, в рабочее время салон красоты посещаете, Лилия Семеновна?
– Мне пришлось. Завтра у подруги день рождения. Неудобно явиться на праздник не в форме. Извините, так пить хочется.
Куликов, помолчав, ответил:
– Тут кафешка одна есть. Можем зайти.
Это было крохотное полуподвальное помещение. Они заказали по бутылке кока-колы, и Куликов отлучился в туалет. Когда он вернулся, напитки уже были разлиты по длинным бокалам. Его внимание привлек крохотный голубой флакончик, притаившийся рядом с перечницей и солью.
– Что это у Вас такое необычное? Ароматизаторы какие? – спросил Куликов официанта, который подошел узнать, что они будут заказывать после аперитива.
– Не знаю, это не наше. Что будете…
– Ничего не надо больше, спасибо, – перебила официанта Сукурова и приступила к своей истории. Говорила она сбивчиво и неуверенно, как будто хотела покаяться в чем-то.
– Если Вы помните, Сергей Александрович, я упомянула, что у меня теперь все вечера свободные. Так вот это действительно не преувеличение. Но надо начать с начала. Дело в том, что у меня есть дочь – подросток. Я родила ее в восемнадцать лет. Нет, лучше начать с другого. Так уж сложилось, что с моим мужем у меня никогда не было сильной любви. Была, пожалуй, юношеская влюбленность, результатом которой и явилась моя беременность. Мы слишком рано соединили свои судьбы, не понимая по молодости, что являемся совершенно разными людьми. С самого первого дня нашего брака мы жили как кошка с собакой. Не скрою, у меня бывали легкие увлечения на стороне. А кто не грешен? Но год назад я повстречала одного человека. Вы его, наверное, знаете. Это Игорь Якунин. Он показался мне человеком широким, свободным и готовым все отдать за меня. И действительно так и вышло: Игорь из-за меня ушел от жены. Купил новую квартиру. Поверьте, на такие жертвы готовы не все мужчины. На меня это произвело большое впечатление, и я решилась оставить мужа и переехала к Якунину. Какое-то время я была абсолютно счастлива. Игорь боготворил меня. К тому же с ним как за каменной стеной.
Куликов вспомнил Якунина. Это был энергичный, плотный, сильно лысеющий человек лет сорока пяти. У него были крупные, немного одутловатые черты лица, сверлящий собеседника взгляд, большие, с огромными ногтями, руки. Он был значительно старше Куликова по служебной иерархии. И как она только живет с таким типом?
– Так вот, – продолжала Сукурова, – мы жили, как и вы, гражданским браком. Планировали расписаться как раз на днях. Но выяснилось, что моя несмышленая дочь его просто не переносит, а он, естественно, платит ей тем же. Можно ли его за это винить? Не знаю.
От всей этой истории у Куликова пересохло в горле, и он, залпом осушив свою кока-колу, поморщился.
