Алексей Мефодиев
Лилит
© А. Мефодиев, 2010
© «ПринтДизайн», оригинал-макет, оформление, 2010 г.
Лилит
Охота пуще неволи
Она зашла к нему утром, в начале десятого. Кабинет Сергея Александровича Куликова наполнился ароматом ее духов, от чего голова у него пошла кругом.
Вообще-то, не далее как накануне он твердо решил порвать эту связь в самом ее зародыше. Он собирался поговорить с ней и объяснить всю неуместность и вредность таких отношений на работе. Но вместо этого Куликов игриво повел бровью и с нотками флирта в голосе сказал:
– Присаживайтесь, Лилия Семеновна. Как прошел вечер?
– Вам ли не знать, Сергей Александрович, как прошел мой вечер? – улыбнулась в ответ Сукурова.
А прошлым вечером, когда все сотрудники разошлись, его новая заместительница Лилия Семеновна под каким-то предлогом заглянула к нему в кабинет. Кажется, она просила его что-то ей объяснить, и Куликов с готовностью откликнулся на ее просьбу. А потом…
Впрочем, это был уже второй случай, когда они виделись за пределами офиса. Первый раз это произошло неделей раньше. Хотя это и встречей-то нельзя было назвать. Они вместе возвращались после успешных переговоров. Куликов находился в хорошем расположении духа. Ехать им было далеко, пробки, а подходило обеденное время, и он предложил:
– Знаете что, Лилия Семеновна? Война войной, а обед по расписанию. Давайте где-нибудь пообедаем. Я знаю здесь недалеко один хороший ресторанчик.
Сукурова на него внимательно посмотрела, – ему тогда еще пришло в голову, что так смотрят на потенциальную дорогую покупку, – и кивнула головой. Он припарковался и, хлопнув дверью машины, уже направился к ресторану, когда заметил, что Сукурова не торопилась покидать автомобиль.
«Что она там сидит? Может быть, она хочет, чтобы ей открыли дверь, подали руку? Но ведь она его коллега. Уместно ли это будет?» – думал Куликов, топчась на месте. Сукурова оставалась в машине. Положение становилось нелепым. Наконец, Куликов открыл дверь и подал заместительнице руку. Она протянула ему в ответ свою. Это была тонкая ухоженная рука с безупречным маникюром. Изящные ноготки ее немного загибались на концах, создавая отдаленное сходство с цепкой лапкой небольшой, но хищной птицы. Он неловко взял ее за запястье и слегка потянул на себя. Тут у нее подвернулась нога, и Сукурова, чтобы удержаться, сжала пальцы, слегка оцарапав его.
– Что это у тебя на руке? – спросила его тем же вечером Лариса.
– Что? Это? – рассеяно посмотрев на запястье, сказал Куликов и вдруг покраснел, хотя, в сущности, он не сделал ничего предосудительного. Ну подал руку женщине? Но ведь это же была элементарная вежливость. Не стоять же ему было дальше как истукану на тротуаре, ожидая, пока она сама выйдет из машины? А если бы она так и не вышла? А потом: ну зашел он в ресторан с коллегой? Не мог же он отправить ее в офис на общественном транспорте и обедать в одиночестве? Это было бы, по меньшей мере, просто глупо! Конечно же, Лариса не могла ожидать от него такого несуразного поведения. Она была образованная, современная молодая женщина. Тем не менее, Куликов соврал ей:
– Не знаю. Только что заметил. Поцарапался где-то, наверное.
В ресторане как-то сразу их беседа приняла непринужденный характер.
– Вы женаты? – поинтересовалась Сукурова.
– Можно сказать и так.
– То есть?
– Мы живем гражданским браком.
– Не любите, Сергей Александрович, обременять себя обязательствами? – улыбнулась Сукурова.
– Не в этом дело, Лилия Семеновна, – и Куликов сделал широкий жест рукой. – Просто мы современные люди, и я не думаю, что печать в паспорте так уж много значит. Если люди хотят жить вместе, то живут, а если не хотят, то никакая печать их не удержит. К тому же детей у нас пока нет, – зачем-то добавил Куликов, хотя об этом его никто не спрашивал.
– А чем занимаются Ваши родители? Я надеюсь, Сергей Александрович, что не перехожу границы дозволенного? Мне почему-то хотелось бы побольше узнать о Вас.
– Я не против, Лилия Семеновна, спрашивайте, что хотите, – игриво отвечал ей Куликов. – Родители мои на пенсии, живут в Подольске, где и я провел свою жизнь до поступления в институт.
– Что это у Вас, Сергей Александрович? – Сукурова неожиданно протянула руку к его виску, и Куликов ощутил легкий укол.
Она победоносно помахивала в воздухе его волоском.
– Не знала, что у Вас, Сергей Александрович, седые волосы есть! Такой красивый мужчина, Вам еще рано, – ее цепкие пальцы быстро скрутили волосок, и он исчез в ее кармане.
Тем же вечером Сергей Александрович долго тревожно разглядывал себя в зеркале, но признаков седых волос в своей шевелюре так и не обнаружил.
Но после этого невинного посещения ресторана Куликов в своих мыслях постоянно стал возвращаться к Сукуровой. Определенно, в ней было нечто притягательное, отличающее ее от остальных женщин.
И вот теперь она, многозначительно улыбаясь, говорит, что ему лучше знать, как она провела вечер! Хотя, что, собственно говоря, было такого накануне? Сукурова, как это частенько бывало в последнее время, попросила помочь ей в чем-то разобраться и засиделась у него в кабинете допоздна. Сотрудники отдела давно уже разошлись по домам. А Сергею Александровичу все не давали покоя ее ноги, слегка прикрытые юбкой выше колена, и он с увлечением продолжал свои пояснения. Потом пришла уборщица, и это почему-то смутило их обоих. Сукурова поблагодарила его и попрощалась. Сквозь стеклянные стены своего кабинета он видел, как она надела пальто и вышла. Куликов бросил взгляд на часы – было начало девятого! Как это он не заметил, который час. Лариса не любила, когда он задерживался без предупреждения. Куликов торопливо надел пальто и скорым шагом вышел из кабинета. Но, выезжая с парковки, он заметил Сукурову. Она ловила такси.
Куликов никогда не подвозил своих сотрудниц. Он вообще придерживался принципа: никаких «порочащих» связей на службе. Но проехать мимо Лилии Семеновны ему показалось невежливым. К тому же Куликов имел склонность к благородным поступкам особенно, когда они не требовали чрезмерных жертв. Он взял резко вправо и остановился у тротуара.
– Подвезете, Сергей Александрович? – задорно спросила Сукурова, заглядывая внутрь его машины через отрытое окно.
– Конечно, садитесь, Лилия Семеновна. А где Вы живете?
Оказалось, что его заместительница жила на противоположном конце города, на Алтуфьевском шоссе.
«Надо бы предупредить Ларису, что я задерживаюсь», – подумал Куликов. Но присутствие Сукуровой смущало его, и он не стал звонить домой.
– Какую музыку предпочитаете? – поинтересовался Куликов.
– А что у Вас есть?
– Я люблю классику, – и Куликов, пытаясь произвести положительное впечатление, прибавил громкости. Божественный голос Марии Каллас полился из динамиков автомобиля.
– Я люблю на русском языке, – помолчав, сказала Сукурова.
«Какое странное определение», – подумал Куликов и убавил громкость.
– Вы не водите машину?
– Нет, не вожу.
– Почему?
– У меня астигматизм.
Они подъехали к ее дому, но Сукурова не торопилась выходить из машины. Сергей Александрович поймал себя на мысли, что ему и не хочется, чтобы она выходила. В сумерках мартовского вечера он наслаждался ее профилем. Впервые он осознал, что она дьявольски красива. Тогда Куликов медленно приблизился к ней и осторожно прижался губами к ее щеке. Он не был уверен в ее реакции. Как она отреагирует на это? Но Сукурова оставалась сидеть в том же положении, молча глядя перед собой. Тогда он поцеловал ее в губы. Они оказались теплыми и податливыми. Когда он оторвался от нее, их глаза встретились. В ее взгляде отразилась затаенная страсть. Тогда Куликов просунул руку ей под пальто и почувствовал, как бьется ее сердце.
– Все, Сергей Александрович. Вам пора, Вас гражданская жена ждет давно, – зашептала она горячими губами.
– Никто меня особенно не ждет, Лилия Семеновна, – забормотал он, снова ища ее губ.
– Ждет, ждет. Вам пора, – отстраняясь от него, шептала она.
Но Сергей Александрович разошелся не на шутку.
– Все, все, все, – она выскользнула из его объятий и, шепнув на прощанье «до завтра, Сергей Александрович», неторопливо пошла к своему дому.
Вот, собственно говоря, и все! Ничего особенного не произошло. Ему бы следовало так и ответить ей. Но вместо этого, Куликов с нотками флирта в голосе спросил:
– Откуда же мне знать, Лилия Семеновна, как Вы проводите свои вечера?
Во время этого непродолжительного диалога он неотрывно смотрел в ее темные глаза, которые говорили ему: «Да, Сергей Александрович, у нас с Вами теперь есть общая тайна, и это нам обоим очень нравится».
– Уж не знаю, Сергей Александрович, откуда Вам знать, но я думаю, что с начальственного кресла виднее, – с расстановкой произнесла Сукурова. Потом она оглянулась, посмотрела сквозь стеклянную стену на сотрудников отдела, как будто проверяя, не слышит ли ее случайно кто-нибудь, и тихо добавила:
