Я уже хотел сказать ему, что он, пока не женится на девушке с почты, будет платить как миленький, но потом решил промолчать. Откуда я знаю, какие стратегические планы у Влчека? Во всяком случае, этот его план оказался весьма простым.
— Вы знаете Марцелу Медунову? — спросил Влчек сразу же, едва мы присели.
— Марцелку с почты? — уточнил Раковец.
— Да, с почты. Блондинку.
— Знаю, товарищ поручик.
— Хорошо знаете?
— Хорошо. Два раза мы с ней были на танцах и один раз в кино.
— Она в положении, — как можно более серьезно произнес Влчек.
Нельзя сказать, что это сообщение потрясло Раковеца, скорее, оно удивило его. И кажется, удивило неприятно.
— И причастны к этому вы, — добавил Влчек.
Только теперь Раковец выдал свое волнение.
— Этого не может быть, у нас с ней ничего не было! — насколько мог решительно сказал он и тут же признал: — Не то чтобы я не хотел более близких отношений, просто у нас не было такой возможности. Я иногда провожал ее домой, а потом бегом возвращался в казарму.
Я смотрел на него укоризненно, считая, что он выбрал самый примитивный путь к отступлению.
— Она сама так сказала? — спросил Раковец.
— Да, именно так, — ответил поручик, не оставляя ему ни малейшего повода для сомнений.
Я решил показать Влчеку, что из меня наверняка получится хороший воспитатель.
— Ну вы же мужчина, Раковец, — произнес я как можно более проникновенно. — Настоящий мужской характер проявляется как раз в такие моменты, когда надо смотреть правде в глаза, а не изворачиваться, пытаясь избежать ответственности.
Я ждал, как к моим словам отнесется поручик Влчек. Он промолчал.
— Но я, честное слово, здесь ни при чем, — повторил Раковец.
— Тогда мы ее сейчас пригласим сюда, чтобы она сама вам все сказала, — произнес поручик. Он поднял трубку телефона и попросил, чтобы его соединили с почтой. — Вы могли бы сейчас прийти к нам? — спросил он, когда к аппарату подошла Медунова. Было ясно, что девушка не может решиться, но Влчек был настойчив: — Нам необходимо довести дело до конца, и потом, вы пообещали, что придете, если возникнет необходимость.
Ему удалось ее убедить. Окончив разговор, он позвонил на контрольно-пропускной пункт и сказал, чтобы, когда придет Марцела Медунова, ее пропустили и проводили к нему в кабинет. Пока мы ждали ее, Влчек расспрашивал Раковеца, нравится ли ему работать юристом на предприятии.
Поначалу Раковец отвечал неохотно и односложно, но потом разговорился. Девушка вошла как раз в тот момент, когда он с огорчением рассказывал о недисциплинированности некоторых поставщиков, нарушающих договорные сроки.
Она была хороша собой. Почти так же хороша, как Юцка. Ее взгляд едва скользнул по мне и поручику и надолго задержался на Раковеце. И по мере того как она на него смотрела, ее лицо преображалось, становилось лучезарным, как весеннее солнце.
Я наблюдал за Раковецем. И с его лицом произошла такая же перемена.
— Мы пригласили товарища Раковеца… — начал поручик Влчек и запнулся. Чувствовалось, что он испытывает некоторое замешательство. — Мы пригласили товарища Раковеца, — повторил он и поглядел на меня, ожидая, видимо, что я ему помогу.
«Ты утверждаешь, что человек — смесь самых разных положительных качеств, вот и разбирайся сам», — ответил я ему взглядом.
— Короче говоря, товарищ Раковец считает, что он не может быть отцом ребенка, — проговорил Влчек и посмотрел на меня, как бы интересуясь, оценил ли я то, что он взял инициативу в свои руки.
— Товарищ Раковец прав. Но я хотела бы объясниться без него, — сказала девушка, и ее слова привели нас почти в шоковое состояние. При этом она опять посмотрела на Раковеца влюбленным взглядом.
Этого было достаточно, чтобы Раковец выскочил в коридор, не ожидая, пока его об этом попросят.
Теперь поручик Влчек уже полностью владел инициативой.
— Значит, вы все это придумали и у вас не хватило смелости повторить свою ложь в его присутствии. А мы ради вас вызвали его сюда, и не из соседней деревни. Кстати говоря, за государственный счет.
— Если вы разрешите, товарищ поручик, я оплачу его проезд, — великодушно предложила девушка.
Влчек немного подумал, но потом отказался.
— И все же ваших действий я не понимаю, — покачал он головой в ожидании ответа.
— Я его люблю. А когда он уехал не простившись… В общем, я должна была его еще раз увидеть. И поэтому сказала вам, что я в положении.
— Стоило вам только попросить, и мы дали бы его адрес, — не сдавался поручик.
— Это вы сейчас так говорите! — Девушка тоже не собиралась отступать. — А если бы я пришла, вы бы наверняка заговорили о военной тайне, сказали бы, что не имеете права, и я, конечно, никакого адреса не получила бы. Ну а теперь я хотела бы уйти, — сказала она. — Думаю, что все разъяснилось. — При этом она посмотрела в мою сторону, как будто именно от меня ждала наибольшего понимания.
— Все ясно, — произнес я, взглянув на поручика Влчека.
— Да, конечно, — поддержал он меня, капитулируя. — Теперь можно пригласить Раковеца.
— Это уж, пожалуйста, без меня, — сказала девушка, направляясь к дверям. Она оставила их приоткрытыми, и мы услышали ее слова.
— Тебя ждут, — сказала она Раковецу в коридоре. — Им ясно, что ты совершенно чист. Но, несмотря ни на что, прощения от меня ты не получишь.
— У меня в последние дни было много работы, а когда я пришел к тебе на почту, у тебя был выходной. Но я бы тебе написал, — услышали мы его голос.
— Я не верю ни единому твоему слову, — ответила она, но это не прозвучало достаточно убедительно.
— Подожди меня, я с этими сухарями разберусь быстро, — попросил он и появился в дверях.
Он и вправду разобрался с нами, сухарями, быстро. Сообщил, что, по его мнению, говорить больше не о чем, что оплаты проезда он не требует и что с минуты на минуту отходит поезд до Праги, которым он собирается уехать.
— Без сопровождающего вас не выпустят, — остудил его пыл Влчек. — Мы пройдем с вами до ворот.
Девушка с почты, конечно, ждала его. Выйдя за ворота, мы расстались, с ними. Минуту-другую Раковец и Мардела Медунова что-то горячо обсуждали, а потом, взявшись за руки, пошли к городку.
— Вы еще верите в то, что человек — это смесь самых разных положительных качеств? — спросил я Влчека, когда мы возвращались в кабинет.
— Сегодня более чем когда-либо, — ответил он. — Ну а ты, тебя чему-нибудь научила эта история? — спросил он меня.
— Научила, товарищ поручик. Тому, что в армии с подчиненными нельзя церемониться. Иначе это будет не армия, а балаган.
Его, видимо, разочаровали мои слова, но виду он не показал.
— Когда ты женишься? — спросил он вдруг, когда мы прощались, и этим вопросом задел мое самое больное место.
— Пока не знаю, но когда-нибудь это случится, — ответил я, не желая что-либо объяснять.
Но он и не ждал объяснений.
— Если тебе будет нечего делать после обеда, приходи помогать строить дома. Мы хотим, чтобы наши ребята переехали в них еще до Нового года.
— До Нового года жениться я наверняка не успею, а после обеда обязательно приду помочь, — принял я его предложение.
Глава 3
На строительной площадке человек десять парней моего возраста крутились вокруг бетономешалки. С ними были две молоденькие женщины. По тому, как энергично они работали, можно было сделать вывод, что эти женщины ждут не дождутся момента, когда они повесят в своих квартирах шторы и расстелют ковры.
Поручик Влчек возил на тачке песок. Увидев меня, он оставил тачку и пошел мне навстречу. Наверное, хотел представить меня остальным.
В проеме одного из будущих подъездов строящегося дома появился весь перемазанный мужчина, по возрасту гораздо старше всех нас. Я узнал в нем майора Кноблоха, начальника штаба нашего батальона.
— Пришли выбрать себе квартиру? — спросил он меня не слишком приветливо. — Желаете, чтобы окна выходили на запад? Или на юг? Какой этаж? Второй? Третий? Первый, конечно, сразу отпадает! — Слова так и сыпались из него.
— Я пришел работать, а не квартиру выбирать, товарищ майор, — ответил я ему тоже не слишком дружелюбно.
Он мне не понравился с первой нашей встречи. И я ему, наверное, тоже.
Причина его всегда плохого настроения была мне ясна. В его возрасте быть начальником штаба батальона — это, конечно, не карьера, У него, видно, были какие-то большие неприятности, и теперь он злился на всё и вся. Так мне показалось после первой нашей встречи.
— Ну так идите выбирайте, стыдиться тут нечего, — подбодрил меня майор Кноблох. — Выбирайте, пока есть из чего. Все равно вам это придется сделать.
Его предложение меня заинтересовало, и я решительно зашагал к дверному проему.
