Что же касается твоего здоровья или смерти от старости, то ходят упорные слухи, будто давным-давно, в одном из своих опасных путешествий тебе посчастливилось набрести на некий загадочный источник, который посещают все боги Олимпа. Говорят, что ты успел испить из него и трижды окунуться, прежде чем боги опомнились и снова сделали его невидимым и недосягаемым для простых смертных. С той поры ты, друг мой, якобы обрёл…вечную молодость и бессмертие! Что скажешь: так ли это на самом деле или нет?
Синдбад загадочно улыбнулся.
— Не стоит предавать слишком большого значения россказням портовых грузчиков, Спартак.
— Ты прав, друг мой, это всё досужие вымыслы. Однако мне иногда вспоминаются твои некоторые странные фразы, ненароком обронённые в многочисленных беседах со мной. Ты не раз оговаривался, намекая на личное знакомство и с Александром Великим, и с другими знаменитыми личностями прошлого. Они де, не раз давали тебе те или иные поручения, а ты всегда выполнял их… В том числе ты будто бы принимал участие и в поисках пропавшего флота Неарха, и ходил походом с кораблями греков под стены Трои…Ведь так?
Синдбад по-прежнему хранил молчание, продолжая таинственно улыбаться.
— Впрочем, не отвечай! — махнул рукой Спартак, — Я уважаю право моих друзей иметь маленькие тайны. Ведь и у меня есть своя тайна — мой малыш Люций!
Синдбад встал из-за стола, подошёл к Спартаку и доверительно положив руку на его плечо, торжественно поклялся:
— Будь уверен, друг мой, я выполню твоё пожелание и стану для Люция примерным приёмным отцом! А когда он подрастёт, расскажу ему о тебе всю правду!
— Вот и отлично! — обрадовался Спартак.
Он сделал несколько знаков Намубе. Тот кивнул и вышел за дверь. Отсутствовал он недолго и вскоре вернулся в сопровождении двух телохранителей, которые, напрягая впечатляющие мышцы, втащили в комнату кованный медными полосами сундук. Поставив его возле стола, они удалились.
Спартак снял с шеи ключ на цепочке и, склонившись над крышкой, вставил его в замочную скважину. Когда запорный механизм щёлкнул, он откинул крышку и изумлённому взору Синдбада предстали золото и драгоценности. Сундук был набит сокровищами до краёв. Сверху лежал свиток папируса, рядом с ним — усеянная драгоценными камнями серебряная шкатулка великолепной работы. Спартак выложил на стол свиток и шкатулку, и, указав на оставшиеся в сундуке золотые монеты — ауреи и таланты, сказал Синдбаду:
— Это — на обучение моего сына! Давай без излишней щепетильности, друг. Ты можешь использовать драгоценности по своему усмотрению. Сколько надо, столько и бери. Нужно нанять мамок-нянек для Люция — бери золото и нанимай. Нужны учителя и воспитатели — плати им из сундука. Сокровищ хватит на всё! Я хочу, чтобы мой сын ни в чём не знал отказа. Но и баловать его излишествами не надо. Воспитывай Люция в строгости и умеренности, Синдбад.
— Я понял тебя, Спартак, и сделаю так, как ты велишь. Но, признаться, мой дом и без этих сокровищ — полная чаша.
— Что твоё — то твоё! А этот сундук, повторяю, мой подарок Люцию ко дню его совершеннолетия! Когда же мальчик подрастёт и научится читать, ты передашь ему этот папирус…
Спартак бережно передал свиток Синдбаду.
— Это моё послание к нему!
— Передам! — Синдбад спрятал папирус в резной ящичек из яшмы, где хранил наиболее важные бумаги.
— Теперь поговорим о твоём вознаграждении, друг мой…
Синдбад попытался протестовать, но Спартак остановил его жестом и, взяв в руки серебряную шкатулку, стал поглаживать её узорчатые бока.
— За твою услугу я намерен тебя отблагодарить…
— Ты мне ничего не должен, Спартак! Между друзьями не может быть никаких расчётов!
— Это так, но учти, что сейчас я — наниматель, а ты — человек, согласившийся оказать мне услугу. Ты купец, Синдбад, и обязан понимать, что твои труды так или иначе должны быть оплачены.
Синдбад, видя неуклонность друга, со вздохом сдался.
— Пусть будет по-твоему! Чем ты собираешься меня осчастливить?
— Золото ты конечно не возьмёшь?
— Не возьму!
— Я так и думал, поэтому и не предлагаю его. У меня есть кое что получше. Смотри! — с этими словами он открыл шкатулку и извлёк из неё сложенный в несколько раз ветхий от времени кусок пергамента.
— Что это? — заинтересовался Синдбад.
— Зная тебя как заядлого путешественника и искателя приключений, я припас подарок по вкусу! Держи!
Синдбад осторожно взял пергамент двумя пальцами и, затаив дыхание, развернул. Это оказался клочок древней карты. Неизвестный картограф изобразил на нём море и сушу. Краски выцвели и местами осыпались, линии истончились и истёрлись, но, несмотря на это, на карте всё ещё различалась пунктирная линия, которая брала начало от нижнего среза пергамента, где находился юг, и вела под углом к двум торчащим посреди морских волн островерхим, словно бивни слона, белым скалам.
Загнутые вершины скал были обращены друг к другу и тем самым как бы образовывали арочный свод. Пунктир проходил между ними ровно по центру и под прямым углом упирался в недалёкую береговую линию, где и обрывался, заканчиваясь кружочком. А в кружочке неизвестный художник мастерски изобразил развалины крепости и разбегающиеся от неё в разные стороны три дороги. Две из них, так или иначе, через какое-то расстояние вновь сворачивали к побережью, зато третья обрывалась у верхнего среза. Именно вдоль этой дороги всё ещё просматривался наполовину истёршийся пунктир!
На обороте карты имелся текст на незнакомом языке, который напоминал клинопись на глиняных черепках, обнаруженных как-то Синдбадом в пещерах Аравийского побережья.
Глаза хозяина корабля разгорелись. Позабыв о госте, он подвинул светильник к себе поближе и впился в карту внимательным взглядом. Изучив ломаную линию побережья, капитан глубоко вздохнул — нет, в этих краях ему ещё бывать не доводилось. Хотя о скалах-близнецах он не раз слышал от моряков-индусов.
Отыскать их посреди океана — задача не из простых, но попытаться можно… Жаль, что карта оказалась неполной. Всего лишь один фрагмент от неё… Это видно по верхнему срезу пергамента — там когда-то было продолжение рисунка, а теперь нет…Загадка на загадке! Но ничего, он постарается разгадать их все!
Спартак, глядя на друга, весело захохотал.
— Что, морячок, проняло? Я так и знал!
— Откуда это у тебя? — через силу оторвался Синдбад от подарка.
— Мои люди принесли мне эту шкатулку с одной разграбленной виллы. Она принадлежала старику патрицию, который в прошлом был крупным морским военачальником. Я хотел было распросить его о происхождении карты, но центурион раньше загнулся от страха. Я ещё тогда решил, что отдам шкатулку тебе. Надеюсь, когда-нибудь ты сплаваешь в те края и узнаешь, какие загадки таятся за всем этим?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
