— Мы не очень надолго? — жалобно забормотала девочка, — Маме через два часа на работу. Она не сможет уйти, пока я не приду, потому что у меня ключа нет. Мне потом так попадет! Мы успеем вернуться?
Маша спросила, а потом сама представила безбрежный космос, через который ей предстояло лететь.
— Мы ведь успеем?!
Пришелец молчал и только протягивал ей руку.
И Маша подчинилась. Подошла.
Ну, ничего! Попадет, так попадет, не впервой! Зато меня вылечат… А увижу сколько всего! Да кто угодно из нашего класса пол жизни бы отдал за такое приключение, а я, дурочка, всего боюсь!
Бартунек взял ее за руку.
— А как…
Она не успела договорить, произнесенный вопрос так и остался висеть в воздухе над планетой Земля, та же, что произносила его уже была на космической станции, медленно плывущей по орбите неизвестной землянам планеты.
Планета называлась Исчен, она вращалась вокруг своего солнца в череде многих, не имела атмосферы, как следствие, не была обитаемой и служила главной базой Службе Охраны Галактики.
Когда базу только готовили к тому, чтобы она стала штабом СОГ, предполагалось, что она будет СЕКРЕТНОЙ. Поэтому силовому куполу, закрывающему от ядовитой атмосферы жилые постройки, хозяйственные службы, склады и ангары придали форму скального образования, неотличимого на вид от многочисленных естественных образований подобного рода, делавших планету похожей на изрядно потрепанного в жестоких схватках морского ежа.
Стать секретным штабу СОГ не удалось по множеству разных причин, основная из которых та, что в секретности просто не было необходимости, но купол остался без изменений, своеобразной местной достопримечательностью.
На базе Исчена в тот день царила тишина. Большая часть кораблей ушла в патрульную службу вокруг многострадального сектора 13-140-011.
Именно в этом секторе произошла грубая стычка с пиратами, именно в этой стычке был ранен Ксатс, именно в этом секторе находилась маленькая планетка Земля, которая и не подозревала, какие вокруг нее творятся дела.
Бартунек держал Машу за руку и чувствовал, как дрожит рука девочки. Он понимал все слишком хорошо и потому совсем не был удивлен. Он помнил, как чувствовал себя он сам, когда впервые оказался на одной из баз СОГа.
Часть первая
Пострижение в солдаты
13475 год по межгалактическому летоисчислению
2002 год по летоисчислению планеты Земля
Ее волосы были обрезаны совсем коротко, из-за этого она походила на мальчика-подростка. Она с удовольствием по-прежнему носила бы косу, но длинные волосы очень мешали в скафандре. И потом их сложно мыть. И расчесывать. И укладывать. В тех условиях, в каких происходила ее служба, это было просто невозможно.
Поэтому она обрезала волосы.
В тот же день, рано утром когда должна была состояться торжественная церемония ее зачисления в штат.
Маша внимательно смотрела на выражение лица командора, когда впервые вышла на площадь в новенькой форме и… без волос, и ей показалось, что по лицу Эйка Эрдра скользнуло разочарование — всего на мгновение перед тем, как оно снова стало официально-приветливым. В этот момент он, должно быть, перестал видеть в Маше женщину, она стала солдатом, одним из тысяч его подчиненных. И теперь точно не будет уже…
Какие глупости! Дурацкие детские фантазии — сейчас, когда она стоит в ряду одинаковых серых комбинезонов, боец номер какой-то там, особенно дурацкие!
Не будет чего?! Ничего ведь и не было!
Вряд ли вообще когда-нибудь Эйк видел в ней женщину, вряд ли он вообще ее когда-нибудь замечал…
Все, что напридумывала она о себе и о нем — вечерние прогулки и длинные рассказы о всяких приключениях, и то, как он утешал ее, когда она плакала, и то, как она прижималась к его плечу — все это было только в ее мечтах. В них и останется. И то, что она дофантазировалась до того, что почти начала в них ВЕРИТЬ, реальности не меняет.
Маша горестно усмехнулась — про себя, потому что на лице ее застыло предписанное уставом каменное выражение.
«Теперь ты в армии…» — крутился в голове мотив песенки, прилетевшей с Земли, — Вставай и стреляй…»
Кем угодно Маша мечтала стать в детстве — учительницей, ветеринаром, писательницей, она никогда — в отличие от лучшей подружки Таньки — не питала никаких романтических чувств к военному ремеслу, она много читала, она слушала рассказы бабушки, успевшей повоевать в Великую Отечественную, она знала, что воинская служба — это боль, страх и грязь. Это бесконечные утомительные походы, это побудка по звонку, отбой по звонку, вся жизнь по расписанию, по приказу… Это отвратительно и ненавистно, и совсем неромантично… Интересно, Танька позавидовала бы, если бы увидела сейчас? Ой, вряд ли! Таньке сейчас девятнадцать, она уже и думать забыла о детских мечтах… Тошно… Невыносимо тошно… Как никогда…
И Эйк так далеко… На другом конце огромной серой площади, зажатой с одной стороны ангарами, с другой — казармами. И лица-то толком не разглядеть… А уж он ее и вовсе не может видеть. Попробуй вычлени отдельного индивида из огромной серой массы.
Что он там вещает? О долге? О чести? Батюшки, о любви?! А-а, о любви к Родине! Банально… И не актуально, потому что родина безумно далеко и не только по расстоянию от сферы влияния СОГа — Машина родина просто безумно далека от проблемы охраны галактики от пиратов! Плевать она хотела есть ли в галактике пираты, и насколько активно обижают они торговые караваны и колонии великого Эрайдана!
Долг? Разве Маша кому-то что-то задолжала?
Честь? А при чем тут вообще — честь?!
Как-то плавно забылось, что Маша совсем не горела желанием оставаться на Исчене, что она хотела домой, к мамочке и папочке, что она хотела стать ветеринаром, а Службу Охраны Галактики в гробу видела… Она пленница, и никакого долга, и никакой чести… Только вот Эйк… Ведь он здесь, а не там, и ради него… Ради него, конечно, стоило все это пережить и можно было бы пережить много еще всякого неприятного, обидно только, что сам Эйк и не догадывается об этом.
У командора Эйка Эрдра была удивительная судьба. Романтичная и печальная. По крови он был геллайцем, и, может быть, родился на Геллае, но большую часть своего детства он провел на корабле звероноидов, у которых находился в плену, пока ему не удалось сбежать. Его воспитали странствующие монахи — научили знать и понимать космос и мироздание, верить в Бога. Странствующие монахи были очень загадочными личностями и очень нелюдимыми. Мало кто мог бы похвастать знакомством с ними, и один тот факт, что они воспитывали Эрдра автоматически добавлял его образу притягательности, тем более, что после стольких лет жизни в обществе этих святых людей, он однажды покинул его ради воинской службы, более того — по слухам — он на эту службу был монахами благословлен.
Эйк Эрдр был тем человеком, кто явился однажды в Великий Совет Галактики и предложил объединить под своим началом те жалкие и разрозненные силы, что выставляли разные государства в защиту против пиратов и всякой иной нечисти, мешавшей беззаботному и счастливому существованию человечества. По какой-то причине ему поверили, его поддержали — особенно пламенно поддержал представитель Эрайдана, величайшей и могущественной империи в Галактике, в последнее время более всего страдавшей от распоясавшейся от безнаказанности преступной братии, и именно Эрайдан пошел на самые большие затраты, что были просто необходимы тогда, в самом начале.
Собственно говоря, мнение Эрайдана и было решающим.
Понятно, что в последующие за судьбоносным решением годы затрат на СОГ стало еще больше, но после нескольких успешных акций, практически очистивших галактику от пронырливых джентльменов удачи или, по крайней мере, заставивших их затаиться и действовать осторожнее, каждый, кто вкладывал средства, уже знал, что вкладывает их в надежное и верное предприятие.
Эрдр оказался прекрасным организатором и полководцем от Бога. Это было большой редкостью. Даже в масштабах галактики. В тот год, когда Маша принимала присягу, Службе Охраны Галактики исполнилось двадцать шесть лет. Эйку Эрдру было около шестидесяти, по геллайским меркам он был еще довольно молод… И он был умопомрачительно красив!
Маша смотрела на него и не слышала, что говорили, для нее наступивший день не был величайшим и прекраснейшим в жизни, как вещал кто-то из «ответственных лиц», для нее это был ужаснейший день. Самый ужасный с того дня, когда она покинула свою родную планету.
В самом деле, она была весьма жестоко потрясена, когда узнала, что никто не собирается возвращать ее домой, что она останется на этой страшной мертвой планете навсегда и скорее всего НИКОГДА УЖЕ НЕ УВИДИТ МАМУ! Осознать случившееся и смириться с ним было просто невозможно, сначала Маша искала сочувствия у окружающих и даже находила его порой, но никто, никто не выразил желания помочь ей сбежать, а сама она, разумеется, ничего предпринять не могла.
