В его взгляде загорается неподдельный интерес. Я лишь улыбаюсь и снова отворачиваюсь к окну, в котором рассматриваю его отражение. Мужчина он, конечно, харизматичный, но вот раздражаем мы друг друга обоюдно. Но его необычная внешность притягивает меня. Суровое, и в то же время сексуальное лицо с пронзительными зелеными глазами и пухлые губы. Я зажмуриваюсь и слегка трясу головой. Так, Разумовская, не туда тебя несет, с ментом лучше не связываться, уж больно он умный и самоуверенный. К тому же красив до неприличия, подлец!
Глава 3
Мы подъезжаем к знакомому зданию.
— Зачем мы приехали в тренажерку? — спрашиваю удивленно.
— Откуда такие познания, ты ж вроде как книжный червь? — скептически смотрит на меня мужчина.
— А ты что думаешь, кроме головного мозга, я не способна тренировать другие мышцы?
— Ну, вот сейчас и проверим.
— Но у меня тренировка только завтра, я собью свой режим…
— Считай, что он уже сбит.
— Супер! Каких еще изменений мне ожидать в распорядке своей жизни?
Однако мой вопрос остается без ответа.
Мы выходим из машины и направляемся внутрь здания.
— Погоди, но ведь у меня даже формы нет с собой.
— Купим там.
— Купим? — широко распахиваю от неожиданности глаза.
— Да, я возьму эти расходы на себя. Ты должна быть в хорошей физической форме и знать хотя бы пару приемов самообороны. А кататься туда-сюда мне некогда, поэтому купим все, что потребуется, на ресепшене.
— Ага, только не говори, что моим учителем будешь ты!
— А ты что, сомневаешься в моих педагогических способностях? — Резкий автомобильный сигнал прерывает наш диалог. Ян дергает меня за шиворот, буквально выхватывая из-под колес машины, а я впечатываюсь в него, словно в каменную стену. — Ты можешь быть внимательнее и смотреть под ноги? — гремит он, пока я стою и молча растираю ушибленное плечо.
— Спасибо, — хрипло благодарю, ощущая, как от испуга пересохло в горле. — Решил сегодня податься в супермены?
Нервно сглотнув, я смотрю ему в глаза. Он ничего не отвечает, лишь пронзает меня холодным раздраженным взглядом и быстро направляется в зал. Судя по всему, столько хлопот ему не доставляла еще ни одна девушка. Но с Разумовской скучно не бывает.
— А по поводу твоего первого вопроса: с учетом того, что ты хотел меня выпороть, да, я сомневаюсь в твоих педагогических способностях, — пытаюсь плавно сменить тему, когда догоняю Яна.
— Ну, вот и убью сразу двух зайцев. И воспитательную работу проведу, и научу тебя постоять за себя.
— Не боишься, что самому потом прилетит парочка хуков? — шучу я, стараясь немного смягчить сурового собеседника.
— Малая, ты всегда так много болтаешь? — Ян хмуро смотрит на меня. Его густые, низко посаженные брови и так придают лицу серьезное выражение, а когда мужчина их сдвигает, то эффект усиливается, и от этого становится не по себе.
— Тебе придется привыкнуть к моей болтливости, как и мне к твоей скорости. Так что просто получай удовольствие.
— Ты вообще в курсе, что такое удовольствие? — Мы заходим в лифт, и Ян нажимает на нулевой этаж. Я слышала, что там занимаются только вип-персоны, но сама ни разу там не бывала. — Удовольствие — это своего рода эйфория, например, оргазм после секса, только удовольствие ты получаешь в процессе, а на выходе тебя ждет награда в виде эйфории. Взрыв. Всплеск эмоций в тысячекратном объеме, который ощущается каждой клеточкой организма, и твой разум в экстазе затуманивается. Вот ради таких моментов и стоит жить. Скорость оказывает на меня тот же эффект. Хорошая гонка по трассе запускает адреналин в организме, который с кровью растекается по венам, отзываясь в каждом нервном окончании, а в итоге взрывается и расщепляется на атомы удовольствия, которое хочется растянуть. Понимаешь? Твоя болтовня никак к этому не относится. Усекла?
Двери лифта раскрываются, опер шагает вперед, и мне остается только тащиться вслед за ним.
— Очень познавательно, спасибо, — сглотнув сухой ком, выдавливаю из себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Почему-то беседовать с этим мужчиной о сексе и оргазмах хочется меньше всего, хотя от красочного описания низ живота приятно напрягается. Хорошо, что мы двигаемся в потемках, и моих красных щек он не увидит.
Наконец мы попадаем в ярко освещенное помещение, и опер направляется к стойке администратора. Он что-то оживленно обсуждает с девушкой, которая, как по мне, чересчур с ним любезничает, стараясь при этом обратить его внимание на свои пышные формы. Типичная представительница силиконовых долин с куриными мозгами. Ян манит меня пальцем, и я подхожу к стойке.
— Какой у тебя размер? — Я несколько секунд мешкаю, и он цедит сквозь зубы: РАЗМЕР ОДЕЖДЫ?
— Сорок-сорок два, — спокойно отвечаю, при этом гордо расправляя плечи. Уж чего-чего, а своей фигуры я ни капли не стесняюсь. Мужчина пробегает по мне оценивающим взглядом. — Что?
— Ничего, в твоих лохмотьях не скажешь, что ты худышка, — небрежно замечает он и отворачивается к «силиконовой долине». Вообще охренел?! Хамло ментовское! — Держи давай, только быстрее переодевайся, без этих ваших бабских закидонов перед зеркалом! — раздраженно фыркает Ян, небрежно сунув мне форму в руки.
Ужасно недовольная, я бреду в раздевалку. Никогда не любила подолгу примерять одежду и зависать часами в гардеробных, да и вообще шопинг — это не мое. Обычно я дорожу своим временем и не стою часами перед зеркалом с телефоном в руках, чтобы наделать кучу селфи. Однако сейчас просто невыносимо хочется сделать исключение, и я с трудом, но удерживаюсь от порыва побесить опера. Просто быстро переодеваюсь и буквально через десять минут выхожу в зал, но надсмотрщика своего не нахожу.
— Ну, хоть что-то есть в тебе хорошее. Не люблю медлительных людей. Как говорится, время — деньги, особенно мое время, — говорит он, подходя ко мне сзади, и я вздрагиваю от неожиданности. — Пошли, — жестом показывает следовать за собой. — Давай для разминки пятнадцать минут на беговой дорожке, а потом приходи в зал для рукопашки.
Ян хлопает меня по плечу, словно я ему братан, а не хрупкая девушка с красивой, между прочим, фигурой, которую идеально подчеркивает новая форма. Козел, блин! Но я все же следую его указанию и встаю на беговую дорожку.
Закончив с разминкой, я перехожу в зал, где повсюду развешаны боксерские груши и оборудован ринг. Здесь на удивление пусто, слышны лишь отголоски глухих ударов. Это Ян в одиночку колошматит по бездушному мешку, который содрогается от его ударов. Тело мужчины напряжено, отчего литые мышцы еще больше выделяются под кожей. Судя по всему, он большой фанат тренажерного зала — от силы, с которой он лупит по снаряду, можно не только в нокаут уйти.
Ян замечает меня и, глотнув воды, направляется в мою сторону.
— И долго ты будешь стоять в дверях? За мной, что ли, подглядывала?
Да уж, ирония — его конек. Я закатываю глаза и иду ему навстречу.
— Первое, чему ты должна научиться — это самостоятельно освобождаться от удушающего захвата, — поясняет он, ловким движением обхватывая мою шею. Мощные руки перекрывают мне доступ кислорода, и я начинаю хвататься за них. Ян ослабляет хватку, но не отпускает.
— Ты больной? Так и задушить можно! — возмущаюсь я, судорожно глотая ртом воздух.
— Я буду вести себя как потенциальный преступник, ты должна знать, чего ожидать от нападающего. Так что придется потерпеть, малая. — Он прижимает меня сильнее, но на этот раз не перекрывает кислород. Внезапно я слишком остро реагирую на его близость. Кажется, под кожей пульсирует раскаленная лава, распространяя жар по всему телу. — Есть два эффективных способа выбраться из захвата: это удар локтем в ребра или ступней в пах. Когда нападающий от боли ослабит хватку, нужно поймать момент и выскользнуть из захвата. Как только ты освободишься от его рук — «беги, Форест, беги», — произносит он, наклоняясь к моему уху.
