Богданов расстроенно изучал поцарапанный линолеум.
- Я постараюсь,- выдавил он жалобно.- А может быть, всё-таки, со щитом? Может быть, мне хватит цензурированного образа Медузы?
Аналитик снисходительно заулыбался, подступил к Богданову и положил ему руку на плечо.
- Но это даже не синица в кулаке,- шепнул он с наигранным беспокойством, призывая клиента поскорее отречься от нечаянной глупости.Персей - что, по-вашему, он приобрёл для себя?- Аналитик выждал, покуда Богданов, совершенно к тому времени запутавшийся, не поднял на него затравленные глаза, сдаваясь.- Вы абсолютно правы! - воскликнул аналитик (Богданов молчал).- Он получил Андромеду! Если переложить миф на язык психологии, он высвободил из плена стихии женскую половинку собственного "я" - прекрасную, вполне безобидную и всех устраивающую. И жизнь Персея ( а миф, напоминаю, есть всего-навсего слепок с процесса саморазвития личности) - жизнь его, взятая мною в кавычки, на этом не закончились. Он натворил ещё много чего, но так и не достиг достаточной целостности. Ибо женское и мужское - лишь пара жалких островков посреди безбрежного, страшного океана. И я предлагаю вам именно этот божественный океан целиком, а вы лепечете какую-то чушь о полумерах.
- Я могу лопнуть, если вмещу океан,- Богданов сделал последнюю попытку отвести неизбежное.
Аналитик изогнул бровь.
- Разве только от страха,- согласился он язвительно.- Ведь вы его носите в себе с рождения. И прикрываете свой страх перед первичным всякими нелепостями. Может быть, вы забыли, с чем пришли ко мне в самом начале?
- Не забыл,- угрюмо буркнул Богданов.
- Тогда повторите,- жестокость аналитика не знала границ.
- Я...я боялся...я боялся, что меня уложат в большой деревянный чемодан и отнесут на вокзал.
Неприятный, но не более того, багажно-дорожный сон посещал Богданова еженощно на протяжении трёх месяцев. Не удивительно, что Богданов без особого труда смог воссоздать ночное ощущение кошмара и ударился в слёзы пресные, разведённые, давным-давно потерявшие соль.
6
Пейзаж был чрезвычайно яркий - золото, лазурь, изумруд. Боги не любили полутонов.
Персей, коленопреклонённый, стоял на песке, повернувшись к морю спиной, и мелкие тёплые волны трудились над его босыми ступнями.
- Я рассчитываю на известное благоразумие,- сказал в мозгу проклятый голос.
- Вот окаянный,- пробормотал Персей в изнеможении и утомлённым взором поискал Афину-заступницу, но он пребывал в одиночестве; вокруг, сколько хватало глаз, не видно было ни души. Да и сама встреча с Афиной, по правде сказать, не говоря уже о содержании беседы, помнилась плохо - осталось только общее впечатление о каком-то конфликте.
- Богданов,- не унимался демон,- вы должны сосредоточиться. Ну, чем же мне вас растормошить? Хотите, заведу машинку-уроборос? Послушайте, как скачет!
- Кто ты, о возмутитель моих мыслей?- спросил Персей. Он продолжал стоять на коленях и созерцал песок, как будто надеялся различить среди песчинок источник беспокойства.
Голос откашлялся.
- Уже лучше,- отметил он одобрительно.- Диалог даёт надежду на взаимопонимание. Я - ваш врач, о благороднейший Персей. Заметьте, что я тоже иду на уступку и соглашаюсь величать вас не вашим подлинным именем, а сказочным.
- Я не нуждаюсь в лекаре,- молвил Персей, примиряясь с неизбежным соседством.
- Так многие считают,- возразил целитель.- И все без исключения заблуждаются. К вам, существуй вы как Персей на самом деле, это относится в первую очередь.
- Я существую,- ответил Персей оскорблённо.- У меня есть голова, а также туловище с членами. Бессмертные боги вдохнули в меня живую душу и наделили речью. В конце концов, я сын великого Зевса! Гораздо правильнее будет рассудить, что нет тебя, поскольку ты бесплотен, невидим и разве лишь болтлив и надоедлив.
Демон-врачеватель помолчал, решая, стоит ли ему рисковать.
- Я готов воплотиться,- сказал он наконец.- Но должен в этом случае потребовать от вас гарантий своей неприкосновенности. Моё недавнее вмешательство в вашу судьбу имело следствием ощутимую травму.
- Хорошо, я не трону тебя.
- Не только вы лично - дайте слово, что не попросите о помощи каких-нибудь ещё так называемых богов,- не отставал осторожный голос.
- Не попрошу, можешь смело явиться.
Голос вздохнул и снова начал разглагольствовать, беседуя, судя по всему, с самим собою:
- Что ж - познание бесконечно. Оно полно сюрпризов. Я вижу, что нельзя ограничиваться лечением одного только Богданова. Донести до чердака его сознания содержимое подвалов - это полдела. Одновременно я вынужден запустить противонаправленный процесс и переместить в подвал содержимое чердака. Иначе говоря - подвергнуть лечению также и вас, о благородный Персей, в надежде показать вам светлые горизонты разума.
Персей, который, разумеется, не понял из этой речи ни слова, яростно ударил по колену кулаком.
- Ты жалкий трус!- воскликнул он презрительно.- Ты хочешь пустой болтовнёй усыпить мой разум. Хочешь продолжить беседу - покажись, а не зуди в моих ушах подобно безмозглой мошке!
- Ты обещал,- напомнил демон с опаской, и тут же в пяти-шести шагах от героя задрожал нагретый воздух.- Моя болтовня наполнена смыслом. Я наговариваю на диктофон. Случись со мной какая-нибудь неприятность, мои старания не пропадут напрасно. Их оценят потомки.
Персей смотрел, как перед ним постепенно материализуется смутно знакомая фигура. Не было сомнений в том, что воплощался тот же самый тип, что без приглашения явился во дворец Полидекта. Но сегодня Персей был вынужден признать, что этим мелким эпизодом знакомство не исчерпывается. Что-то было ещё...что-то совершенно неправдоподобное...неизвестно, когда, и страшно подумать, где. Спору нет - он раньше видел эту помятую физиономию, похожую на морду какого-то зверя...видел и блестящие прозрачные колёса, оседлавшие нос и прикрывавшие бесцветные глаза.
"Богданов", - сказали в мозгу. Персей отшатнулся: он ощутил, что демон был на сей раз не при чём. Он, занятый материализацией, молчал, а варварское слово произнёс он сам, Персей, своей собственной внутренней речью в собственном сознании. И странное слово казалось при этом родным, но только утратившим по какой-то ужасной причине свой смысл.
- Персей Богданов,- пробормотал герой и понял, что слово заняло положенное место, но от того понятнее не стало.
Тем временем подозрительная личность, называвшая себя врачом, обрела завершённый вид. Аналитик, не спуская глаз с Персея, машинально отступил. Предупреждая новые утомительные расспросы, он сразу перешёл к делу и быстро сообщил:
- Я послан для того, чтобы сопровождать вас, Персей, в ваших поисках Медузы Горгоны.
Тот раскрыл было рот, желая сморозить очередную глупость, но аналитик его опередил:
- Я также призван заботиться о вашей героической душе, которую после гибели тела ожидает блестящее будущее. Подвигом, который вам поручено совершить, вы дадите ей возможность бесконечного совершенствования, в конце которого разовьётесь до уровня светлого, могущественного божества по имени Богданов. И ваше новое воплощение, которому суждено произойти в весьма отдалённом будущем, станет значительным событием в истории мира.
Он попал в точку.
- Мне покорится Олимп?- глаза Персея зажглись жадным огнём.
- Несомненно,- отозвался аналитик, довольный, что напал на верный след.- И даже больше - вас будут также славословить жестокие варварские боги, и боги дальних стран, куда не добраться галерам и парусникам, и в вашу честь простые смертные воздвигнут умопомрачительный храм, отделанный золотом, где денно и нощно будут куриться благовония, а жертвенники не будут просыхать от крови людей и животных...
- Говори тише,- посоветовал Персей, озираясь в поисках Афины или, на худой конец, Посейдона: море было рядом.- Пока этого не произошло, нам следует держать наши намерения в тайне от нынешних правителей мира.
- Ты прозорлив и мудр,- аналитик, вспоминая неприятное свидание с Афиной, высказал эту лесть не без доли искренности.- Я должен предупредить тебя о самом главном. Ты должен передать мне свой щит - тот самый, которым ты в настоящую минуту владеешь и который, будучи зеркальным, сверкает, затмевая солнце.
Персей схватился за щит - одной рукой. Другую он положил на рукоятку кривого ножа, подарка Гермеса.
- Ты, видно, безумен!- молвил он угрожающе.- Разве ты не знаешь, что ни один из смертных не властен смотреть Медузе в глаза? С чудовищем возможно совладать, лишь отразив его лик щитом.
- Ни один из смертных - это ты верно сказал,- кивнул аналитик почтительно.- Но только не Богданов! Богданов - тот, кто наделён великой силой бесстрашно заглянуть в пучины первобытного, божественного океана подсознания...- аналитик запнулся, сообразив, что говорит лишнее. Но было уже поздно.
- Ты не получишь щита,- сказал Персей непреклонно и крепко прижал к груди драгоценный сверкающий диск.
