– Я знаю, – прошептала она. – Но я больше не могу бороться. Мне кажется, что я боролась всю жизнь, сколько себя помню. Я была эгоистична и причинила так много боли. Столько всем навредила. Наверное, пришло время расплаты.
– Вполне возможно, но разве за эти ошибки должна платить и ваша дочь?
Эти слова встряхнули Рианнон, и она посмотрела на него тускнеющим взглядом.
– Конечно, не должна. О чем вы говорите?
– Вы не пообещали Придери свою дочь, но он хочет получить жрицу, в жилах которой течет кровь Избранной Эпоны. Если вы умрете, как думаете, кто станет его следующей жертвой?
– Нет! – вскрикнула Рианнон, понимая, что он прав. Придери признался, что следовал за ней по пятам. Он захочет ее дочь и на меньшее не согласится. Рианнон содрогнулась. Тьма, что нашептывает лживые хитрости и превращает любовь к богине в нечто уродливое, не будет преследовать ее Морриган.
– Нет, – повторила она, – Морриган не станет его следующей жертвой.
– Тогда вы должны призвать свою богиню, чтобы она вынудила Придери отпустить вас.
На Рианнон нахлынуло отчаяние.
– Эпона отвернулась от меня.
– Но разве вы отказались от нее?
– Я делала то, что было ей отвратительно. – Впервые в жизни Рианнон признала, что сама предала доверие богини, прежде чем та перестала говорить с ней. – Она меня больше не слушает.
– Возможно, богиня ждет от вас других слов, правильных.
Рианнон посмотрела шаману в глаза. Если была хоть малейшая вероятность, что он прав, надо было попытаться призвать Эпону. Она умирает – возможно, богиня сжалится над ней. Рианнон чувствовала, как туманная дымка обволакивает и приковывает ее тело к этому миру. Естественно, даже находясь в Партолоне, Эпона знает, что с ней происходит. Рианнон закрыла глаза и сосредоточилась.
«Эпона, Великая богиня Партолона – богиня моей юности – богиня моего сердца. Прошу вас, выслушайте меня в последний раз. Я прошу простить меня за мои эгоистичные поступки. За то, что позволила тьме запятнать ваш свет. За всю боль, что причинила вам и всем остальным. – Рианнон замолчала, стараясь собраться с мыслями и сдержать онемение, расползающееся по телу. – Я знаю, что не заслуживаю вашего благоволения, но, пожалуйста, остановите Придери. Не дайте ему получить право на мою душу и душу моей дочери».
Ветер подхватил ее слова и закрутил их, затряс, пока они не зазвучали шумом дождя по опавшей листве. Рианнон открыла глаза. Под гигантским священным дубом, братом-близнецом ее дуба, зашевелились тени, и ее сердце забилось от ужаса. Неужели это возвращается за ней Придери? Несмотря на присутствие шамана и бой древних барабанов? Но внезапно из небытия возник яркий светящийся шар и прогнал тьму. В центре шара стала вырисовываться фигура. У Рианнон перехватило дыхание, и на глазах показались слезы. Старый шаман уважительно склонил голову.
– Приветствую вас, Великая богиня, – произнес он.
Эпона улыбнулась ему.
– Джон Мирный Орел, ты заслужил мою благодарность и благословение за то, что сделал сегодня.
– Спасибо, богиня, – почтительно ответил он.
Эпона перевела взгляд на Рианнон. Та дрожащей рукой вытерла слезы, чтобы лучше видеть свою богиню. Когда она была ребенком, Эпона несколько раз материализовывалась ради нее, но потом она вступила в бунтарский подростковый возраст и позже превратилась во взрослую капризную эгоистку. Сначала богиня перестала приходить к ней, потом разговаривать с ней и в конце концов слушать ее. Сейчас Рианнон чувствовала, что при виде богини ее душа ожила.
– Эпона, простите меня, прошу вас! – заплакала она.
– Я простила тебя, Рианнон. Простила раньше, чем ты попросила меня об этом. Я тоже была не права. Я видела твою слабость и знала, что твою душу сопровождает тьма. Мне затмила разум любовь к тебе, и я позволила тебе перейти черту, за которой начиналось твое саморазрушение.
Рианнон прикусила язык и удержалась от оправданий, которые, как всегда, крутились у нее на языке.
– Я была не права, – только и сказала она. Потом сделала глубокий вдох, борясь со слабостью, которая уже мешала ей говорить. – Эпона, прошу вас, помогите мне порвать связь, которую Придери имеет со мной. Я отказалась от него, но, как вы знаете, я уже близка к смерти. Он не отпускает мою душу, держит ее слишком сильно.
Эпона внимательно посмотрела на падшую жрицу и спросила:
– Почему ты просишь меня об этом, Рианнон? Ты боишься того, что случится с твоей душой после смерти?
– Сейчас, перед лицом смерти, я многое в своей жизни вижу гораздо яснее, – ответила Рианнон и посмотрела на малышку, которая лежала на ее слабеющих руках. – Или, может быть, рождение дочери сняло с моих глаз пелену. – Она перевела взгляд на богиню. – Да, это правда – я боюсь провести вечность во тьме и отчаянии, но не посмела бы звать вас, чтобы спасти меня от судьбы, которую знаю, что заслуживаю. – Рианнон поперхнулась, закашлялась и несколько раз судорожно вздохнула. – Я призвала вас, потому что для меня непереносима мысль, что мою дочь может потребовать к себе тьма, которая отравляла большую часть моей жизни. Если вы разорвете связь Придери с моей душой, я не стану просить разрешения взойти на ваши луга. Я попрошу позволить мне существовать в Ином Мире, чтобы присматривать за дочерью и стараться нашептывать ей добро, когда темный бог будет нашептывать зло.
– Вечность в Ином Мире не слишком легкая судьба. Там не будет покоя – ни лугов, сотканных из света, ни смеха, поддерживающего усталую душу.
– Мне не нужен покой, пока моя дочь в опасности. Я не хочу, чтобы она пошла моим путем.
– Годы жизни твоей дочери будут лишь небольшой рябью в водоеме вечности. Ты действительно просишь бесконечную судьбу ради чего-то настолько мимолетного?
Рианнон прижалась побледневшей щекой к нежной головке дочери.
– Прошу, Эпона.
Богиня улыбнулась, и даже сейчас, на смертном одре, Рианнон накрыла волна неописуемой радости.
– Возлюбленная, наконец тебе удалось победить в своей душе эгоизм и следовать своему сердцу. – Богиня вскинула руки над головой. – Придери, бог лжи и тьмы, я не уступлю тебе свое законное право на эту жрицу! Ты не имеешь права требовать ее душу, пока не победил меня!
Богиня легонько хлопнула в ладоши, и тени, что маячили по краям поляны, раскололись. Издав ужасный вопль, потусторонняя тьма рассеялась, оставив вместо себя обыкновенную темноту спускающихся сумерек.
– Моя душа ощущает свет, – прошептала дочери Рианнон.
– Это потому, что впервые за твою взрослую жизнь она свободна от влияния тьмы.
– Я давно должна была выбрать этот путь, – слабым голосом произнесла Рианнон.
И улыбка Эпоны снова наполнила ее безграничной добротой.
– Еще не поздно, Возлюбленная.
Рианнон закрыла глаза от потока эмоций, что отнимал у нее последние силы.
– Эпона, я знаю, что здесь не Партолон, и я больше не ваша Избранная, но не могли бы вы поприветствовать мою дочь? – Ее слова были едва слышны.
– Да, Возлюбленная. Из любви к тебе я приветствую Морриган, внучку Маккаллана, и награждаю ее своим благословением.
Услышав звук хлопающих крыльев, она открыла глаза. Эпона исчезла, но священную рощу заполонили тысячи светлячков, которые парили, падали и снова взмывали вверх вокруг Рианнон и посапывающей у нее на руках малышки. В тусклом вечернем свете они светились словно звезды, временно покинувшие ночное небо, чтобы потанцевать в честь рождения ее маленькой дочки.
– Богиня услышала вашу просьбу, – почтительно произнес старик индеец. – Она не забыла вас. И не забудет вашего ребенка.
Рианнон перевела на него взгляд и поморгала, чтобы четче видеть его лицо.
– Шаман, пожалуйста, отвезите меня домой.
Он встретился с ней глазами.
– Я не имею возможности вернуть вас в другой мир, Рианнон.
– Я знаю, – слабым голосом сказала она. – Отвезите меня в единственный дом, который я знаю в этом мире, – к Ричарду Паркеру. Он – отражение моего отца Маккаллана. – Рианнон поморщилась и, словно наяву, услышала голос Шеннон Паркер, которая говорит, что в Партолоне погиб ее отец. – Отвезите мое тело к нему и скажите, что Морриган его внучка. Передайте ему… – Она запнулась, преодолевая быстро накатывающееся оцепенение. – Передайте ему… что я верю в его любовь и знаю, что он поступит правильно.
Шаман серьезно кивнул.
– Как мне найти Ричарда Паркера?
Рианнон сумела выдавить простые указания, как доехать до маленького ранчо Ричарда Паркера в окрестностях Брокен-Эрроу. К счастью, старику почти не пришлось ее переспрашивать, и он, казалось, хорошо понимал слова, которые она с трудом выговаривала.
– Я сделаю это для вас, Рианнон. И буду молиться о вашей душе в Ином Мире. Может быть, вам удастся приглядеть за своей дочерью и держать ее в безопасности.
