Нас согласилась принять станция Льоса-2.
Вот там-то все и началось.
- Что началось? - я решил, что Коля уже рассказал свою историю, а это, оказывается, только вступление было.
- Слушай, - многозначительно кивнул Жданов. - Льоса-2 - станция небольшая, находится на отшибе, вдали от магистральных путей. Заняться там особенно нечем. Поэтому я большую часть времени проводил в комнате релаксации, устроившись в кресле-массажере с книгой в руках. Как-то раз, дело после обеда было, заходит в комнату релаксации Вагнер.
- Привет, - говорит.
И смотрит при этом в сторону. Руки за спиной сцеплены. Губа прикушена. По всему видно, поговорить ему нужно.
Я книгу отложил, спинку кресла поднял и прямо его спрашиваю:
- Проблемы с пациентами?
Вагнер прошелся по комнате, ткнул пальцем в трехмерный скрин так, что во все стороны радужные разводы поплыли, развернулся и сел на стул напротив меня.
- Помнишь десантника, которого на сайтенском корабле нашли? Сержант Рон Палмертини?
- Ну да, - кивнул я.
- А про то, что он в спасательном пузыре не один был, знаешь?
- Как это, не один? - удивился я.
Индивидуальный спасательный пузырь так устроен, что как ни старайся вдвоем в него не заберешься.
- Он прижимал к груди робота-сапера ПакБот.
Никогда не видел робота-сапера? Ну так, чтобы тебе понятно было, ПакБот представляет собой двояковыпуклый диск диаметром около сорока сантиметров. Днище выполнено из армированного металлопласти-ка. По краям у него шесть коротких манипуляторов. ПакБоты используются для обезвреживания мин-ловушек на обшивке корабля противника - их выставляют, чтобы помешать высадке вражеского десанта.
- Когда мы вынимали парня из пузыря, - продолжал Вагнер, - он был без сознания, но стоило ему прийти в себя, он тут же принялсяя спрашивать: «Как Даралт?».
- Даралт? - я задумался, пытаясь припомнить, не слышал ли когда прежде это имя. - Кто такой Даралт?
- Вот-вот, - кивнул Вагнер. - Я тоже поначалу не понял, о ком он говорит. Оказалось, что Даралт - это робот, который был с ним в пузыре. Верхняя крышка корпуса ПакБота была прострелена очередью из трассера. Три входных отверстия. Пули срикошетили от днища и превратили внутренности робота в труху. Крупнов посмотрел, сказал, что можно выбрасывать. А этот, Палмертини, как очнулся, сразу начал своего робота требовать. Когда я ему сказал, что мы его выбросили, он чуть каюту не разнес. А у самого слезы из глаз. Натуральная истерика. Ну, попросил я Крупнова забраться в мусоросборник и найти там этого Даралта. Благо, мусор еще не прессовали.
Как только робота в каюту внесли, Палмертини его на руки схватил и начал гладить, будто кошку. А у меня спрашивает: «Доктор, вы сможете ему помочь?».
Я, понятное дело, решил, что парень не в себе. Сел рядом с ним, начал беседовать. И вот какая любопытная картинка нарисовалась. Приобретенному три года назад ПакБоту наемники дали имя Даралт. Сначала это было шуткой, но со временем робот стал полноправным членом команды. Понимаешь, они относились к нему как к живому, разумному существу.
И это при том, что ПакБот едва ли не самый примитивный робот, чуть умнее уборщика. ПакБоты не наделены искусственным интеллектом, все их действия строго функциональны. Программное обеспечение робота-сапера позволяет ему лишь находить мины и обезвреживать их. Ни на какие иные действия он не способен. Но чем дольше разговаривал я с Палмертини, тем больше убеждался в том, что он действительно верит, будто ПакБот, которого он называл Даралтом, наделен свободой воли и интеллектом. Палмертини считал машину настоящим товарищем и испытывал к ней настолько сильную привязанность, что даже известие о гибели всех остальных юнитов его взвода он пережил не так остро, как смерть Даралта.
«Пожалуйста, доктор! - умолял он меня. - Помогите Даралту!»
Когда я пытался убедить Палмертини в том, что Даралт это всего лишь техническое устройство, он приводил мне массу примеров его разумного поведения. Если верить словам Палмертини, ПакБот Даралт последовал за десантниками, когда они прорвались на сайтенский корабль. Хотя делать ему там было абсолютно нечего, и в соответствии с программными установками робот должен был оставаться на внешней обшивке. Повреждение корпуса ПакБота Палмертини объяснял тем, что робот прикрыл его собой от выстрелов, и сделал он это вполне осознанно. Именно поэтому, сам находясь в смертельной опасности, десантник таскал выведенного из строя робота по всему сайтенскому кораблю, а когда произошла разгерметизация корпуса, взял его с собой в спасательный пузырь.
- Ты веришь этому? - спросил я у Вагнера.
- Я хотел тебя об этом спросить, - ответил он.
- Исключено, - я был совершенно уверен в том, что говорил. - Робот-сапер не может ничего иного, как только обезвреживать мины. А этот Даралт случайно попал под выстрелы.
- Он должен был подпрыгнуть, чтобы прикрыть собой Палмертини.
- А кто, кроме самого Палмертини, это видел? Вагнер развел руками.
- Выходит, Палмертини не в себе?
- Ты психиатр, не я.
- И что мне с ним делать?
- Надеюсь, он не опасен?
- Он абсолютно вменяем во всем, что не касается Даралта.
- Тогда о чем беспокоиться? На Шархене определишь его в клинику.
- Конечно, - кивнул Вагнер. Странно как-то кивнул. Как будто и не слышал того, что я сказал. - А с Даралтом как быть?
- В каком смысле? - не понял я.
- Палмертини хочет, чтобы Даралта вылечили.
- После этого заявления я впервые подумал о том, что служба Вагнера на «Пеликане», похоже, подходит к концу, - сказал Жданов и умолк.
- Почему? - спросил я.
- Вагнер попытался поставить себя на место сержанта Палмертини. А это в нашей работе недопустимо. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
- А что было потом?
- На Шархене, в клинике, куда доктор Вагнер определил своего пациента, Палмертини долго не задержался. Шархенские врачи не обнаружили у сержанта Палмертини никаких психических отклонений. Ну, а то, что у кого-то имелось на сей счет свое, иное, чисто субъективное мнение, их не интересовало. Палмертини получил вживленный под кожу микрочип, который не давал ему права в дальнейшем принимать участие в боевых действиях против Империи сайтенов, после чего мог отправляться по всем шести пространственным векторам. Но он остался на Шархене и принялся искать способ восстановить своего робота. В «И-Робот», куда Палмертини обратился первым делом, ему ответили, что данная модель более года как снята с производства и ее сервисное обслуживание прекращено. Ему предложили сдать устаревшего робота и, доплатив некоторую сумму, получить новую модель, но Пал-мертини отказался. В конце концов, он отыскал частника, который занимался ремонтом и восстановлением самых необычных аппаратов. Но этот умелец высоко ценил свое мастерство. Настолько высоко, что Палмертини не мог оплатить его работу. Наемники, как тебе, должно быть, известно, получают свои деньги только в том случае, если операция с их участием проходит успешно. В случае неудачи им остаютсяя лишь бесплатные харчи.
Что мне совершенно не нравилось, так это то, что Вагнер все это время поддерживал Палмертини и всеми силами старался ему помочь, хотя он-то как раз должен был понимать: с мозгами у бывшего наемника не все в порядке. Окончательно добило Курта известие о том, что Палмертини взял в заложники группу медиков из шархенской клиники, обвинив их в нежелании помочь его боевому другу. Кажется, были жертвы.
Вагнер, во всем винивший себя, подал в отставку. И знаешь, где он сейчас работает? Я сам недавно узнал - в колонии, где отбывает наказание Палмертини. Вот так-то, брат.
Коля залпом допил остававшееся пиво и, стукнув тяжелым донышком, поставил пустой стакан на стол.
- Все, пора на корабль!
Вот так началась моя служба на «Пеликане».
Как я уже говорил, поработать в отряде ликвидаторов я рассчитывал год, максимум - два. Но прошло уже три года с того памятного разговора. А я по-прежнему в команде «Пеликана». Чего я только не повидал за эти три года - своих историй накопилось столько, что за неделю не расскажешь. Захватив Верхний Каганат, сайтены лишь ненадолго приостановили свою экспансию. Не прошло и полгода, как они снова двинули армию на близлежащие секторы. Пока они не рискуют замахиваться на межсекторные союзы и мощные секторы, вроде Русского или Британского, но все вокруг только о том и говорят, что грядет большая война. Так что без работы мы не сидим. Материала - на три диссертации. Вот только не пишется никак. Только сядешь, соберешься с мыслями, начнешь заметки разбирать, как - на тебе! - новое задание.
Не так давно Коля признался, что поначалу я показался ему слабаком. Он даже поспорил с кем-то из экипажа «Пеликана», что больше года я в отряде не протяну. Однако оказалось, что я довольно крепок.
- И главное, у тебя правильное отношение к тому, что мы делаем, - закончил Коля. - Это просто работа, и все. Мы спасаем людей, а не ловим души.
