После этого Ханна стала приходить к Анджеле каждый месяц и всегда что-нибудь приносила. Перво-наперво это была еда, а с началом войны прибавились еще и булавки, соль, спички, ткани. Сейчас многие вынуждены были обходиться без этих таких необходимых вещей.
Все, что Ханна приносила, она брала из хозяйства Мейтлендов, говоря при этом, что добро никогда не должно пропадать. Каждый месяц Анджела давала себе слово не брать украденное, но Ханне всякий раз удавалось уговорить ее.
Анджела испытывала особое расположение к Ханне, своей единственной знакомой из числа женщин. Для нее не имело значения, что цвет кожи Ханны был иным. Они обе относились к женской половине рода человеческого — молодая девушка и женщина, втрое старше ее, — и им было о чем поговорить.
Чарисса Шеррингтон сбежала от мужа через год после рождения Анджелы. Она пыталась забрать дочь с собой, но отец настиг беглянку и вернул Анджелу, возможно, надеясь тем самым вернуть и Чариссу. Однако она так и не вернулась.
Анджела иногда задумывалась, что бы с ней было, если бы отец их не настиг. И как сейчас выглядит мать. Отец растил Анджелу один, что и объясняло отсутствие у нее женских привычек и наклонностей.
Анджела рассказывала Ханне о своих девичьих проблемах, которыми могла бы поделиться с матерью, но не смела рассказать отцу. Среди прочих тайн она поведала ей и о своей влюбленности в Брэдфорда Мейтленда. Правда, это было еще в прошлом году, до того, как Ханна сообщила ей ужасную правду о старшем сыне Джекоба Мейтленда.
— А к тебе только этот парень пристает? — спросила Ханна, возвращая Анджелу к событиям сегодняшнего дня.
— Билли — единственный, кто приходит сюда, но пристает ко мне не только он. У Ханны округлились глаза.
— Что ты имеешь в виду, дитя мое? Обычно Анджела стеснялась рассказывать Ханне о своих потасовках с мальчишками. Но после пережитого сегодня она решилась.
— Я давно отбиваюсь от этих сопливых скотов, которые постоянно лапают меня.
— Господи, мисси Анджела! — воскликнула Ханна. — Почему же ты раньше не говорила мне об этом?
— Это случается только тогда, когда я выбираюсь в город. А здесь я могу сама за себя постоять… Но я больше не собираюсь с ними драться! Я собираюсь использовать эту штуку! — возбужденно сказала Анджела, касаясь отцовского ружья.
— Кто из ребят пристает к тебе?
— Мальчишки, которых я знаю с детства.
— А как их зовут? — настаивала Ханна. Анджела наморщила лоб, пытаясь вспомнить имена.
— Джуд Холт и Сэмми Сампер, — проговорила она и после паузы добавила:
— Еще братья Уилкокс и Бобо Делерон… Я их несколько раз как следует поколотила.
— А тот, что сегодня прикатил к тебе? Как его зовут?
— Билли Андерсон… А почему ты спрашиваешь обо всем этом? — вдруг заинтересовалась Анджела.
— Просто хочу знать, — уклонилась от прямого ответа Ханна. — А где твой отец? Почему он не прогнал этого Билли Андерсона?
— Он остался на ночь в городе и до сих пор не вернулся.
— Выходит, он оставил тебя одну?
— Да, но…
— О Боже! — воскликнула Ханна и тут же поднялась. — Я должна идти.
— Постой, Ханна! Ты случайно, спичек не принесла? — крикнула ей вслед Анджела.
— Да, они в корзинке на крыльце, — не оглядываясь, ответила Ханна. Она направилась в сторону «Золотых дубов».
Анджела покачала головой. Что это сделалось с Ханной? Похоже, визит Билли расстроил ее больше, чем саму Анджелу.
На обратном пути в город Билли без конца хлестал бедных кобыл, вымещая на них свою злость. Он не простит этого Анджеле! Сделать из него посмешище! Билли никогда еще не был в такой ярости — разве что один раз в прошлом году, когда отец запер его в комнате, чтобы он не сбежал и не записался добровольцем в армию. Тогда ему было семнадцать лет, и он так хотел воевать и стать героем.
Сейчас все было гораздо хуже. Анджела принудила его к бегству, и он выглядел как последний трус. Ему надо было вырвать это проклятое ружье и задать девчонке трепку… А потом завалить ее на землю, спустить брюки с ее круглой попки и сделать то, зачем и ехал.
Страдая от пережитого унижения и мчась во весь опор. Билли едва не врезался в едущий навстречу экипаж. Он громко выругался, но тут же прикусил язык, и щеки его вспыхнули, когда он увидел, кто находится в экипаже. Кристал Лонсдейл и Кендиз Тейлор едва посмотрели в его сторону. А Билли снова отчетливо вспомнил их утренний приход в его лавку.
Должно быть, Анджела сейчас так же потешается над ним, как и Кристал. Но смеяться ей осталось недолго. Он возьмет Анджелу. Больше ей не удастся сделать из него посмешище.
Глава 4
Добрую милю до «Золотых дубов» Ханна не шла, а почти бежала. Она не стала входить через черный ход, а прошла через парадную дверь и сразу же направилась в кабинет хозяина. Хозяин Джекоб наверняка рассвирепеет, когда она ему все расскажет.
Ханне было слышно, как Кендиз Тейлор и Кристал Лонсдейл играли в гостиной в трик-трак. Кендиз и ее отец уже две недели были почетными гостями в «Золотых дубах», однако время их пребывания подходило к концу, и они собирались вскоре вернуться в Англию. Кристал Лонсдейл уже несколько лет была частым гостем в «Золотых дубах», а для ее брата Роберта это был второй дом. Роберт присоединился к алабамским войскам вместе с Закари, младшим сыном Джекоба, едва лишь началась война. Под командованием Брэкстона Брэгга они охраняли побережье между Пенсакола и Мобилем. Роберт остался охранять Мобильский залив, а Закари ушел с Брэггом, когда тот принял командование Теннессийской армией. Боже, защити и спаси их, в который раз подумала Ханна.
Ханна тихонько постучала в дверь кабинета и, услышав «да» Джекоба Мейтленда, вошла. Она остановилась перед письменным столом, за которым Джекоб, как обычно после полудня, изучал толстый гроссбух. Он не сразу поднял на Ханну глаза, и она терпеливо ожидала, когда хозяин оторвется от книги.
Ханна знала, что Джекоб страшно огорчится, и это было очень плохо. Несколько лет назад с ним случился удар, от которого он, к счастью, оправился, и сейчас ему нужно беречься. Большую часть своих дел Джекоб перепоручил сейчас другим.
Ханна умрет, если что-то случится с Джекобом Мейтлендом. Она слишком хорошо помнила, что за жизнь была до того, как он приехал в «Золотые дубы», купил землю, поместье и всех рабов. До его прихода вся жизнь была заполнена страхом: страхом, что продадут на сторону кого-нибудь из членов семьи, страхом перед предстоящим наказанием и поркой.
Сейчас рабы вовсе не чувствовали себя рабами, и это было заслугой Джекоба Мейтленда. Ханна твердо знала, что не было ничего, чего бы она не сделала для Джекоба Мейтленда. Она при нем словно родилась заново, обрела чувство собственного достоинства. И что еще важнее, он вернул ее первенца, ее сыночка, которого продали восемнадцать лет назад в четырехлетнем возрасте. Джекоб отыскал его и привез Ханне.
