«Когда уже не видишь впереди…»
Когда уже не видишь впередитого, кто ждал тебя на перекрёсткенемного раньше – никого не жди,тем более – поблажки – смысл жёсткийу этих слов, но, видимо, теперьдорога дальше в стоптанных ботинкахи, видимо, не выйдет без потерь,расписанная в двух словах картинао лучшей доле, как ни говори —всё получается не так, как ожидалось,и то, что ещё видишь впереди —и есть та самая, заслуженная, малость.
июль 31. 2013 год«Состарившись, не видишь без очков —…»
Состарившись, не видишь без очков —кто там поблизости маячит среди веток,переплетённых – хоть сюжет не нов,и можно догадаться по отметкамцветным на фоне неба без границ,без облаков – от края и до края —лишь в памяти, когда не видишь лиц,из прошлого их жадно извлекая,стараясь сохранить, но меркнет взгляд,высматривая тени меж деревьев,страдая оттого, что всё подрядвплетается в пейзаж, включая дверипустых домов, застывших до тепла,до перелётных птиц в начале мая.Взгляд утыкается в подобие дупла,но, видимо, скворечник различаетсреди ветвей – руками не достать,чтоб убедиться в правильности взгляда,нащупывают кресло и кроватьи то лишь потому, что оба рядом —не слишком далеко, чтобы дойти,нащупывая пальцами пространствомежду стеной и дверью, чтоб войти,при этом оставаясь частью царства —того, другого. Выверенный путь,истоптанный годами, по привычкеспасает, чтобы что-то не столкнутьс привычных мест, означенных в кавычкахв перечислении, по списку, где в концесерийный номер и покупки дата,чтоб не играть волненьем на лицеи не случиться снова виноватым.
июль 31. 2013 год«Доживать остаёшься там, где вода об камень…»
Доживать остаёшься там, где вода об каменьразбивает облако, что отразилось утром,то есть, там, где берег, выглаженный рукамиили сандалией, выглядит ежеминутно,как пустынный остров, брошенный накануне,то есть, вода смывает следы участья,то есть, присутствия, чтобы уже утонулив недоумении или уже от счастья —переселенцы, брошенные на берегв изнеможении, чтобы ещё немногожизнь продолжалась, но, может быть, без истерики без участия в этом того, другого…Впрочем, кого бы то ни было – только памятьчтоб оставалась, как выглаженная рубахана парадный случай, как облако, что об камень —для украшения – дальше Сибирь и плахаили её подобие, чтобы знали!.. —как всё всегда кончается, между прочимсреди деревьев, которые не позналиещё топора и смертную боль воочиюили чего-то большее, что забылина берегу, не научившись плаватьили тонуть. И облака, как крылья —не чтобы летать, а чтобы молчать и плакать.
август 1. 2013 год«Нет ничего, что можно передать…»
Нет ничего, что можно передатьв наследство, т. е. сохранить на память —диван, картина, книги и кровать,промятая – хранимая веками.Лишь пара стопок списанных страниц —всё, что в подарок может пригодиться,в отсутствии знакомых с детства лиц,если опять чего-то не случится,не сбудется. В распахнутую дверьзаходит солнце – может, по ошибке —не разобрав, кто жив ещё теперь,раздаривая милые улыбкинаправо и налево. Меж вещейосталась пыль и что-то от хозяев,уехавших куда-то – без затей,но кто-нибудь, конечно, всё исправит,всё выправит, сотрёт с комода пыль —чтоб ни следа от жизни не осталось.И девочка, которую забыл,чтоб больше никогда не повстречалась.
август 5. 2013 год«Ниоткуда никто, никуда – чтобы просто забыть…»
Ниоткуда никто, никуда – чтобы просто забыть,то есть, просто не помнить, как выглядят или зовутсяте, которым до времени вышло – не бытьв перечислении и в сохранившихся лицах,где-то в альбомах, на выцветших фото уже,став лишь отметиной, или простой закорючкойв скорбных тетрадях, что спрятаны на этажемежду вещами, где жил в связи с долгой отлучкойиз этих мест и лишился угла и добраот самых близких, уже не надеясь на выбормежду немыслимым завтра и вечным вчера,спрятанным так глубоко, что его и не видно,как и тебя самого из-за старых вещей —до неприличия старых и кем-то забытых,век коротающих свой в тишине этажейстарого дома, живого ещё на открытках.
август 10. 2013 год«И даже запись в книге мертвецов…»
И даже запись в книге мертвецовне гарантирует, как грамота, вернуться —куда-нибудь уже, в конце концов,где по дороге нужно обернутьсяи там остаться, чтобы на века.Там, где темно и изредка лишь свечи,горящие, как у вора рукакрадущего, крадущая беспечновсё, что лежит, покуда впередине «светит» клетка или что похуже,лежащее, как камень на груди,как груз на шее, что с петлёй потужеили чего гляди – в затылок дробь —не уберёг себя – так будь доволен —и если приберёт тебя Господь —обрадуйся тому, что там свободен.
август 11. 2013 год«Вот снова время новых мудрецов —…»
Вот снова время новых мудрецов —какая-нибудь мелочь станет важной,как что-нибудь на память – от отцов,из памяти клеёнчато-бумажной,то есть, расписанной, как буквами листыпосле дождя, растекшись между клетоки за поля, как в школе, что пустыв такое время. Не боясь отметок,гуляют школьники, и некуда спешить,пока не прозвенел звонок от Бога,чей «колокольный зуммер» заменитьне в силах сторож, ждущий у порога.
август 11. 2013 год«Спустя больше года, любимая, слышу твой голос…»
Спустя больше года, любимая, слышу твой голос,мне говорящий, что завтра случится чудо —вернутся все те, кто были уже знакомы —лишь отлучились… И облако ниоткудатоже – туда же, чтобы уже остатьсяточкой в пейзаже, размытой слезой и ветром,где-нибудь между брошенных в поле станцийс правом – не выжить, а как-нибудь оглядетьсямежду столбами, что бьют по хребту дорогу —может быть, сжалятся, но, видимо, не удаётся.И только твой голос, звучащий уже по-другому —всё, что спасает, и что до конца остаётся.
август 17. 2013 год«Переехать, что ли, в деревню – растить картошку?»
Переехать, что ли, в деревню – растить картошку?Или капусту квасить в сырых подвалах.Разливать самогон по бутылкам, пить понемножку,пропадая в беспамятстве, чего ранее не бывало.Или, может, лучше вымысел без остатка,без надежды на лучшее? Чем так страдает память,зарываясь в прошлое, туда – до времён упадка,во времена, где всё, что хотел, сбывалось.Но, увы – развалины лишь – достоянье жизни —и в глухой деревне, и даже в Москве кабацкой,но, пока соревнуется птица с полётом мысли —жизнь не выглядит вовсе совсем дурацкой —никакой вообще, покуда звучит дыханье,ровным воздухом перебивая воздух,нарушая тем самым естественное молчанье,становясь немного вымыслом тоже.
август 18. 2013 год«Прислушиваюсь к тиканью часов…»
Прислушиваюсь к тиканью часов,когда уже за полночь, и соседидавно все спят, и звук, в конце концов, —лишь от часов и оттого – длиннее —в ушную раковину, будто вор в карман,ощупывая редкие минуты,как мелочь на проезд, как мой диван —последнее пристанище, как будто.И я бы рад не слушать этот звук,но он не унимается, покудаза дверью не раздастся первый стуки не случится утреннее чудо —я снова пережил и эту ночь —в который раз не сгинул на диване.И в следующей как-нибудь помочьмне сможет мелочь на проезд в кармане.
август 19. 2013 год«Я позабыл названия всех станций…»
Я позабыл названия всех станций,куда когда-то добирался раньше.Теперь всё больше ходят иностранцыпо тем местам, не забираясь дальшемузейных мест – туда, где дикий видволнует сердце, где среди развалинна берегу раскрошенный граниттерзает глаз и оттого печален,и оттого дороже новых стенна прежнем месте – лучше уж руины,не знающие этих переменвокруг себя с названьем слишком длинным.
август 19. 2013 год«Я держал на длинном поводке…»
