Оливер не мог оторваться от фотографии на обложке.
— Класс! И ему это удалось при таком сильном сопротивлении воздуха!
Тут мама поднялась и сказала нам:
— Чудесная погода сегодня. Не устроить ли нам пикник в саду?
Естественно, мы с радостью согласились. И уселись не на стулья, а на расстеленное под яблоней покрывало — ведь нам приходилось присматривать за Каролиной, чтобы она случайно не съела нас вместе с листвой.
Мы чокнулись яблочным соком за твоё здоровье, наболтались и нашутились вдоволь. Всё-таки иногда можно побыть и не очень серьёзной — если в меру, конечно. А потом я сказала Оливеру:
— Расправь свои уши, благородный рыцарь, и отправляйся в путь!
Оливер совсем не обиделся, ведь он знал, что я шучу. Он рассмеялся и полетел домой.
Я думаю, что мама очень умна. Поэтому я её называю «Большая Мама». Полагаю, она намного умнее, чем я считала до этого. Ты, конечно, тоже умный, иначе бы ты не стал исследователем морей и океанов. А знаешь, кто самый умный из всех нас? Это я. Я не задаюсь, но ведь это же логично! Я унаследовала твой ум, а также мамин. Один плюс один будет два.
Целую.
Твоя дважды умная дочь Ханна
5. Пятёрка по вранью
Исследователю морей и океанов
господину Клаусу Майвальду,
Индийский океан
Милый папа!
Мне бы хотелось отправлять тебе по письму каждый день, но это, к сожалению, не всегда получается. Иногда мне не хватает времени, иногда ничего не приходит в голову. Есть дни, в которые не случается совершенно ничего: в школе скучно, Каролина не бедокурит, и на Землю хвостатые кометы не падают. Знаешь, как бывает: весь день есть какие-то дела, и всё равно скучно — странно, правда? Тебе-то наверняка не скучно. Исследователю морей всегда есть чем заняться: наблюдать жизнь рыб или рассматривать растения на морском дне.
У нас всё идёт своим чередом. Человек, который смеётся, приходит на приём, поскольку думает, что мама ему поможет. Если я дома, иду открывать дверь. Завидев меня, он смеется и спрашивает:
— Можно войти?
Тогда я провожаю его в кабинет, и мама начинает расспрашивать, не появились ли какие новые симптомы, не улучшилось ли состояние больного. И он отвечает что-нибудь вроде:
— О, да, сегодня утром я не смеялся целый час!
Мама даёт ему лекарство и назначает, как их принимать. Например: Три-раза-в-день-по-десять-капель-перед-едой. Но мне она по секрету рассказала, что это всего лишь вода.
В школе тоже всё как обычно. Я веду себя прилично и держусь немного в тени. Больше всего мне нравится физкультура.
А совсем недавно у нас был просто необыкновенный урок. Нашего учителя физкультуры временно замещал другой. Студент, как мне кажется. Он такие смешные вещи рассказывал, вот, например:
— Дорогие дети! Министерство образования планирует ввести в школах новый предмет. Что вы об этом думаете? Есть ли у вас идеи о том, как бы он мог называться?
Конечно, идеи были у всех. От «Урока пиротехники» и «Вязания крючком» дошли до «Выживания в джунглях». Последнее предложение подал Маркус Тукерман — ужасный воображала. Кто бы говорил! Да на него нагоняет страх даже крошечный паучок, он бы и пяти минут в джунглях не выдержал!
Саму идею о новом предмете в школе я нахожу весьма неплохой, потому что все предметы, которые уже есть, какие-то неправильные: одни слишком лёгкие, другие — наоборот, слишком трудные. Трудные предметы учить нет никакого удовольствия, а когда преподают лёгкие, то это вовсе не похоже на уроки, потому что совсем не надо думать. Я знаю, ты меня понимаешь! Должен же быть какой-то предмет, который и интересный, и удовольствие доставляет, и к тому же непростой — чтобы приходилось задумываться.
Я подняла руку и сказала:
— «Враньё».
— Что-что? — переспросил учитель.
— Я думаю, «Враньё» — вполне подходящий предмет для преподавания.
И объяснила, почему. Учитель приложил палец к носу, прошёлся по классу и наконец произнёс:
— Хорошая идея. Давайте сразу и попробуем.
И мы попробовали. Каждый из нас должен был нарассказывать каких-нибудь небылиц. Но ты ведь знаешь, как это бывает, когда тебя просят сделать что-то, что и так делаешь охотно. Поначалу никто не решался, и тогда я подняла руку. Поскольку ничего другого мне в голову не пришло, я сказала:
— У нас в саду живет настоящая жирафа, мой папа исследователь морей и океанов, а мама доктор по необычным болезням.
Кто-то хихикнул, но учитель этого не заметил.
— Это было хорошее выступление, — сказал он. — Ставлю тебе пять.
Тут и другие ребята принялись рассказывать. Одна небылица за другой, школа такого никогда не видела!
Вот что рассказал Оливер:
— Однажды я летал на воздушном шаре. Залетел на нём в облака, раскрыл рот и вдруг понял, что облака сделаны из сахарной ваты. Я съел одно облако целиком и сразу захотел пить. К счастью, тут пошёл дождь, притом из чистого лимонада. Очень вкусно! «Прямо как в стране с молочными реками и кисельными берегами», — подумал я. Утолив жажду, я отправился домой, а когда прилетел, у меня разболелся живот от такого количества сахарной ваты и лимонада. Мне пришлось целых три дня пролежать в постели. Чистая правда!
Оливер за это тоже получил пятёрку. Потом Лиза рассказала невероятную историю:
— Однажды на каникулах я была в одной стране, где люди живут в воде, а рыбы — в высотных домах. Им вовсе не хотелось ходить пешком по лестницам, поэтому они построили в домах лифты. А лифтёрами были лягушки. Рыбы обычно сидели целыми днями в креслах перед телевизором и ели чипсы. Они мало двигались, поэтому становились толстыми и попадали в больницы для рыб. А люди плавали в воде и только качали головами, думая о том, насколько глупы рыбы. Я поскорее отправилась домой, потому что в гостинице было слишком влажно!
Это история Лизы. Отгадай, какую отметку ей поставили? Так легко пятёрки нам ещё никогда не доставались!
В конце урока учитель рассказал нам, что он думает о враньё. По его мнению, враньё — это признак фантазии, поэтому барон Мюнхгаузен так известен в мире.
— Можно врать, — сказал он, — если к тому вынуждают угрожающие тебе обстоятельства, но не следует врать, если от этого кто-то может пострадать.
Мне показалось, что это правильная мысль.
Урок заканчивался, и тут встал Маркус Тукерман. Он не мог сдержаться и заметил:
— Вы не должны были ставить пятёрку Ханне. То, что она рассказала, было не выдумкой, а чистой правдой!
— Это правда? — спросил учитель.
Маркус принялся кивать, как заводная кукла:
— Такая же правда, как то, что я стою перед вами, господин учитель.
Учитель грустно покачал головой:
— Тогда и тебе, Маркус, не стоило спешить раскрывать мне глаза. Мы же договаривались врать, а не рассказывать правду!
Пятёрка осталась у меня, и это был замечательный урок. А на перемене я Маркусу ужасно отомстила. Как я это сделала, лучше умолчу. Ты теперь сам можешь решить, верить во всё это или нет. Вообще говоря, сама себе я бы верила не всегда и не во всём.
Я вспомнила, что у тебя через две недели день рождения. Может быть, ты уже будешь к этому времени дома, а может, и нет. Вот когда посылаешь открытку, всегда стараешься отправить её заранее, чтобы она пришла в день рождения. Но как это сделать бутылочной почтой? Никак. Но всё же попробую.
Обычная открытка слишком велика, чтобы поместиться в бутылке, да и подарок в неё не войдёт. Но тебе повезло: дочь у тебя сообразительная. Я смастерила совсем маленькую поздравительную открытку. Ты уже её нашел? Посмотри получше, она действительно совсем небольшая. Чтобы её прочитать, тебе понадобятся очки. Я отправляюсь спать, а свою почту отправлю завтра.
Спокойной ночи и тебе.
Твоя дочь Ханна
6. Каролина за домом
Исследователю морей и океанов
господину Клаусу Майвальду,
Индийский океан
Милый папа!
Как у тебя дела? У нас всё хорошо.
Есть масса причин, чтобы тебе уже вернуться домой. Одна из них состоит в том, что ты должен поговорить с тренером нашего футбольного клуба, который не хочет меня брать в команду. И знаешь почему? Правильно. Потому что я девочка! Как будто от меня это зависит. Разве я сама хотела родиться девочкой? Нет!
Что же мне теперь делать? Футбольной команды для девочек у нас в городке нет. Только в школе, так в ней я и так участвую. Вчера мы играли против другого класса, и я в первом периоде забила два мяча. Можешь немного погордиться своей дочерью. А во втором периоде я не забила больше ни разу, потому что стояла в воротах. Мы выиграли: семь — три.
