– Да вы, черт возьми, видели, как лисица разделывается с курицей? – пророкотал сэр Хьюго, побагровев. – Если на лис не охотиться, они тут все заполонят.
– Ну тогда отстреливайте их, – парировала я, смерив его ледяным взглядом. – Это гуманнее. А по воскресеньям охотьтесь как-нибудь по-другому. Привяжите на веревочку пушистую игрушку с запахом лисицы.
– Отстреливать? Да вы когда-нибудь пробовали пристрелить лису? Да повсюду будут валяться ваши испуганные лисички – израненные, кровью истекать. Пушистую игрушку! Слов нет. – Тут он схватился за телефон и стал набирать номер. – Финч! Козел старый! – проорал он. – Кого ты мне прислал? Что за девица левых взглядов? Не надейся, что в следующее воскресенье ты поедешь со мной охотиться.
В эту секунду в дверь просунулась голова оператора. Он с раздражением произнес:
– А, явилась не запылилась! – И посмотрел на часы. – А нам сообщить считаешь необязательным?
– Финч хочет с вами поговорить, – прошипел сэр Хьюго.
Через двадцать минут, получив предупреждение об увольнении, я сидела верхом на лошади, готовая бодрой рысью въехать в кадр и взять интервью у сэра Подлюго, тоже сидевшего верхом.
– Так, Бриджит, переключаемся на тебя через пятнадцать секунд, пошла! – заголосил Ричард Финч у меня в ухе.
Я сжала коленями бока лошади – как мне было велено. Но лошадь, к несчастью, не двинулась с места.
– Пошла, пошла, пошла! – вопил Ричард. – Ты, кажется, говорила, что умеешь верхом ездить!
– Я говорила, что у меня хорошая посадка, – сквозь зубы прорычала я, изо всех сил вонзая колени в тело лошади.
– Так, Лестершир, крупный план сэра Хьюго, пока Бриджит, мать ее, не тронется. Пять, четыре, три, два… пошли!
Сэр Красная Морда зарядил пламенную речь во славу охоты, а я продолжала давить лошадь коленями. Тут она встала на дыбы и легким галопом въехала в кадр. Я вцепилась ей в шею.
– Да что с тобой будешь делать, мать твою! Скажи пару слов и заканчиваем!
– Что ж, это все, о чем мы успели вам рассказать. А теперь вернемся в студию! – звонко произнесла я; лошадь тем временем развернулась и задом пошла на оператора.
Когда похохатывающая съемочная группа уехала, я – вся помертвевшая – пошла в дом за своими вещами и сразу наткнулась на сэра Громило.
– Ха! – воскликнул он. – Научил тебя жеребец, что к чему? Ну как, по кровавой?
– Что? – спросила я.
– По «Кровавой Мэри»?
Поборов инстинктивное желание присосаться к бокалу с водкой, я гордо вытянулась во весь рост.
– Вы хотите сказать, что намеренно испортили мне репортаж?
– Может, и да, – ухмыльнулся он.
– Это просто бесчестно! – Меня раздирало от возмущения. – И недостойно представителя аристократии.
– Ага! Характер. Мне нравится это в женщине, – хрипло проговорил он и двинулся на меня.
– Не троньте меня! – воскликнула я, уворачиваясь от него.
Слов нет. Что ему в голову полезло? Я профессионал и приехала не для того, чтобы ко мне клеились. Однако это еще раз доказывает, что более всего мужчин притягивает полная в них незаинтересованность. Надо запомнить – пригодится в более подходящей ситуации.
И вот наконец я вернулась домой, намотав несколько километров в супермаркете и притащив оттуда десять сумок с едой. Ужасно устала. Хм. Почему в магазин все время хожу я? И карьерой занимаюсь, и хозяйство веду. Точно живу в семнадцатом… О. Автоответчик мигает.
– Бриджит, – голос Ричарда Финча, – ты приходишь завтра в девять ко мне в кабинет. До планерки. В девять утра. Не вечера, а утра. Это когда светло. Не знаю, как еще объяснить. Будь добра, явись вовремя, черт возьми.
Похоже, он очень рассержен. Надеюсь, меня не ожидает печальная перспектива остаться без достойной квартиры, достойной работы и достойного мужчины. Ну ничего, я Финчу расскажу, что значит журналистская честь. Так. Надо начинать готовиться к приходу Марка Дарси. Как я устала.
20.30. Удалось взбодриться при помощи шардоне. Упрятала подальше весь хлам, разожгла камин, поставила свечи, приняла ванну, помыла голову, сделала макияж и надела оч. сексуальные черные джинсы с маечкой. Не особенно-то удобно, джинсы жмут, да и бретельки врезаются в тело, но зато выгляжу хорошо, а это самое главное. Ибо, как говорит Джерри Холл[4], женщина должна быть шеф-поваром на кухне и гетерой в гостиной. Или в какой-то другой комнате, неважно.
20.35. Ура! Проведем чудный, романтический вечер, поедим пасты – еда легкая, но питательная – и посидим у камина. Я великолепно сочетаю в себе деловую женщину и подругу жизни.
20.40. Куда он, черт подери, запропастился?
20.45. Р-р-р. На фига я носилась как ошпаренная и готовилась к этому вечеру, если он считает, что может приходить когда угодно?
20.50. Ну Марк Дарси, будь он неладен. Я уже просто… Звонок. Ура!
В костюме, ворот рубашки расстегнут – выглядит потрясающе. Войдя, он бросил на пол портфель, обвил меня руками и закружил в шутливом нежном танце.
– Как я рад тебя видеть, – прошептал он, зарываясь мне в волосы. – Репортаж мне страшно понравился. Непревзойденное мастерство джигитовки.
– Прекрати, – сказала я, отстраняясь, – кошмар кошмаров.
– Просто блестяще, – уверенно произнес он. – Один репортаж – и искусство верховой езды, правила которого веками казались незыблемыми, выходит на совершенно новый уровень. И кто это сделал? Маленькая женщина. Она навеки изменила лицо – или зад – британского наездничества. Это прорыв. Триумф. – Он устало опустился на диван. – Я просто без сил. Чертовы индонезийцы. Считают, что сделают огромный шаг вперед в защите прав человека, если, стреляя кому-то в затылок, не забудут сообщить, что он арестован.
Я налила в бокал шардоне и подала его жестом подруги Джеймса Бонда, добавив с умиротворяющей улыбкой:
– Ужин сейчас будет.
– О господи. – Вид у него стал испуганный, будто он решил, что в микроволновке прячутся индонезийские расстрельщики. – Ты что, готовила?
– Да, – возмущенно ответила я.
Он что, даже не рад??? К тому же до сих пор ничего не сказал про мой гетерский наряд.
– Иди ко мне. – Он похлопал рукой по дивану. – Я шучу. Всегда хотел иметь в подругах Марту Стюарт[5].
Приятно было сидеть обнявшись, но, вот незадача, паста готовилась уже шесть минут и была опасность, что она разварится.
– Пойду выключу огонь.
Я высвободилась из его объятий. И тут зазвонил телефон. Ринулась к нему на полных парах, по привычке решив, что звонит Марк.
– Привет, это Шерон. Как дела с Марком?
