— День добрый, мисс Мидоуз.
— Как дела, Кейтлин?
Едва знакомые мужчины один за другим прекращали свою работу, улыбались и приветствовали ее, кивая, когда она проходила мимо.
Она отвечала каждому из них, надеясь, что ответы получались не такими натянутыми и неловкими, как ей казалось.
В нескольких метрах перед собой она увидела Букера, который копал у основания металлического прута, и напряжение в ее нутре ослабло.
Свистнув, чтобы сообщить о своем приближении, она улыбнулась, когда он отложил свою работу и посмотрел на нее.
— Мне всегда нравились мужчины, которые умеют работать руками, — сказала она, сунув руки в карманы и прислонившись здоровым плечом к стволу ближайшего дерева.
Букер усмехнулся.
— Видела бы ты, что я могу сделать за пару дней, если под боком имеется хозяйственный магазин.
— Любишь мастерить по выходным, да?
— Еще как. Моя кухня после ремонта была лучшей на районе.
Кейтлин любовалась мышцами, которые перекатывались под его промокшей от пота серой футболкой, когда Букер снова занялся холмиком земли, который он раскапывал.
Его шея сзади порозовела от солнечного ожога и запачкалась пылью, как и обнаженные руки. Рубашка, надетая поверх футболки, почти полностью скрывала татуировку льва, и только самый ее край выглядывал из-под рукава, закатанного на бицепсе.
Но если честно, ее по-настоящему очаровывали мягкие волны его шоколадно-каштановых волос и забавная впадинка на раковине его правого уха. Те вещи, которые она видела каждое утро, просыпаясь.
— Опять пялишься на меня? — его улыбка была очевидной, хоть он и стоял спиной к ней.
— Может быть, — призналась она. — Просто наслаждаюсь своей наградой.
Обернувшись к ней, он приподнял бровь.
— Наградой? За что?
«За то, что выжила».
«За то, что отказалась сдаваться».
«За то, что так упорно сражалась».
— За то, что я позволила Донне взять на себя мои обязанности по упаковке вещей, — сказала она. — Мне понадобилась вся моя сила, чтобы не потащить две сумки вверх по холму, просто чтобы доказать ей, что я в порядке.
Букер усмехнулся.
— Вечно пытаешься что-то доказать, да, Мидоуз?
— Я получила пулю в руку, а не в селезенку. Я все равно могу помочь.
— Она просто показывает свою признательность, вот и все, — ответил он, отряхивая пыль с рук. — Ты помогла многим снова найти их семьи.
— Мы, — поправила она. — Мы им помогли.
Тихонько хмыкнув, Букер опустил взгляд и оценил место, где заостренный прут торчал из земли.
Она не подталкивала его поговорить о случившемся в лагере. Не заставляла признавать ту ненависть к самому себе, которая пропитывала каждый уголок его души.
С тех пор, как они вернулись, Кейтлин каждое утро просыпалась от кошмаров, только на сей раз это были не ее кошмары.
Тыкать пальцем в открытую рану казалось попросту жестоким.
Отойдя от дерева, она обошла прут и Букера, пока не очутилась лицом к нему.
— К слову говоря, можно я как-нибудь помогу здесь? — она кивнула на ряд из десяти прутьев и кольев, которые ему еще предстояло вытащить. — Раз уж меня прогнали и не дают собирать вещи, я могу хотя бы заняться выкапыванием.
Букер глянул на нее.
— Нее, я сам справлюсь, милая.
Скрестив руки на груди и игнорируя тянущее ощущение в шве на ране, она открыла рот, чтобы поспорить, но Букер ее перебил.
— Но ты можешь составить мне компанию, пока я работаю. Если хочешь.
Ему не нужно было говорить это вслух. Она легко читала это на его лице.
«Останься».
«Не хочу быть наедине с этими мыслями».
«Ты нужна мне».
Кейтлин плюхнулась на мягкую травку, скрестив ноги и улыбнувшись.
— Почему бы и нет, — сказала она. — Мне все равно больше нечем заняться.
***
Оклахома
Если Кейтлин думала, что равнины Миссури были бескрайними, то широта фермерских земель Оклахомы лишила ее дара речи.
В утро, когда они приехали, она не могла перестать поворачиваться по кругу и смотреть на линию горизонта вокруг нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Земля, небо и ни единого фрика в поле видимости.
Это давало мало прикрытия, но если честно, они не видели ничего и никого, от чего им надо было бы укрываться.
Образовав полукруг из автомобилей, они разбили свой лагерь так же, как на лугу, только теперь людей было вдвое больше, работа спорилась, и уже скоро поле высохшей пшеницы превратилось в оживленный дом.
Кейтлин сомневалась, что она когда-нибудь привыкнет к гомону.
Люди ходили туда-сюда, говорили, смеялись, ели… Все говорило об общности и безопасности.
Она хотела впитать это все. Посмотреть каждому в лицо, выучить мельчайшие детали и запомнить все, чем они готовы поделиться.
Но она едва могла заставить себя сесть в самой большой группе за ужином.
Фэнси, Максова любимая помесь овчарки с чем-то еще, подбежала с палкой в пасти, и Кейтлин улыбнулась.
— Тоже не очень-то любишь общаться, да?
Но голос принадлежал Максу.
Повернувшись, она посмотрела вверх, щурясь от лучей садящегося солнца.
— О, прости, — сказал мужчина, шагнув вперед и протянув руку. — Я Сет. Не думаю, что мы как следует представлялись друг другу.
— Кейтлин, — ответила она ему. — Прости, сложновато всех запомнить.
Он отмахнулся.
— Не парься по этому поводу.
Она попыталась вспомнить, был ли он с Отверженными до побега из Ковчега или нет, но ничто в его абсолютно черных волосах или зелено-карих глазах не вызывало никаких воспоминаний.
— Ты не против, если я… — он умолк, показывая на место на земле возле нее.
— О, конечно, — отозвалась она, немножко подвинувшись.
Когда он устроился, согнув колени и обхватив их руками, и сжал одной рукой свое запястье, он посмотрел на скопление людей вокруг костра в центре лагеря.
— Большие группы пугают тебя так же, как меня? — спросил Сет.
Бросив на него косой взгляд, Кейтлин пожала плечами.
— Типа того. Наверное, я вечно жду какого-то подвоха.
Она ожидала вопроса о том, что она имеет в виду, но он лишь хмыкнул в знак согласия.
— То есть, ты тоже потеряла многих, да?
Она кивнула.
— Да. А других пришлось оставить.
— Семья?
— Нет, но… — она посмотрела на детей возле палатки, игравших в вымышленную игру с камнями и палочками. — Они много для меня значили.
Сет опустил голову.
— Я потерял свою сестру до того, как мы попали в Ковчег.
То есть, раньше он не был с Отверженными. Как минимум, она убедилась, что ее память еще на что-то годится.
— Мне жаль, — пробормотала Кейтлин. — Это ужасно.
— Мое мрачное утешение сводится к тому, что это случилось быстро, — сказал он. — Но от этого я не стал меньше скучать по ней.
Приблизились знакомые тяжелые шаги, и в нутро Кейтлин вернулась легкость.
— Вот что я тебе скажу, эта земля суше, чем язык трупа, — заявил Букер, стирая тряпкой пыль с рук. — Адское, наверное, было лето.
Заметив Сета, он кивнул в знак приветствия, после чего присел на корточки рядом с Кейтлин.
— Сет, это Букер, — сказала она, не будучи уверенной, что мужчины уже познакомились.
— Очень приятно, — ответил Букер, все еще выковыривая грязь из-под ногтей.
— Мы встречались, — сказал Сет с кривой улыбкой. — Очень мельком, в лагере Ковчега.
Букер издал гортанный звук и кивнул.
— Что ж, тогда рад повторной встрече.
— Взаимно.
Заметив, что кое-кого не хватает, Кейтлин глянула поверх плеча Букера.
— Где Николь?
— Помогает Скотту затащить кое-какое оборудование в их палатку. Она сказала, что они скоро придут за своим пайком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кейтлин до сих пор поражалась, что они нашли Скотта. Он был живым и невредимым, и Николь вернула своего мужа.
— У вас своя палатка, ребята? — спросил Сет.
Букер усмехнулся.
