— Да.
«Пожалуйста».
Нежно переплетя их пальцы, она посмотрела на безоблачное небо над ними и на мгновение задумалась.
— Я рассказывала тебе про тот случай, когда я пролила кофе на сумочку Луи Виттон, которая принадлежала жене нашего гендиректора?
Букер пробормотал «нет», и она с удовольствием погрузилась в истории.
Каким бы позором это ни было для нее, тогда ещё нового сотрудника, ничто не могло тягаться с драмой, которая последовала потом.
— Так вот, пока она вытирает себя салфетками, её муж вываливает содержимое её сумочки на стол для совещаний, говоря, что хочет убедиться, что её новый айфон не пострадал, — сказала Кейтлин, уже широко улыбаясь от этого воспоминания. — И оттуда сыплются презервативы. Десятки и десятки презервативов.
Букер поднял взгляд — первый признак того, что он приходил в себя — и выгнул бровь.
— И всех возможных видов, — продолжала она. — Неоновые, с ароматами, всех брендов и текстур, о которых только можно мечтать, и все они лежат кучкой поверх квартальных отчетов и предложений. И сначала все такие «черт возьми, они все ещё развлекаются после стольких лет брака? Какие молодцы». Но потом…
— Ой-ей… — пробормотал Букер, и на его лице промелькнула усмешка.
— Наш директор поднимает горсть презервативов, трясет кулаком перед лицом жены и выдает «Зачем, черт возьми, они тебе нужны, если я три года назад сделал вазэктомию?».
Букер издал кашляющий смешок.
— О нет…
— О да, — продолжала она, все ещё улыбаясь. — Оказывается, его жена спала с половиной их приятелей с Верхнего Ист-Сайда, и даже с парочкой рабочих и их личным тренером.
— Черт возьми, похоже, у нее было слишком много свободного времени.
— Честно говоря, я немного позавидовала, — она хихикнула. — Ну то есть, в те дни у меня едва хватало энергии, чтобы удовлетворить саму себя. Я не представляю, как ей удавалось скакать из постели в постель весь день и не выматываться. Ну короче, они начинают орать друг на друга из-за его нехватки внимания, её расточительности, его пристрастия к алкоголю, и так далее. И под конец они оба уже говорили по телефону с адвокатами по разводу. И его жена едва не врезала мне по дороге к выходу.
Кейтлин поглаживала костяшки пальцев Букера, надеясь, что это его успокоит.
— У тебя были из-за этого проблемы?
Она покачала головой.
— Неа. На самом деле, на следующий день на моем столе оказались цветы от гендиректора. В приложенной карточке была благодарность за то, что я непреднамеренно раскрыла ему глаза на правду, но я думаю, он просто пытался забраться мне в трусики, чтобы отомстить жене.
— И?
— И что?
Букер посмотрел на нее сквозь опущенные ресницы.
— Это сработало?
Удивленно рассмеявшись, Кейтлин шлепнула его по руке.
— Нет, конечно. Он был не в моем вкусе. И к тому же, он послал мне розы, а я ненавижу розы.
— Да?
— Я больше предпочитаю георгины, — сказала она, улыбнувшись. — Не то, чтобы теперь это имело значение, но…
— Это имеет значение.
Сжав её ладони, Букер сделал глубокий ровный вдох и медленно выдохнул.
— Спасибо тебе, дорогая, — пробормотал он.
Чуточку склонившись к нему, Кейтлин сказала:
— Я рядом, Джек. Что бы ни случилось.
Когда он моргнул, она увидела блеск непролитых слез в его темно-карих глазах.
— Ты… Ты хочешь поговорить о том, что случилось в Ковчеге?
Букер начал качать головой, но она потянула его за руки, вынуждая посмотреть на нее.
— Может, не сейчас, — продолжала она. — Может, через день или через неделю, но я думаю, что нам надо поговорить.
— Ничего не изменится, — пробормотал он.
Кейтлин пожала плечами.
— Изменится то, как ты воспринимаешь самого себя.
Он неуверенно посмотрел на нее, и её сердце разлетелось на куски.
— Помнишь, как ты рассказывал мне про Атланту? Помнишь, как ты сказал, что боишься, вдруг я посчитаю тебя монстром? — она провела большим пальцем по его фалангам. — Я вижу тебя насквозь, Джек. И в тебе нет ни капли ужасного.
Прерывистый вздох, который он испустил, словно ударил её под ребра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я свернул ему шею, — хрипло сказал Букер. — Он был моим другом… я служил с ним, и я… — он оборвал себя. — Он мог бы примкнуть к нам. Мог бы решить уйти с нами, а я не дал ему шанса. Я забрал у него эту возможность.
Кейтлин задумчиво прикусила губу.
— Может быть, — сказала она наконец. — Может, он бы перешел на нашу сторону. А может, он обратился бы против нас. Никак нельзя сказать наверняка. И ты не можешь всю жизнь гадать и ненавидеть себя за то, что тебе пришлось сделать.
— Мне необязательно было убивать его.
— А мне необязательно было убивать тех двух парней в аптеке, — сказала она. — Но я это сделала. Это причина, по которой я сейчас сижу здесь, с тобой, — сжав его ладони, она сказала: — Мы оба сделали выбор, Джек. И благодаря этому остались живы. Я никогда не стану жалеть об этом, и ты тоже не должен жалеть
Она думала, что он станет спорить с ней или, возможно, согласится, повторив свои же слова, сказанные ей несколько недель назад — чтобы она убила столько людей, сколько потребуется, чтобы вернуться домой.
Вместо этого Букер поудобнее прислонился плечами к боку автобуса и прочистил горло.
— Фергюсон… он спас мне жизнь, — произнес он едва слышным шепотом. — В Афганистане он… Мы оказались в плохом месте. Вдалеке от нашего транспорта, под обстрелом. Я переговариваюсь по рации, пытаюсь вызвать нам помощь, а Фергюсон просто хлопает меня по плечу, орет «Я прикрою тебя, сержантик» и пускается бежать. Я уж думал, что этот ублюдок — труп. Ну то есть, это был реально ход камикадзе. Но это сработало. Это дало нам возможность выбраться оттуда. А когда мы уже решили, что ему крышка, он вальяжно возвращается, словно воскрес из мертвых.
Кейтлин всматривалась в лицо Букера, молча позволяя его словам литься.
— И это был не последний раз, когда он спас мою задницу, — взгляд Букера опустился к земле. — И в Атланте… я сказал ему. Я сказал ему, что не могу это сделать. Не могу быть частью такого… Только не снова, только не после… — он покачал головой. — Фергюсон сказал, что придет. Он сказал, что сбежит со мной, просил дать ему день, чтобы собрать вещи, но… я слышал это в его голосе. Так мы все говорили с парнями из нашего отряда, которые угрожали сунуть служебное оружие себе в рот и спустить курок. Он думал, что я слетаю с катушек. И может… да, может, он пошел бы со мной, но я не мог ждать. Так что я сбежал. Я сбежал, бросив его позади, и вот что получилось.
— Ничто из того, что Фергюсон сделал потом, не было твоей виной, Букер.
Он хмуро посмотрел на нее.
— Ты слышала его, ты слышала, что он сказал. Я бросил его. Мужчину, который спас мою жизнь. Я бросил его в той кишащей зомби адской дыре, чтобы он сам выпутывался.
Кейтлин крепче сжала его руки.
— Фергюсон не был каким-то гражданским, который нуждался в защите. Он был взрослым мужчиной, который позволил себе поверить, что следовать приказам важнее, чем помогать людям. Может, он и спас тебе жизнь, но та версия его исчезла задолго до того, как мы вломились в тот Ковчег.
Вдохнув, Букер посмотрел на их сцепленные руки.
— Может быть, — он кивнул. — Может быть.
— Я люблю тебя, Джек. Пожалуйста, не теряй себя из-за этого.
Впервые с тех пор, как она опустилась перед ним на колени, он посмотрел ей в глаза дольше, чем на секунду.
Эти карие глаза бесспорно выражали многое.
Прерывисто вздохнув, он кивнул, и это движение было почти незаметным, если не наблюдать за ним пристально.
Что бы ни случилось, Кейтлин не позволит ему ускользнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И у нее имелся шрам от пули в подтверждение этого.
***
Попросив всеобщего внимания, Луна и Стив встали перед большой группой Отверженных.
— Доброе утро всем, — приветствовала их Луна, улыбаясь и заправляя свои черные кудри за уши. — Знаю, половина из вас уже знает распорядок, но поскольку остальные здесь новенькие и ещё акклиматизируются, мы хотели напомнить всем правила распорядка. После этого Стив объявит перемены в должностных обязанностях и смены.
