Если повезет, Назиф и Ньюмен не будут впоследствии обсуждать, что именно делал Алекс Вольф в автомастерской.
Джип ехал по оживленным узким улочкам. Вольфу были приятны знакомые черты египетского города: яркие хлопчатобумажные одежды, женщины, несущие узлы на головах, строгие полицейские, крутые личности в черных очках, лавчонки, выходящие прямо на изрезанные колеями улицы, прилавки, потрепанные автомобили и нагруженные поклажей ослы. Водитель остановил машину напротив ряда глинобитных строений. Дорогу в этом месте наполовину перекрывали древнего вида грузовик и останки разграбленного «фиата». Напротив входа на земле сидел мальчишка и ковырял гаечным ключом в блоке цилиндров.
Ньюмен сказал:
– Теперь я должен вас покинуть, извините – служба.
Вольф пожал ему руку:
– Спасибо за помощь.
– Не хотелось бы бросать вас здесь просто так, – продолжал Ньюмен. – Вам ведь здорово досталось. – Он нахмурился, затем лицо его прояснилось. – Знаете что, я оставлю вам в помощь капрала Кокса.
– Спасибо, но в самом деле… – попытался отказаться Вольф, но Ньюмен уже не слушал его:
– Возьмите чемоданы, Кокс, и смотрите в оба. Вы должны позаботиться об этом человеке, чтобы туземцы его здесь не взяли в оборот, понятно?
– Так точно, сэр, – ответил Кокс.
Вольф внутренне застонал. Теперь еще надо будет терять время на то, чтобы избавиться от капрала. Доброта капитана Ньюмена превращалась в назойливость. Может быть, за этим стоял умысел?
Вольф и Кокс вышли, и джип укатил прочь. Вольф вошел в автомастерскую Назифа; за ним последовал Кокс с чемоданами.
Назиф оказался улыбчивым молодым человеком в заношенной рубахе. Когда они вошли, он при свете коптилки ремонтировал аккумулятор.
– Хотите взять напрокат красивую машину? У моего брата есть «бентли», – обратился Назиф к ним по-английски.
Вольф перебил его на египетском диалекте:
– Моя машина сломалась. Мне сказали, что у вас есть тягач.
– Конечно. Мы можем поехать прямо сейчас. Где ваша машина?
– На дороге в пустыне, милях в пятидесяти от города. Это «форд». Но вы поедете без нас. – Он вынул бумажник и протянул Назифу банкноту в один фунт стерлингов: – Найдете меня в Гранд-отеле у вокзала, когда вернетесь.
Назиф жадно схватил деньги.
– Очень хорошо! Я сейчас же отправляюсь.
Вольф сдержанно кивнул и повернул к выходу. Выходя из мастерской в сопровождении Кокса, он прикинул, какие последствия может иметь его короткий разговор с Назифом. Механик отправится в пустыню на своем тягаче и будет искать несуществующий автомобиль. В конце концов он вернется в Гранд-отель, чтобы признаться в безуспешности своих поисков. Там он узнает, что Вольф уехал. Конечно, ему хорошо заплачено за потерянный рабочий день, но все равно он будет рассказывать на каждом углу о ненайденном «форде» и его исчезнувшем владельце. Весьма вероятно, вся эта история рано или поздно дойдет до капитана Ньюмена. Ньюмен, возможно, не будет знать, что обо всем этом думать, но в любом случае, он воспримет это, как загадку, на которую неплохо бы знать ответ.
Вольф помрачнел при мысли, что его план незаметного проникновения в Египет, по всей видимости, провалился.
Как бы там ни было, ему нужно было выкручиваться. Посмотрев на часы, он прикинул, что еще успевает на поезд. От Кокса он отделается в вестибюле гостиницы, а потом еще успеет перекусить и выпить, если поторопится.
Кокс был невысокий, темноволосый человек, говоривший на одном из провинциальных британских диалектов. На вид он одного с Вольфом возраста, а поскольку не поднялся в звании выше капрала, это означало, что умом он не отличался. Следуя за Вольфом через площадь Мидан-эль-Махатта, Кокс спросил:
– Вы не первый раз в этом городе, сэр?
– Я бывал здесь раньше, – ответил Вольф.
Они вошли в Гранд-отель. Располагая двадцатью шестью номерами, это был больший из двух имевшихся в городе отелей. Вольф повернулся к Коксу:
– Благодарю вас, капрал. Я полагаю, вы можете быть свободны.
– Я не спешу, сэр, – бодро ответил Кокс. – Я помогу вам поднять вещи наверх.
– Я уверен, что здесь есть носильщики, которые…
– На вашем месте, сэр, я бы им не доверял.
Ситуация все больше походила на кошмар или на фарс, в котором люди с добрыми намерениями толкают героя на все более бессмысленные поступки из-за одного маленького обмана с его стороны. Он опять спросил себя, случайно ли все это происходит, и в его голове мелькнула абсурдная мысль о том, что они все уже знают и просто играют с ним в кошки-мышки.
Вольф отогнал от себя эту мысль и заговорил с Коксом предельно вежливо:
– Ну хорошо. Благодарю вас.
Он подошел к стойке и попросил номер. Затем взглянул на часы – у него было еще пятнадцать минут. Заполняя гостиничный бланк, он вписал несуществующий каирский адрес: не исключено, что капитан Ньюмен забудет настоящий адрес, указанный в удостоверении, а оставлять «хвост» в гостинице Вольф не хотел.
Коридорный-нубиец проводил их наверх в номер. Вольф дал ему на чай и отпустил. Кокс положил чемоданы на кровать.
Вольф вынул бумажник: вероятно. Кокс тоже рассчитывает на чаевые.
– Ну, капрал, – начал он, – вы мне здорово помогли…
– Разрешите мне распаковать ваши вещи, сэр, – сказал Кокс. – Капитан ведь предупредил меня насчет туземцев.
– Спасибо, не надо, – отрезал Вольф. – Я хочу прилечь сию же минуту.
– Ложитесь, ложитесь, – добродушно сказал Кокс. – У меня это не займет…
– Не сметь открывать это!
Кокс уже откинул крышку чемодана. Вольф сунул руку внутрь пиджака, думая про себя: «Черт бы побрал этого дурака… теперь я погорел… надо было запереть чемодан на ключ… могу я прикончить его без шума?» Коротышка капрал уставился на плотные пачки фунтов стерлингов, которыми был забит чемоданчик.
– Господи Иисусе, вот это да! – воскликнул он.
Сделав шаг в сторону капрала, Вольф успел подумать, что Кокс за всю свою жизнь не видел столько денег сразу.
Кокс начал поворачиваться, бормоча:
– И что вы собираетесь делать со всеми этими…
В руке Вольфа блеснул бедуинский нож. Их глаза встретились. Кокс, дернувшись, открыл рот, чтобы закричать, и тогда острое, как бритва, лезвие глубоко вошло в его горло. Крик отчаяния захлебнулся в крови, и капрал умер. А Вольф не почувствовал ничего, кроме разочарования…
Глава 2
Был месяц май, и вовсю дул хамсин – жаркий и пыльный ветер с юга. Стоя под душем, Уильям Вэндем уныло думал о том, что весь предстоящий день ему больше не будет так прохладно. Он выключил воду и быстро растерся полотенцем. Все тело его ныло. Накануне он играл в крикет – впервые за много лет. Разведотдел штаба выставил команду против медиков из полевого госпиталя: «шпионы» против «коновалов». И Вэндем, играя на линии, чертовски устал, бегая по всему полю за мячами, которые медики отбивали с подачи игроков разведотдела. Сейчас он сознавал, что был не в лучшей форме. От джина у него поубавилось сил, а из-за курения он быстро начинал задыхаться, и кроме того, голова его была занята мыслями, которые не давали как следует сосредоточиться на игре.
Он закурил сигарету, закашлялся и начал бриться. Вэндем всегда курил во время бритья: это был единственный способ как-то разнообразить эту скучную ежедневную процедуру. Пятнадцать лет назад он поклялся, что отпустит бороду после демобилизации, но так и не демобилизовался.
Уильям облачился в повседневную форму: тяжелые армейские сандалии, носки, защитного цвета рубашку и шорты цвета хаки с отворотами, которые можно было застегивать ниже колен, чтобы уберечься от москитов. Никто никогда не пользовался этими отворотами, а младшие офицеры обычно вообще отрезали их, чтобы не выглядеть смешными.
На полу, около его кровати, стояла пустая бутылка из-под джина. Вэндем посмотрел на нее, чувствуя отвращение к самому себе: первый раз в жизни он пил прямо в постели. Он взял бутылку, закрутил пробку и бросил в мусорное ведро. Затем спустился на кухню.
На кухне Гаафар готовил чай. Слуга Вэндема был пожилой лысый копт[5] с шаркающей походкой и замашками английского дворецкого. Таковым ему, конечно, не суждено было стать, но тем не менее, его отличало определенное чувство собственного достоинства, он был честен – качества, которые Вэндем не часто встречал у слуг-египтян.
– Билли встал? – спросил Вэндем.
– Да, сэр, он сейчас спустится.
Вэндем кивнул. На плите в маленькой кастрюльке кипела вода. Вэндем опустил в нее яйцо и включил таймер. Он отрезал два ломтика от английской булки и намазал маслом, вынул из кипятка яйцо и очистил верхушку.
В кухню вошел Билли.
– Доброе утро, папа.
Вэндем улыбнулся своему десятилетнему сыну:
