По едва заметному знаку коренного бугай, буркнув себе под нос, дескать, пойду воздухом подышу, поднялся из‑за стола и направился к выходу, у двери обменявшись парой слов с вышибалой.
'Прекрасно, значит и хозяин в доле с этой компанией!' — мелькнуло в голове у Вассы.
Меж тем коренной что- то насвистывая, начал тасовать колоду и, сделав ложную подрезку, начал сдачу карт.
В глаза девушке сразу бросился неумелый крап — по нескольку точек в двух диагональных углах. Примитив, рассчитанный на вот таких простачков, как улан. Последний, кстати, косил на Вассу недовольными глазами цвета янтаря. Странно, обычно у слегка смуглых, темноволосых, к коим относился спасаемый, и глаза более темных оттенков ('гляди‑ка ты, природа расщедрилась на столь дивное сочетание!' — ехидно прокомментировал внутренний голос девушки). Небольшой шрам на лбу, почти у линии роста волос и тонкая заиндевелая прядка на виске говорили о том, что жизнь у молодого вояки бурная и не всегда легкая.
Улан не оценил порыва Вассарии и попытался избавиться от нежданного карточного партнера:
— Может Вы, юная леди, найдете себе другое развлечение?
Хотя, если вслушиваться в интонации, а не смысл, выходило: 'Шла бы ты, деваха, отсюда, проспись сначала!'
— Может, ик! и найду, но позже, а сейчас сыграем, — и Вассария выразительно размяла пальцы.
Коренной, поняв намек, шустро закончил шаффл и сдал всем по пять карт, игнорируя протест герра.
Ну да, вояка мог встать и уйти, отказавшись играть в компании девушки, но тогда шанса отбить свое уже не будет. Улан как‑то обреченно вздохнул и взялся за колоду.
В первой партии, знамо дело, новичкам, благодаря ловкости коренного, повезло, во второй тоже. Пока карты шли, Вассария незаметно ногтем сделала насечки на ребрах всех 'портретных', как дедушка учил: по одной на тузов, по две на королей, по три на дам. У ходовок, от десяток до двоек тоже постаралась сделать насечки, но уже на углах.
Девушка предвкушающее улыбнулась про себя. Дальнейший расклад событий являлся классикой жанра и был известен каждому шулеру средней руки: после третьей партии, когда, по идее, молоденькая феррина должна уже быть на кураже, ей дадут первый раз проиграть. Потом отыграться и… дальше будут раздевать, как до этого улана.
Время было уже далеко за полночь, и таверна опустела, за столом осталось только четверо: Васса, спасаемый ею и двое катал. Замыленные карты шлепками ложились на стол, бугай все никак не мог надышаться свежим воздухом, а фамильная подвеска улана красовалась у девушки на шее, сияя камнем, вставленным в оправу, как — будто в насмешку над коренным.
Игра (тринадцатая партия, по подсчетам Вассы) шла с переменным успехом, но большую часть проигранного уланом девушка уже отбила. Коренной все никак не мог взять в толк, откуда феррина знает, когда нужно скинуть и уйти в пас, да еще и своему 'напарнику' дает пьяные, но такие дельные советы. Однако в этом не было ничего мудреного: и коренной, и девушка знали карты друг друга. В таком случае побеждает даже не тот, у кого приходит комбинация лучше (знамо дело, они и у него и у нее хороши — рукава то у обоих есть, впрочем, как и ловкие руки) а тот, чьи нервы крепче.
Коренной злился, скрежетал зубами, но сделать пока ничего не мог.
Вассария почувствовала надвигающееся даже не затылком. Внутри словно образовался снежный ком, прокатившись от горла к низу живота, набирая массу и обороты. Улан вдруг резко толкнул ее в бок, и она упала со скамейки, чтобы мгновением позже увидеть на том месте, где только что была, рукоять метательного ножа.
'Все‑таки не рассчитала!' — словно эхо сыгранной гаммы, что несется по коридорам, прозвучала в голове у девушки мысль.
Терпение бугая лопнуло, и он решил добраться до вожделенных денег не почти законным путем обжуливания в карты, а банально перерезав девице с уланом глотки.
Вот поэтому баб — катал и не бывает! Разборки после крупных проигрышей не редки, но обычно скандалит потерпевшая, кинутая сторона. Поэтому шулер должен помимо виртуозного владения картами либо быстро бегать, либо хорошо драться. Махать кулаками Васса при всем желании не могла (комплекция не та), поэтому выбрала первый вариант. Не вставая, на карачках, заползла под соседний стол и намеревалась уже оттуда, с низкого старта, дать деру до двери, ведущей на кухню, поскольку вышибала загораживал основной выход и, судя по всему, был готов принять участие в начинающейся забаве.
Тут произошло еще одно событие, заставившее девушку слегка поменять свои планы. Улан, оставленный всего на один вздох без внимания, залихватски свистнул. Коренной попытался дотянуться до него через стол заточкой, метя в печень, но лишь полоснул лезвием по штанине начавшего резко вставать вояки. После этого входная дверь и ставни на окне с треском вылетели, в зал ворвались пять человек в неприметной серой форме дознавателей его императорского величества Ваурия тринадцатого.
— Не двигаться! — грозный окрик подействовал не хуже заклинания.
Впрочем, магией, которую по наущению хогановых дланников именуют мракобесьем (а магиков, соответственно, преследует святая инквизиция), тут и не пахло. Зато ощутимо тянуло душком паленой шерсти, в том числе и Вассы. Как спасать теперь свою шкуру, девушка не совсем представляла. Разве что скосить под пьяную дурочку, что она и сделала.
В звенящей тишине задом выползла из‑под стола, своротив при этом табуретку, шатаясь, она распрямилась и как можно более пьяным голосом произнесла:
— А шо, собственно, здесь происходит?
По улановой физиономии девушка поняла, что слегка переборщила, ибо пару вздохов назад ее голос и движения были на порядок трезвее.
— Вы, юная феррина, присядьте, — и дознаватель, отвернувшись от Вассы, скомандовал: — арестовать.
Связали всех подельников быстро и качественно, в том числе и трясшегося осиновым листом хозяина трактира. Когда зал опустел (Вассария старательно исполняла роль пьяненькой искательницы приключений на свою пятую точку, так толком и не понявшей, что произошло), ей на плечо легла рука.
— Да уж! Ты мне чуть всю операцию не загубила! — спасаемый пару клинов назад улан тяжело вздохнул.
— Мы эту шайку со жнивня пасли, знаешь, скольких они по миру пустили? А скольких на следующее утро в канавах нашли? — и, не дождавшись внятного ответа, продолжил: — То‑то же. А сегодня ловили на живца… а тут ты, такая везучая, на мою голову выискалась.
И, вздохнув, продолжил:
— А если бы они состорожничали? Не кинулись бы убивать, а отпустили с отыгранным?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
