И, вздохнув, продолжил:
— А если бы они состорожничали? Не кинулись бы убивать, а отпустили с отыгранным?
В принципе Васса на это и рассчитывала.
— Тебя хоть звать‑то как?
— Вассария Бертран, — осоловело выдала девушка.
— В общем, Васса, везучая ты малышка, — заключил улан, разглядывая урон, нанесенный штанине. В прорехе виднелось бедро мужчины с приметным родимым пятном в виде пятиконечной звезды. И поскольку многословием феррина несильно далеко ушла от столешницы, присовокупил: — А меня Эрден, 'дис Антер.
'Ух ты — граф! — про себя присвистнула Вассария, — И что же ты, такой знатный, делаешь в дознавателях?'
Мужчина меж тем стянул шнурок, скреплявший волосы на затылке и с упоением помотал головой.
— Неплохая ты, Васса, крошка, хотя с твоим везением что‑то не то, словно тебе магик над колыбелью ворожил.
'Ну да. Ворожил. Аж целых одиннадцать лет, и имя этому магику — Аллар Хейроллер', — мысленно прокомментировала девушка.
Но у мужика, похоже, начался 'откат'. Дед рассказывал ей про такое. У кого как это состояние выражается: кого‑то тянет закурить, иной уходит в себя, а вот 'дис Антеру, похоже, надо выговориться.
Хотя следующие слова герра опровергли предположение Вассы:
— Ладно, что‑то я заболтался, пора уходить, да и тебе тут задерживаться не стоит.
И вышел вон, забыв про подвеску, во время потасовки скользнувшую в ворот рубахи девушки, с усталости забыл, не иначе.
В том, что оставаться в трактире не с руки Вассария и так поняла, а поскольку до рассвета оставалась всего какая‑то пара свечей, решила отправиться в путь затемно.
Глава 2
Каттинг обстоятельств
Узнать, насколько профессионален шулер, можно по тому, как чисто он делает ложный каттинг[6]. Имея семнадцать фишек, дилер срезает три стопки по четыре и одну по пять фишек (которую и раскидывает) — это дает иллюзию, что в стеке двадцать чипов[7]. Если в первые пару мигов этого обмана тебе не удается заметить — не садись с таким играть. Он тебя обует. Если же сразу видно, что он нарезал стек ложно, виду не подавай — такого ты разденешь на раз. А в картах жертве заранее не стоит знать, что она — жертва.
Из мемуаров старика Хайроллера
Воспользовавшись советом Эрдена, Васса, не мешкая, накинула на плечи слегка просохший плащ и покинула негостеприимный трактир в то время, которое в народе зовется воровским. Предрассветная темень гуще чернил, а дрема, с которой в полночь еще удается легко бороться, сейчас валит с ног. Клин волка. Недобрый клин.
Пехота, недовольно кося на нее своим карим глазом, обречённо разрешила взнуздать себя. Спину эта поганка подставлять не торопилась, и девушка сделала три круга почета перед врединой, прежде чем та соизволила остановиться.
Потник и вальтрап кобыла приняла как неизбежное, а вот от седла и подпруги отказалась наотрез, ненавязчиво отходя от Вассы каждый раз, когда та пыталась закинуть их ей на спину. Прижав‑таки четвероногую мракобеску к одной из стен конюшни и недобрым словом помянув стременного (в чьи обязанности и входило седлать лошадей постояльцев), девушка начала затягивать подпругу. Сначала несильно, но Пехота сразу же надулась, словно приснопамятная мышь на крупу и стала похожа на бочонок забродившего вина — вот — вот рванёт так, что щепа и железные ободы полетят в разные стороны. Закрепив ремень, девушка выпрямилась и огляделась.
В углу денника стояло ведро с паданкой. Яблоки, побитые, а некоторые и слегка подгнившие — то, что нужно. Выбрав парочку, вернулась к саботажнице и, пока Пехота уминала угощение, коварно завершила начатое, потянув что есть сил за ремень. Не ожидавшая такого коварства и отвлекшаяся на яблоки кобыла ослабила бдительность и расслабила брюхо. Чем Васса и не преминула воспользоваться. После того, как подпруга на кобыле была затянута на совесть, а чересседельные сумки перекинуты, Пехота смирилась с тем, что ее дурная хозяйка все же решила отправиться в путь в столь непроглядную темень.
Выведя лошадь из денника и вскочив в седло, Вассария направилась в сторону Урмиса. Оставшиеся полсотни лин пути ее занимали мысли как о грядущем, так и недавно случившемся. Получалась этакая затейливая мешанина, впрочем, не предвещавшая ничего хорошего.
Унылый сереющий пейзаж, когда осеннее солнце еще не встало, а лишь собирается взобраться на горизонт, как нельзя лучше гармонировал с ее настроением. Не хватало лишь вересковой пустоши, оную, впрочем, успешно заменяло поле, оставленное под пар. На нем с упоением золотоискателей скакало воронье, временами оглашая утреннюю тишину карканьем, по сладкозвучию сравнимым с серенадой несмазанных дверных петель. Грязь, хлюпающая под копытами Пехоты, составляла пернатым аккомпанемент.
Пехота уверенно шла вперед, а вешки столбов, отмечающих очередной пройденный лин, начали украшать похабные и карикатурные картинки, намалеванные углем. Некоторые даже сопровождались срамными надписями с пояснениями. Чувствовалось — впереди путника ожидает культурная столица империи — Урмис.
Стражники, что дежурили на северных воротах, обрадовались Вассе, как неродной (ибо у чужих отнять что‑то легче, чем у ушлой родни, знающей тебя вдоль и поперек). Северное направление и так не пользовалось большим спросом, а еще в такую‑то погоду, да на исходе листопадня. Взяток почитай не с кого брать, не то что пошлины. А тут Вассария. Вся такая, подающая материальные надежды кошелькам стражников.
После пяти клинов спора, по итогам которого стражники еще раз убедились, что чем беднее путник, тем он отчаяннее умеет торговаться (а эта и вовсе по ощущениям с рыночными торговками в близкой родне), они посовещались, побряцали броней, плюнули и решили, что с паршивой путницы хоть мелочи звон и сошлись на одном серебре и четырех медяках к обоюдной радости обеих сторон. Вечером же начальству было доложено, что через северные ворота сегодня никто не проезжал.
И вот Вассария оказалась на улицах Урмиса. Не широких, но двум каретам со скрипом разъехаться можно. Несмотря на заунывную погоду, город жил, город бурлил, образуя водовороты людских течений. Проходя мимо рыночной площади, девушка уловила крики продавцов и сварливое ворчание некоторых покупателей, пытающихся сбить цену. Один торгаш так витиевато расхваливал продаваемую карету, что девушка мысленно поневоле начала заканчивать за него фразы:
— Прежний владелец был без ума от этой кареты! — увещевал барыга солидного герра.
'Ага, он и сейчас ее повсюду разыскивает…' — ехидно подумалось девушке. Уж очень жуликоватый вид был у продавца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
