Поэтому не являются праздными такие вопросы, как: в какой степени организация массового производства инновационного продукта в академических институтах (что можно ожидать в соответствии с новыми решениями) скажется на ценностных ориентациях их сотрудников? Можно ли сохранить у ученого интерес к развитию теории, как к ценности, если требовать от него, прежде всего, постоянной практической отдачи? Не обернется ли это конкуренцией в кадровых вопросах между сферой инновационной деятельности и сферой фундаментальных исследований, где возможность увеличения заработка и статусного роста заметно ограничена? И как все это может сказаться на достижениях в области фундаментальных исследований, на сохранении, и развитии научных школ? Нам представляется, что обозначенные проблемы не следует упускать из поля зрения, разрабатывая планы реорганизации деятельности академических институтов.
И уж, тем более, не следует упускать из поля зрения отношение научных сотрудников к новым перспективам развития инновационной деятельности в академической науке. Как уже говорилось ранее, третья задача нашего исследования заключалась в том, чтобы выяснить, насколько новая цель в работе академической науки, поставленная на самом высоком общенациональном уровне, воспринята на уровне исследовательских групп и отдельных ученых как ценность. Ведь речь идет о выполнении академическими институтами значительной части инновационного цикла вплоть до выхода на рынок наукоемкой продукции.
В ходе интервью у респондентов выяснялось, насколько традиционная ориентация на фундаментальные исследования совместима с новым ценностным ориентиром – инновационной деятельностью. Выяснялось, в какой степени возможна трансформация существующей культуры фундаментальной исследовательской деятельности в культуру деятельности инновационной, какова возможность их сосуществования. Результаты этих интервью показали, что мнения респондентов по поводу грядущих перемен существенно разделились.
Для классификации восприятия акторами инновационной деятельности действующих в научных организациях культурных правил (институциализированных в той или иной степени), исследователи воспользовались типологией Р. Мертона[6]. Она включает в себя пять типов реакций.
Первую реакцию – Р. Мертон назвал конформизмом, или полным принятием, как норм, так и связанных с ними ценностей. Можно предположить, что люди, характеризующиеся такой реакцией, полностью идентифицированы с деятельностью своей организации.
Остальные четыре типа реакций представляют собой, по Р. Мертону, четыре типа девиации. Одну из них он назвал инновацией. Это принятие целей, но при этом попытка достичь их каким либо другим способом, используя иные нормы-средства.
Следующий тип – ритуализм. Это строгое следование установленным нормам-средствам, но полное безразличие к цели-ценности или следование какому-то совершенно иному ее варианту, не предписанному действующим социальным институтом.
Третий вариант девиации – это ретритизм – полное, но пассивное отстранение, несоблюдение ни культурных целей-ценностей, ни культурных норм, не взирая на все санкции и требования.
Четвертый вариант девиации – это тот же ретритизм, но на основе активной реакции. Его Р. Мертон назвал мятеж, бунт. Актор не пассивен. Он может применить альтернативные культурные нормы, ставить иные цели. Иногда такое восприятие приводит к деструктивным последствиям. Иногда оно находит понимание и влечет за собой меры по коррекции культурных правил.
Вопрос об отношении к появлению у академической деятельности нового инновационного аспекта задавался каждому респонденту. Высказанные по этому поводу мнения оказались весьма неоднозначными. Прежде всего, очень резко заявили о себе категорические противники перестройки АН, выступающие против совмещения в одном академическом учреждении фундаментальных исследований и инновационных разработок. Их основными аргументами является тревога за сохранение в новых условиях поисковых исследований, которые ведутся без первоначально просматриваемого результата и которые носят пионерный, познавательный характер. Именно такие исследования, прежде всего, ведут науку к важным открытиям, познанию новых закономерностей. Коммерциализация научной деятельности, по мнению этой группы ученых, способна оказать неблагоприятное влияние на отношение руководителей научных учреждений к фундаментальным исследованиям. Она не только ослабит внимание к ним, но и может стать ограничителем инвестиций в экспериментальные поиски. Наряду с этим сторонники такой позиции считают, что научные учреждения, типа академических институтов, не имеют ни опыта, ни соответствующих специалистов, которые бы были способны организовать внедренческую деятельность в необходимых масштабах. Вот примеры таких высказываний:
«Я думаю, что развитие инновационной деятельности это проблема государства. Академические институты должны заниматься фундаментальной наукой, а если в их исследованиях появляются прикладные следствия, то государство должно создать механизм использования таких прикладных выходов в практике» (н.с., к.б.н., 42 г., м.).
«Я считаю, что инновациями мы заниматься не должны. Если возникают идеи по прикладным следствиям фундаментальных исследований, то они должны реализовываться за пределами института. Здесь их реализовать очень трудно. Учёные должны думать о фундаментальных вещах. В противном случае затормозятся фундаментальные исследования» (к. ф-м.н., зав. лаб., 68 л., м.).
Те, кто придерживается очень похожих на приведенные выше взглядов, составили около пятой части наших респондентов. Они категорически не считают возможным рассматривать инновации, в качестве ценности научной деятельности в академическом институте и предлагают принципиально иные нормы, регулирующие реализацию внедрения результатов теоретических исследований. Указывают на необходимость восстановления или создания вновь внедренческих центров. Они убеждены в том, что прикладные исследования и инновации должны рассматриваться в институте «как побочная деятельность». Если следовать типологии восприятия инновационной деятельности созданной Р. Мертоном (мы рассматривали ее выше) эта группа может быть отнесена к четвертому типу девиации – мятеж (бунт).
Вторая группа респондентов характерна определенным компромиссом. Они не одобряют предстоящие изменения, но понимают, что их не избежать. Они ищут пути, которые бы позволили более лояльно решить поставленную задачу. Не признавая инновационную деятельности как ценностный ориентир в работе академического института, они, тем не менее, соглашаются принять к исполнению связанные с ней культурные нормы. Они считают, что не всегда, но при определенных условиях внедренческие разработки могут осуществляться и в академических институтах. Представители этой группы опасаются потери той творческой свободы, которая сопровождает теоретический поиск. Опасаются жесткого планирования результатов фундаментальных исследований. Они склонны считать, что инновационная разработка в институте возможна, но она не должна подгонять теоретиков. Вот примеры такого компромисса:
«Я не уверен, что это должно быть обязательным. А как факультативная деятельность это даже желательно. Эта деятельность не является чужеродной по отношению к основной. Один и тот же человек, если у него есть интерес и возможности, может успешно сочетать оба вида исследований» (с.н.с., к. ф-м.н., 35 л., м.).
«Инновационная деятельность – это побочная деятельность. Если у академического института это получается, то там должны этим заниматься. Если какая-то разработка выходит на уровень прикладного применения, то он должен её «доводить». Если же по тематике института ничего не удается сделать прикладного, тогда он не должен этим заниматься. Не надо никого «насиловать» (с.н.с., к. ф-м.н., 37 л., ж.).
Многие из представителей этой группы опасаются потери той творческой свободы, которая сопровождает теоретический поиск. По типологии Р. Мертона они относятся ко второй форме девиации, которую он назвал ритуализм (отрицается ценность, регулирующая цель, но принимаются нормы-средства, соответствующие этой ценности-цели).
К той же группе «ритуалистов», следуя типологии Р. Мертона, следует отнести и респондентов-прагматиков, которые не просто отвергли инновационный характер деятельности как ценность. Они подменили ее другими ценностями-целями. В нашем случае одной из основных целей их участия в инновационной деятельности становится повышение своего материального положения. Как правило, эта деятельность осуществляется по совместительству. Сотрудники не оставляют при этом своей основной – теоретической деятельности. Объясняется это тем, что в академических учреждениях, несмотря на некоторое повышение уровня оплаты труда, еще не создано условий для того, чтобы молодые научные сотрудники, да и многие уже «остепененные» ученые могли нормально жить без подработок на стороне. Нередко такие подработки осуществляются даже не по своей теме. При этом преследуются цели сугубо прагматичные. Сами ученые рассматривают такое участие в инновационных разработках как меру вынужденную. Вот одно из мнений по этому поводу:
