Следуя за конными эскадронами, отряд Рыбалко задерживался в освобожденных районах не только для создания органов Советской власти. Бойцы — в большинстве сами крестьяне,— истосковавшись по плугу н бороне, азартно пахали и сеяли. Уходили догонять свои части, лишь убедившись, что новые хозяева земли уже не отдадут ее богатеям.
Подходил к концу июнь — в том году отмеченный частыми грозами и ливнями. Конармия Буденного переживала тяжелые дни. Каждое наступление, каждый рейд со встречными боями уносили множество жизней. Гибли бойцы и командиры, падали кони, едва продвигавшиеся по размытым проливными дождями дорогам Украины. Реввоенсовет армии принял решение направить Рыбалко на должность военкомбрига в 14-ю кавалерийскую дивизию, командовал которой Пархоменко.
Павел Семенович чрезвычайно обрадовался предстоящей встрече. Прискакав на железнодорожную станцию, где, как ему сказали, находится начдив, он застал Пархоменко возле отстукивающего срочное сообщение теле-рафного аппарата. Боясь помешать, Рыбалко решил подождать с докладом. Начдив, казалось, и не заметил его прихода. И вдруг Павел Семенович услыхал:
— Хочешь доложить, что прибыл? Вижу. Мы с тобой год назад беляков били, а теперь будешь помогать мне бить польских панов. Да вот беда,— вздохнул Пархоменко,— Ворошилов приказал отправить тебя в распоряжение Реввоенсовета. Ладно, выполнишь задание — и сразу в бригаду!
...Только что был освобожден Новоград-Волынский. Взаимодействуя с кавбригадой Котовского и другими соединениями и частями Юго-Западного фронта, 6-я и
14-я дивизии Первой Конной преодолели мощные укрепления на подступах к городу и ударом с юга овладели им.
Не успел Рыбалко войти в полевой штаб армии, как Ворошилов протянул ему приказ:
— Создан временный Новоград-Волынский ревком. Ты — председатель. Что надо делать — сам знаешь. Приступай!
Павел Семенович действительно знал. Знал также, что все будет непросто. Но ведь не впервые!
Вышедшие из подполья местные большевики немед^-ленно включились в работу. А Павел Семенович, уверенный в том, что они уже сами справятся, поскакал догонять дивизию.
...В конце октября Первой Конной предстояло решать важную оперативную задачу фронта: отрезать Врангелю пути отхода в Крым. В районе Рождественска и Отрады эту задачу выполняла 14-я дивизия А. Я. Пархоменко. Ледяной пронизывающий ветер не останавливал красных конников, рвущихся вперед, несмотря на непрерывные контратаки врага. Громкий, властный голос начдива слышался во всех полках и эскадронах. Пархоменко всегда успевал оказываться именно на тех участках, где могли произойти решающие события. Так же поступали командиры и комиссары частей его дивизии. Сказанное в нужную минуту ободряющее слово или данный людям полезный совет помогали им сокрушать врага.
Врангель понимал, какой опасностью для него может обернуться рейд Первой Конной, и бросал в бой крупные резервы. Так, для уничтожения 14-й были направлены две белогвардейские дивизии. Лишенные в степи каких-либо укрытий, конармейцы приняли бой в темноте. И здесь, на дороге к Сивашским озерам, комиссар бригады Рыбалко был опять тяжело ранен...
Вернувшись в дивизию, он уже не застал Пархоменко. Комдив погиб в бою с остатками банды Махно.
С разгромом махновско-петлюровских банд был ликвидирован последний вражеский фронт на территории Советской Украины и открылась возможность перейти к мирному социалистическому строительству. Укреплялись органы Советской власти, крестьяне вышли на поля, в городах рабочие с энтузиазмом принялись за восстановление разрушенных заводов и фабрик.
В июне 1921 года Первая Конная передислоцировалась на Северный Кавказ и влилась в состав войск Северо-Кавказского военного округа. Там было крайне тревожно.
В Донской и Кубанской областях скрывались не успевшие удрать за границу белогвардейцы из разгромленных армий Деникина и Врангеля. Белые офицеры готовились поднять оружие против Советской власти. На Дону и Кубани орудовали десятки мелких и крупных банд, опиравшихся на антисоветски настроенных богатеев из казачества. Они отравляли колодцы и хранившиеся на складах продукты, нарушали работу железнодорожного транспорта, с помощью угроз и посул уводили к себе людей.
В большой разъяснительной работе, которую проводили местные партийные и советские органы, приняли участие и политработники Конармии. Требовалось убедить батраков и казачью бедноту, да и середняков, вытерпевших немало притеснений до революции, в том, что им с бандитами не по пути.
Но задача политработников этим не ограничивалась Как только в ЧОН поступали сведения о местонахождении бандитов, командиры и комиссары поднимали своих кавалеристов и неслись на поимку банды.
Во главе «летучего отряда», состоявшего из сотни лучших кавалеристов, нередко по целым дням не слезая с коня, гонялся за рыскавшими повсюду бандитами и комиссар 84-го кавполка 14-й дивизии Павел Семенович Рыбалко. Многие испытанные в боях красноармейцы сложили головы в этой жестокой борьбе. Сам Павел Семенович был еще дважды ранен.
Пришлось ему участвовать и в борьбе за спасение голодающих Поволжья, тысячами хлынувших на Северный Кавказ. Этот богатый край, как и ряд других районов страны, тоже очень пострадал от засухи. Как ни скудны были тогда солдатские пайки, конармейцы все же отчисляли часть продовольствия в пользу голодающих.
Запомнилось Павлу Семеновичу собрание, на которое пришли представители от всех частей дивизии.
— Дорогие товарищи,— выступил Рыбалко,— продуктов, которые мы отчисляем голодающим Поволжья, недостаточно для сохранения жизни их детей. Вы все видели этих ребятишек — скелеты, обтянутые кожей. А ведь и от нас зависит, чтобы они выжили. Если хорошенько поднатужиться, мы смогли бы прокормить еще сотни две малышей. Как вы думаете, товарищи, смогли бы?
— Верно говорит комиссар! Это же святое дело — спасти ребятишек от голодной смерти! — зашумело собрание.
Тут же вынесли решение: 14-я кавалерийская берется прокормить 350 детей. Вряд ли кто из тех трехсот пятидесяти узнал потом, кто был инициатором этого благородного дела. Да и сам Павел Семенович, рассказывая о маленьких иждивенцах дивизии, никогда не подчеркивал своей роли в их спасении.
...Отгремели, наконец, битвы на всех фронтах гражданской войны. Рабоче-Крестьянская Красная Армия одержала историческую победу над объединенными силами контрреволюции и обеспечила трудящимся страны мирную передышку для переустройства жизни на новых, революционных началах по ленинскому плану строительства общества без эксплуатации и эксплуататоров.
А в армейских частях боевая подготовка ни на день
не прекращалась — международный империализм по-прежнему вынашивал планы новых агрессий против Страны Советов.
Командир 61-го полка Особой кавалерийской бригады Павел Семенович Рыбалко не мог пожаловаться на недостаток практического боевого опыта. Годы борьбы с белогвардейцами и интервентами не могла заменить никакая школа. Но одно дело на поле брани увлекать за собой бойцов, вдохновляя собственным примером самоотверженности, а другое — обучать их в мирных условиях, когда программа боевой подготовки войск и военное искусство непрерывно совершенствуются. И Рыбалко все чаще стал ощущать недостаток теоретических знаний.
Павел Семенович засел за книги. У командира полка свободного времени в течение дня не бывает. Но есть ведь ночи — и он использовал ночные часы для самообразования. Однако чем больше узнавал, тем сильнее росла жажда знаний. Наступил день, когда он решился. Пришел к военкому бригады и положил на стол рапорт.
— Еще один! — укоризненно воскликнул военком, едва пробежав глазами по бумаге.— А кто тут служить будет?
— И все же — прошу рассмотреть,— настаивал Рыбалко.
В то время многие командиры и политработники просились на учебу, и можно было понять недовольство военкома. Но, взглянув на Рыбалко, на его осунувшееся лицо с темными кругами под глазами, военком смягчился:
— Эк тебя, брат, подтянуло... Все сидишь и штудируешь ночами?
— Сижу и штудирую,— хмуро кивнул Рыбалко.— Но сам себе я плохой учитель. Потому и прошусь...
— Ну, допустим, пошлем тебя учиться, а кем заменим?
' Павел Семенович назвал кандидатуру.
— Ишь ты, все у него продумано,— усмехнулся военком.— А что скажут в райкоме?
Полк Рыбалко стоял в Москве, и коммунисты района избрали его членом Краснопресненского райкома партии.
— Надеюсь, поддержат в райкоме.
Его действительно поддержали. В 1926 году Рыбалко поступил на Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии РККА (ныне— Военная академия имени М. В. Фрунзе).
