Хватало, чтобы понять, что это за люди и почему у него нет с ними ничего общего.
«Сноб ты, Ильясов, – сказал себе Женька, – как есть сноб». И пускай. Пусть он лучше будет снобом, чем перестанет читать нормальные книги и перейдет исключительно на газету «Спорт-Экспресс», как Вася, или на любовные романы в мягких обложках, как Люся. «А сейчас, дорогие радиослушатели, перед вами выступит группа «Шаурма» со своим новым хитом «Он так мяукал!»
Женька эту глупость старательно обходил – радио выключал, телевизор принципиально не смотрел, новости читал в Интернете – а эти ничего, смотрели, слушали и новости узнавали по сплетням в желтой прессе.
Как так жить? И сможет ли он вынести неделю всего этого? И не много ли трагизма, или в самый раз?..
Родственнички возвращались, уже без чемоданов, зато с посадочными талонами в руках.
– Ты где сидишь? – спросила у Женьки Люся.
– Место 15 А.
– Вот черт! А у нас 24 В и С, – покачала головой сестра.
– Да какие проблемы! – гаркнул Вася. – Поменяемся. Давайте, рота, шагом марш, на выход!
Вася, в отличие от Женьки, не отправившегося в армию по состоянию здоровья, честно отслужил и любил вспомнить старые времена и выразиться по-военному.
На этапе таможенного контроля родственники разделились: Женька задержался – пограничники, как обычно, долго разглядывали содержимое его фоторюкзака и трогали аккуратно уложенные объективы, а Люся с Васей немедленно пропали в дьюти-фри. Покончив с формальностями, Ильясов уселся неподалеку от нужного выхода на посадку, достал электронную книжку и уткнулся в нее. Если нельзя избавиться от родственников, надо их игнорировать. Для него важнее всего Софи.
Минут через десять объявили посадку, Женька огляделся и понял, что Люся с Васей по-прежнему неизвестно где. Искать их в зоне дьюти-фри аэропорта Домодедово – занятие изначально бесполезное. Люся может нюхать духи. Вася может курить или с умным видом разглядывать бутылки виски. В любом случае родственники не глухие, не слепые и уже давно не маленькие. Женька подхватил рюкзак, показал свой посадочный талон стюардессе и прошел в самолет.
Соседками его оказались две милые девушки – блондиночка и рыжая – щебетавшие о каких-то общих знакомых. Обе взглянули на Женю с большим интересом. Ильясов улыбнулся им и поздоровался, предчувствуя, что хотя бы пятичасовой перелет в Лиссабон будет приятным.
Через пять минут он выяснил, что рыженькую зовут Даша, белокурую – Инга, что обе они первокурсницы МГИМО, а в Португалию летят на несколько дней – посмотреть столицу и походить по музеям, замкам и монастырям. Если бы не Софи, Женька не упустил бы случая взять на себя многообещающую роль гида (и неважно, что в Португалию он сам летит впервые). Наклонившись к Инге, сидевшей рядом с ним, Ильясов заговорщическим тоном произнес:
– Девушки, если к вам подойдут такие довольно объемные люди, мужчина и женщина, и попросят поменяться с ними местами, не соглашайтесь ни за что.
– Это иностранные шпионы, которые хотят вас убить? – хихикнула Даша.
– Хуже. Это мои родственники.
– О-о! – на лицах отразилось понимание. – Хорошо, мы вас не выдадим!
Женька привстал и посмотрел назад – но нет, места Люси и Васи оставались пустыми, да и мимо родственники пока не проходили, не заметить их нельзя. Почти все пассажиры уже расселись, стюардессы ходили и закрывали багажные отделения, просили пристегнуть ремни и готовились к демонстрации мер безопасности. «Неужели…» – подумал было Ильясов, и тут его во второй раз постигло жестокое разочарование: появились Люся и Вася, запыхавшиеся и обвешанные пакетами из дьюти-фри. В пакетах многозначительно позвякивало.
– О, Женька! – заговорил Вася, поравнявшись с пятнадцатым рядом. – Так вот ты где! Слушайте, девушки, может…
Белозубая стюардесса в форме португальских авиалиний мгновенно оказалась рядом.
– Sir, take your seat, please.
– Сядьте на места, – перевел Женя ненаглядным родственникам.
– Разберемся, – прогудел Вася и двинулся к двадцать четвертому ряду.
Даша и Инга негромко засмеялись.
– Так вот почему вы просили!..
– Зачем вы летите с ними?
– Если б я знал, – буркнул Женя и пристегнул ремень.
Самолет покинул грешную землю и серебристой стрелой пронзил низкие облака, и в салоне радостно, предвкушающе засияло солнце.
Женька всегда любил этот момент путешествий, когда все еще впереди, когда еще нет ни впечатлений, ни воспоминаний, которые затем сольются в единое целое, что и окажется в итоге чувством страны. Страны, куда ты летишь и которую пока совсем не знаешь. Страны, которая будет зафиксирована мгновениями и деталями на картах памяти твоего фотоаппарата, и потом ты станешь ее воспринимать именно так – сквозь эти цвета, контрастность и резкость, и лица, и каменную кладку, и цветочное буйство.
Ильясов всю жизнь мыслил кадрами, чередой запечатленных мгновений. И сейчас он автоматически отметил, что Дашу хорошо снимать в три четверти, а Ингу – в фас, и немного приподнять подбородок.
Жаль, поездка получается не такой, как предполагалось. Однако пять часов полета можно об этом не думать, просто болтать с хорошенькими девушками и привычно производить на них впечатление.
Минут через сорок после взлета Женя встал, извинился и отправился в туалет. Аэробус был здоровенный, туалеты для экономического класса располагались как в хвосте, так и в середине салона, и потому Женька пошел в середину, чтобы лишний раз не показываться на глаза родственникам. Он надеялся, что Люся и Вася о нем забудут.
Не тут-то было.
Когда Ильясов возвратился к своему ряду, девушек на привычных местах не наблюдалось. У прохода сидела Люся, посередине – Вася, оба – довольные, как бизнесмены, заключившие сделку века.
Женя посмотрел вдоль прохода – так и есть: рыжая и золотистая макушки торчали на двадцать четвертом ряду.
– А мы поменялись! – радостно огласил Вася очевидный факт. – Теперь вместе полетим!
Не ответив, Женя прошел дальше. Девушки глянули на него с испугом.
– Слушайте, я понимаю, мы обещали, – горячо заговорила Даша, – но они чокнутые, ваши родственнички. Этот мужик сказал, что им позарез необходимо сидеть с вами, и если мы не уступим места, он нас на руках перенесет…
– Дело не в том, что он сказал, а как, – перебила Инга. – Мы не решились связываться. Извините.
Вася-дембель в своем репертуаре. Понятно.
Ильясов кивнул, принес свои извинения и вернулся на место. Сидеть рядом с зятем оказалось настоящей пыткой, в основном из-за Васиной толщины. Женя был худым и невысоким, и расположившийся на среднем сиденье «шкаф» просто вжимал его в иллюминатор.
