— Понятно. — Блэр с любопытством посмотрела на Мойру, которая перешла к упражнениям для трицепсов. — Это твоя тайна?
— Нет. Не совсем. — Мойра взяла бутылку с водой, отвинтила крышку. Потом снова завинтила. — Я слабее всех вас. И тебе с Кианом нет нужды напоминать о моей слабости — хоть вы и проделываете это с завидной регулярностью.
Блэр почувствовала что-то вроде смущения. — Да, это неприятно. Я хочу перед тобой извиниться. Мне хорошо известно, какие испытываешь чувства, когда стараешься изо всех сил, а тебя смешивают с грязью.
— Даже если я буду стараться изо всех сил, все равно получится неважно, правда? Нет, я не ищу жалости, — поспешно добавила Мойра, предупреждая возражения Блэр. — Упреки выносить нелегко, но я понимаю, что они справедливы… пока. Поэтому я прихожу сюда рано утром и поднимаю эти проклятые штуки, как ты мне показывала. Не хочу быть слабой, не хочу, чтобы остальные беспокоились за меня.
— Мышцы у тебя еще не наросли, но скорости уже прибавилось. И ты потрясающе стреляешь из лука. Если бы не ты, неизвестно, как бы все обернулось вчера вечером.
— Нужно избавиться от слабых мест, а таланты можно развивать в свободное время. Так ты сказала — и разозлила меня. Теперь я поняла мудрость этих слов. И больше не сержусь. Ты хороший учитель. Кинг… Думаю, он щадил меня… потому что был мужчиной. Настоящим мужчиной, — прибавила она, и в ее глазах появилась печаль. — Думаю, я ему нравилась. Как самая маленькая.
Блэр не знала Кинга, друга Киана, которого взяла в плен и убила Лилит. А потом превратила в вампира и отправила назад, в этот дом.
— Не волнуйся, я не дам тебе поблажки, — пообещала она.
Закончив утреннюю тренировку и наскоро приняв душ, Блэр почувствовала, что проголодалась. Решив, что имеет право побаловать себя, она занялась приготовлением французского тоста.
Бросив на сковороду немного ирландского бекона — белок все же необходим, — она включила МРЗ-плеер и выбрала группу «Green Day».[5] Самая подходящая музыка для кухни.
Потом налила себе вторую чашку кофе и разбила яйца в кастрюльку.
Она взбивала яйца с маслом, когда в кухню вошел Ларкин. Он остановился и с любопытством посмотрел на плеер.
— Что это такое?
— Ну… — Как же это объяснить? — Такой способ насвистывать во время работы.
— Нет, я не машинку имею в виду. Тут их так много, что не запомнишь. Я про звуки.
— А… Популярная музыка. Рок — его разновидность.
Ларкин слушал, склонив голову и широко улыбаясь.
— Рок. Мне нравится.
— Еще бы. Сегодня не хочу яичницу. Будет французский тост.
— Тост? — На его лице удовольствие от музыки сменилось разочарованием. — Обычный поджаренный хлеб.
— Не совсем обычный. И вообще, будешь есть то, что я приготовлю. Или готовь себе сам.
— Так любезно с твоей стороны, что согласилась приготовить завтрак.
Он произнес эту фразу таким страдальческим тоном, что Блэр с трудом удержалась от смеха.
— Расслабься и доверься мне. Я видела, какой у тебя аппетит, ковбой. Тебе это понравится не меньше, чем рок, — особенно если обмакнуть в масло и сироп. Через минуту будет готово. Ты не перевернешь бекон?
— Сначала мне нужно вымыться. Я убирался в конюшне. Не хочу ни к чему прикасаться.
Вскинув бровь, она посмотрела ему вслед. Вечно он увиливает от работы на кухне. Хотя, нужно признать, у него это ловко получается.
Вздохнув, Блэр сама перевернула бекон. Потом нагрела вторую сковородку. Она собиралась положить на нее хлеб, когда услышала голоса. Новобрачные проснулись. Значит, нужно увеличить порцию.
«Непринужденность. Этого Гленне не занимать», — подумала Блэр. На ней был свитер защитного цвета и черные джинсы; яркие рыжие волосы рассыпались по плечам. «Городской шик в деревенских условиях», — отметила Блэр. Не считая милого румянца на щеках — свидетельства утренних объятий.
Она совсем не походила на женщину, которая с боевым кличем бросилась на ораву вампиров, размахивая боевым топором. Но вчера было именно так.
— М-м… Французский тост. Читаешь мои мысли. — По дороге к кофеварке Гленна рассеянно погладила руку Блэр. — Помочь?
— Нет, я сама. Ты и так взяла на себя львиную долю работы на кухне. Кроме того, лучше я займусь завтраком, чем обедом. Это голос Хойта?
— Да, он уже идет. Говорит с Ларкином о лошади. Мне кажется, Хойт немного расстроен, что Ларкин успел к Владу раньше его. Вкусный кофе. Хорошо спала?
— Как убитая — пару часов. — Блэр окунула хлеб во взбитые яйца и положила на сковородку. — А потом… как бы это сказать… сон был беспокойным. Была слишком возбуждена. — Она скосила глаза на Гленну. — Мне некуда выплеснуть избыток энергии — в отличие от невесты.
— Должна признаться, сегодня я чувствую себя спокойной и отдохнувшей. Разве что… — Поморщившись, Гленна потерла правый бицепс. — Руки болят, словно я полночи размахивала кувалдой.
— Боевой топор прилично весит. Но ты им хорошо поработала.
— Я бы не назвала это «работой». Но мне не хочется вспоминать — по крайней мере, пока не поем. — Повернувшись, она достала из буфета тарелки. — Угадай, часто ли я так завтракала — тосты, жареный бекон — до того, как все это началось.
— Не знаю.
— Никогда. Ни разу, — с усмешкой добавила она. — Я всегда тщательно следила за своим весом, будто от него зависят судьбы мира.
— Ты много тренируешься. — Блэр перевернула хлеб. — Тебе нужно хорошо питаться. Углеводы, белок. Если и прибавишь пару фунтов, даю гарантию, это будут мышцы.
— Блэр. — Гленна оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что Хойт еще далеко. — У тебя больше опыта, чем у нас всех. Только между нами: как мы вчера сражались?
— Выжили, — бесстрастно ответила Блэр. Она продолжала жарить тосты: сняла со сковороды одну порцию, положила следующую. — Это самое главное.
— Но…
— Буду с тобой откровенной, Гленна. — Блэр повернулась и облокотилась на столешницу. Хлеб на сковородке скворчал, источая соблазнительный аромат. — Такого я еще не видела.
— Но ты этим занималась… охотилась на них… много лет.
— Правильно. Но никогда не встречала столько вампиров сразу, в одном месте и в одно время. И так хорошо организованных.
— Хорошей новостью это не назовешь, — вздохнула Гленна.
— Плохая новость или хорошая — неважно. Это факт. Вампиры не созданы — по крайней мере, по моему опыту — для того, чтобы жить, работать или сражаться большими группами, сообща. Я спрашивала об этом тетку, и она подтвердила мои наблюдения. Они — убийцы. Они могут странствовать, охотиться и даже жить стаями. Небольшими стаями, и у них может быть вожак, мужчина или женщина. Но они не могут объединяться в крупные группировки — это им не свойственно.
