– КАК И ТВОЯ ГОЛОВА, – сказал Смерть.
– Да, да, – отозвался Хопкинсон. По его тону было ясно, что таких голов можно накупить по десятку за два пенса, а вот ценный музейный экспонат – совсем другое дело. – Но чем им не угодила старая добрая дубинка? Или молоток? Я бы дал, если бы меня попросили!
Смерть, и сам по натуре склонный к одержимости, понял, что рядом с ним настоящий мастер. Покойный господин Хопкинс говорил писклявым голосом и носил очки на черной ленте – сейчас на носу у его тени был призрачный двойник этих очков, – а это верные приметы человека, который вытирает мебель изнутри и раскладывает скрепки по размеру.
– Очень, очень плохо, – сказал господин Хопкинсон. – Я помог им с печью – и где благодарность? Похоже, мне придется жаловаться.
– ГОСПОДИН ХОПКИНСОН, ТЫ ОСОЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ МЕРТВ?
– Мертв? – дрожащим голосом переспросил куратор. – Нет-нет. Я не могу себе этого позволить. Только не сейчас. Это очень некстати. Я даже не успел внести в каталог боевые булочки.
– И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ.
– Нет уж, я прошу прощения, но так не пойдет. Вам придется подождать. Сейчас мне не до этих пустяков.
Смерть был в замешательстве. Большинство людей после первоначального смятения с облегчением принимали тот факт, что они мертвы. С их плеч падал груз, который они все это время подспудно ощущали. На горе наконец-то свистел вселенский рак. Худшее оставалось позади, и они могли, фигурально выражаясь, начать жизнь с чистого листа. Мало кто воспринимал смерть как мелкое неудобство, от которого можно избавиться, если настрочить достаточно жалоб.
Рука господина Хопкинсона прошла через столешницу.
– Ой.
– ВИДИШЬ?
– Это в высшей степени неуместно. Вы не могли выбрать более подходящее время?
– ЭТО ПРИШЛОСЬ БЫ СОГЛАСОВАТЬ С ТВОИМ УБИЙЦЕЙ.
– Все это организовано из рук вон плохо. Я бы хотел подать жалобу. Я, в конце концов, плачу налоги.
– Я СМЕРТЬ, А НЕ НАЛОГОВЫЙ ИНСПЕКТОР. Я ПРИХОЖУ ВСЕГО ОДИН РАЗ.
Тень господина Хопкинсона начала бледнеть.
– Я просто всегда старался как можно тщательнее все спланировать…
– Я ПРИВЫК РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ ПРИНЦИПОМ «ПРИНИМАЙ ЖИЗНЬ ТАКОЙ, КАКАЯ ЕСТЬ».
– Кажется, это очень безответственно…
– ТАКАЯ УЖ У МЕНЯ РАБОТА.
Паланкин остановился возле Псевдополис-Ярда. Ваймс оставил носильщиков разбираться с парковкой и направился внутрь, снова натягивая камзол.
В прежние времена – казалось, еще вчера, – штаб-квартира Стражи пустовала. Только сержант Колон дремал в кресле да капрал Шноббс сушил перед печкой свои портянки. А потом все вдруг переменилось…
Сержант Колон дожидался его с папкой.
– Пришли рапорты из других штабов, сэр, – сказал он, семеня вслед за Ваймсом.
– Что-нибудь интересное есть?
– Чутка странное убийство, сэр. В одном из тех домов, что на мосту Призрения. Какой-то старый священник. Я толком ничего и не знаю. Патрульные просто сказали, что нам стоит взглянуть.
– Кто обнаружил тело?
– Констебль Посети, сэр.
– О боги.
– Так точно, сэр.
– Попробую сегодня утром туда заскочить. Что-то еще?
– У капрала Шноббса с головой беда, сэр.
– Это я и так знаю.
– Я имею в виду, у него болит голова, и он отпросился, сэр.
– Что, на этот раз не на похороны бабушки?
– Никак нет, сэр.
– Сколько он их уже похоронил в этом году, кстати?
– Семь, сэр.
– Странная семейка эти Шноббсы.
– Так точно, сэр.
– Фред, тебе не обязательно называть меня «сэр».
– У нас посетитель, сэр, – сказал сержант, многозначительно кивая на скамью в приемной. – Хочет наняться в алхимики.
Гном на скамье нервно улыбнулся Ваймсу.
– Ладно, – сказал Ваймс. – Пусть пройдет ко мне в кабинет. – Он залез в карман камзола и достал кошель с деньгами убийцы. – Вложи это в Фонд помощи вдовам и сиротам, хорошо, Фред?
– Будет сделано. Отличный улов, сэр! Пара-тройка таких подарочков – и мы сможем позволить себе еще несколько вдов.
Сержант Колон снова уселся за стол, украдкой выдвинул ящик и достал книгу, которую читал. Она называлась «Уход за вашим хозяйством». Поначалу заглавие его озадачило: казалось бы, любой мужчина с этим справится, о чем тут писать? Но оказалось, что это всего лишь книга о том, как надлежит размножаться коровам, свиньям и овцам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Теперь он размышлял, где бы взять книгу, чтобы научить их читать.
Ваймс поднялся по лестнице и осторожно приоткрыл дверь кабинета. Гильдия Убийц – стоило отдать должное этим паршивцам – играла по правилам. Убивать случайного человека считалось ужасно дурным тоном. Помимо всего прочего, за это не платили. Так что Ваймс мог не опасаться ловушек у себя в кабинете: слишком много народу каждый день в него заглядывало. Но осмотрительность никому еще не вредила. У Ваймса был талант наживать состоятельных врагов, способных позволить себе услуги наемного убийцы. Убийцам должно было повезти лишь единожды; Ваймсу же должно было везти постоянно.
Он проскользнул в комнату и выглянул в окно. Ваймс любил держать его открытым, даже в холод. Ему нравилось прислушиваться к городскому шуму. Но всякого, кто попытался бы этим воспользоваться, по пути к окну подстерегали шатающиеся черепицы, ненадежные карнизы и предательские водосточные трубы – все преграды, на какие Ваймсу хватило изобретательности. А внизу он установил кованую ограду – очень красивую, а главное, очень острую.
Пока что перевес был на стороне Ваймса.
В дверь кто-то робко постучал.
Робкий гость оказался гномом-соискателем. Ваймс впустил его в кабинет, закрыл дверь и сел за стол.
– Итак, – сказал он, – ты алхимик. Бровей нет, а на руках пятна от кислоты.
– Все верно, сэр.
– Нечасто встретишь гнома-алхимика. Люди вроде тебя обычно горбатятся в дядюшкиной кузнице или вроде того.
Люди вроде тебя, отметил про себя гном.
– У меня с металлом не задалось, – сказал он.
– У гнома с металлом не задалось? Это что-то новенькое.
– Очень редкий случай, сэр. Но я неплохо преуспел в алхимии.
– В гильдии состоишь?
– Больше нет, сэр.
– Вот как? Как же ты ее покинул?
– Через крышу, сэр. Но я уверен, что понимаю, где именно оплошал.
Ваймс откинулся на спинку стула.
– Алхимики все время что-то взрывают. Ни разу не слышал, чтобы кого-то за это вытурили.
– Это потому что никто раньше не взрывал Совет Гильдии, сэр.
– Что, весь Совет взлетел на воздух?
– По большей части, сэр. По крайней мере, все, что плохо держалось.
Ваймс поймал себя на том, что рефлекторно выдвигает нижний ящик. Он снова его задвинул и, чтобы занять руки, поворошил бумаги на столе.
– Как тебя звать, парень?
Гном сглотнул. Он явно с содроганием ждал этого момента.
– Задранец, сэр.
Ваймс даже не поднял глаза.
– Ага, точно. Тут указано. Получается, ты родился в горах Убервальда, верно?
– Я… да, сэр, – сказал Задранец, слегка удивленный. Люди, как правило, не различали гномьи кланы между собой.
– Наш констебль Ангва тоже оттуда, – сказал Ваймс. – Так… тут сказано, что твое имя… не могу разобрать каракули Фреда… э-э-э…
Отступать было некуда.
– Шельма, сэр, – сказал Шельма Задранец.
– Шельма, говоришь? Приятно видеть, что старинные имена до сих пор в ходу. Шельма Задранец. Славно.
Задранец пригляделся. На лице Ваймса не промелькнуло даже мимолетной усмешки.
– Да, сэр. Шельма Задранец, – повторил он. И снова ни тени улыбки. – Моего отца звали Прохвост. Прохвост Задранец, – добавил он, повинуясь тому же порыву, который заставляет нас снова и снова нащупывать языком больной зуб.
– Серьезно?
– А его… А его отца звали Тот-еще Задранец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ни единого блика в глазах, ни даже самой малюсенькой складочки возле губ. Ваймс просто сдвинул бумаги в сторону.
– Что ж, Задранец, мы здесь работаем, а не ставим опыты.
– Да, сэр.
