пощекотав кончиком носа мою щеку.
— Были бы мы сейчас в моей комнате, я бы показал тебе чем… — моя рука многозначительно потискала ее коленку. — Ты бы была подо мной, а я сверху, — развил я мысль.
— А с чего ты решил, — Дана игриво прищурилась, — что ты бы был сверху?
— О, бросаешь мне вызов? Ну так это надо выяснить!
— Что, прямо здесь? — девичьи глаза озорно сверкнули.
— А почему бы и нет?
Сложив четыре пальца и выставив сверху большой, как в одобряющем жесте, я протянул ей руку. Моя милашка мгновенно поняла, что за игру я предлагаю: кто прижмет своим большим пальцем палец соперника, то есть кто окажется сверху, тот и победил. Загвоздка в том, что этой невинной забаве мы предавались часто, когда ждали вечно опаздывающую Гелю в пустом кабинете — так что оба были серьезными противниками и могли бороться за право лежать сверху очень долго.
— Полин, — раздалось во время особенно ожесточенного момента битвы, — ну глаз криво будет, не крути голову!
Моя управляющая, с риском для макияжа поглядывавшая на нас, громко цокнула — мол, что за детский сад! И стоило мне на миг потерять бдительность, как моя опасная соперница прибегла к самому жесткому женскому оружию. Прижалась грудью к моему плечу, словно заставляя отвлечься на свои тепло, мягкость и нежность, наслаждаясь которыми я упустил тот момент, когда ее палец придавил мой.
— Ну вот видишь, — победно сверкая глазами, шепнула Дана, — я сверху!
Вот же коварная милаха!
— Жаль, что только на пальцах, — шепнул я.
— Ребят, — внезапно подала голос Полина, косившая на нас одним глазом, пока Марианка увлеченно колдовала над другим, — а я вот давно хотела спросить… — и голосок опять стал ехидно-елейным. — А чего вы все время-то у нас? Чего больше не у тебя дома?
— Просто, — отозвалась моя раззадоренная милаха, — моему папе не нравится, когда я делаю так! — и, подавшись вперед, звонко чмокнула меня в губы. — И вот так!
Еще один сочный «чмок!» пронесся по комнате.
— И особенно так…
А следом, прильнув грудью ко мне, страстно меня засосала.
— Поэтому, — оторвавшись от моих губ, озорно выдохнула она, — приходится заниматься этим здесь. Где никто не возражает!
Ну я-то точно не возражал! Правда, в комнате был не только я.
— Ром, может, ты уже уйдешь? — не выдержала хозяйка помещения. — Все-таки это девичья вечеринка, только для девочек! Хватит портить всем настроение!
— Мне он настроение не портит, — мигом возразила Дана.
— Ну тебе-то, конечно, не портит! — буркнула Полина.
Марианка быстро-быстро заморгала мне красивыми длинными ресничками, как бы крича ими «Ром, иди! без тебя я скорее их утихомирю! не срывай нам миротворческую миссию!»
— Ну, я тогда, пожалуй, пойду, — поднялся я со спальника. — Не буду вам мешать, — и, чмокнув мою милашку в щеку, шепнул: — Если что, я за дверью.
А затем вышел из комнаты под бурчание Полины «да иди уже, иди!»
Только дверь за мной закрылась, как по ту сторону снова раздался ворчливый голос одной до безобразия суровой красотки.
— А ты куда?
— На кухню, — отозвалась Дана. — Водички попью.
— Но тут же есть лимонад!
— А я хочу водички. Нельзя? — с нажимом уточнила моя девушка.
— Ну иди, — сдалась Полина и с не меньшим нажимом добавила: — Если хочешь…
Следом дверь распахнулась, и моя милашка, как птичка из клетки, выпорхнула ко мне, провожаемая недовольным взглядом моей управляющей.
— Полин, ну не коси, — замахала кистью над ней Марианка, — некрасиво ж получится!
Я уже искренне надеялся, что наша богиня включит-таки свои волшебные чары и усыпит эту разбушевавшуюся красотку — пожалуй, хватит с нее на сегодня вечеринок. Мой же праздник только начался.
Дверь звонко захлопнулась, отсекая девушек от нас и оставляя мою недотрогу рядом со мной ночью в моем доме — иными словами, в то время и в том месте, в которые противостоять соблазнам гораздо сложнее.
Ep. 125. Как раздевать девушек правильно (не кликбейт!)
— Рома!.. — страстно выдохнули мне в губы и снова самозабвенно прижались к ним.
До моей комнаты моя недотрога предсказуемо не дошла, упрямо усадив вредную попу на ближайший подоконник — между Полининым этажом и моей мансардой — то есть на безопасном расстоянии от обеих горячих точек. Однако эта стратегия по сдерживанию меня явно оказалась неверной. Подобно тому, как настоящие профи могут работать в любых условиях, я мог затискать девушку на любой поверхности: твердой и мягкой, вертикальной и горизонтальной, широкой и узкой — были бы руки и была бы девушка. Так что, совершив техническую остановку на лестничном пролете, я сейчас делал с моей милашкой то, что хотел делать в моей комнате. Подоконник, конечно, не так удобен, как кровать, но тоже вполне годился, и свой просчет Дана поняла очень скоро.
— Рома… — между поцелуями шептала она, пока мои руки поглаживали через ткань пижамы ее грудь, спину и животик. — Ну не здесь же…
— До моей комнаты всего десяток ступеней, — напомнил я, ловя ее болтливый язычок своим.
— Ага, — с придыханием выдала моя вредина, чуть прикусив мне губу, — и там ты позволишь себе еще больше…
Да я и здесь могу, а тебе уже пора прекращать думать головой и начинать думать другим местом — благо, все рычажки для этого у меня уже под руками. Проведя тщательный тактильный осмотр моей недотроги, я эмпирическим путем установил, что лифчика на ней нет — только тонкая ткань пижамки, что автоматически определило мою новую цель.
Обманным маневром лаская ее животик, я нащупал край футболки, ловко скользнул под нее и начал гулять по нежной бархатистой обнаженной коже, покрывавшейся сладкими мурашками в местах моих горячих прикосновений. Дана томно охнула, наслаждаясь моими поглаживаниями без всяких преград — в виде ненужной ткани. Эти ощущения для нее оказались новыми: ночь, тишина, только наше дыхание, мои руки на ее голом теле… Однако стоило им подняться выше — до мягких сочных шариков, как тут же ее ладошка шлепнулась поверх пижамы, удерживая мою пятерню, которая была под пижамой — вот такой бутерброд из рук и одежды.
— Ром?.. — вопросительно
