Саймон подошел к ней и осторожно спросил об этом. Но леди Мюррей взмахнула рукой и ответила:
– О нет, мой дорогой. Это обычные знакомые. Они очень милые, не правда ли? И вообще это был такой отличный и долгий день!
Сэр Малькольм тоже наслаждался вечером и не выказывал свой жесткий или изменчивый характер, о котором говорила ему Сибилла. Саймон подавил улыбку, когда представил, что, очевидно, одна Сибилла в семье Каверсов обладает упрямым и несговорчивым характером. Она много раз показывала свои коготки, но Саймон ни разу не заметил, чтобы ее отец закричал на нее.
А что, если, пришло вдруг Саймону в голову, Сибилла никогда лично его и не боялась? Даже когда жила у него в замке? Что, если она изначально прекрасно осознавала свою над ним власть и считала себя умнее? Она была дерзкой, своенравной, но при этом нежной. И она начинала нравиться ему все больше и больше.
На следующее утро он вышел к завтраку и обнаружил, что, кроме него, никто еще не готов к отъезду. Женщины передвигались как улитки, не желая собираться в путь. Саймона это рассердило.
Замок Эдинбурга лежал в двадцати милях отсюда, и Саймон начал сомневаться, доедут ли они к вечеру до Файфа. По дороге был дружественный сэру Малькольму замок Дэлкит, и он вполне мог предложить женщинам остановиться там на ночь. Снова. Дэлкит, резиденция Дугласа, лежал в семи милях восточнее дороги, но теперь Саймон отчего-то был уверен, что его мать примет приглашение погостить и там.
В надежде на то, что сэр Малькольм поймет его, и для того, чтобы предотвратить разговор о замке Дэлкит при леди Мюррей, Саймон ухватился за первую же возможность один на один побеседовать с сэром Малькольмом.
– Сэр, наше путешествие сегодня будет дольше, чем обычно. И длиннее, чем любит моя мать, – сказал Саймон. – И тем не менее, сэр, я не могу провести еще одну ночь в дороге.
– О да, Саймон, я прекрасно понимаю, что вы хотите поскорее узнать, ради чего Файф призывает вас к себе, – развел руками сэр Малькольм. – Я все понимаю. И я могу предложить вам свою помощь в сопровождении женщин, в том числе и вашей матери. Вы можете поехать дальше один, а мы остановимся на ночь по дороге. Мы-то никуда не спешим! Главное, чтобы ваша мать на это согласилась.
– Она не согласится на это, сэр! – воскликнул Саймон. – Мы оба знаем, как некрасиво это будет выглядеть в глазах общества. Вы и ваши люди будут сопровождать трех незамужних дам! Моя мать боится сплетен, скандала. Может быть, если бы я понимал, что произошло между нашими семьями давным-давно...
К его удивлению, старик покраснел, как ребенок, и торопливо заговорил:
– Нет, Саймон, я не могу вам об этом рассказывать, черт возьми. Хотел бы, да не могу! Спросите сами у Аннабель! Эта история поросла травой, превратилась уже в легенду, и у меня нет желания ворошить старое. Если, черт возьми, Аннабель расскажет вам об этом, я буду рад.
– Хорошо, сэр. Пусть будет так, как вы говорите. Но тогда я хочу попросить вас, и я буду очень благодарен вам... Если вам удастся отвлечь ее и заставить проехать эти чертовы двадцать миль до Эдинбурга! Иначе не миновать нам скандала.
– Буду весьма рад помочь вам в этом, – ответил сэр Малькольм. – Такая просьба мне приятна! Я люблю общаться с вашей матерью, Саймон! Я очень соскучился по ее чувству юмора!
Саймон удивленно смотрел на него. Он хорошо знал свою мать и слышал рассказы о ее молодости, и ему всегда казалось, что он хорошо знает ее характер. Но никто и никогда не говорил о том, что у леди Мюррей есть чувство юмора. Сам он этого никогда не замечал и не ожидал услышать об этом от чужого человека, с которым она враждовала.
Сэр Малькольм сдержал свое обещание. Саймон не останавливал лошадей, кроме обеда, и мать ни разу не пожаловалась на усталость или скуку. Никто не вспомнил об имении Дугласа. К тому времени как они приблизились к аббатству Холируд на юго-западном конце Эдинбурга, солнце было уже низко. Сибилла ехала рядом с ним. Ее глаза блестели, она смотрела на монастырь, потом перевела взгляд на затронутую вечерним солнцем колокольню и башни замка Хилл. Потом посмотрела на Саймона и улыбнулась.
– Вам нравится жить в придворных кругах? – спросил он ее.
Сибилла хмыкнула, пожала плечами и ответила:
– Мне нравится Изабелла, мне нравится быть рядом с ней. Но я не люблю придворные интриги. Кто-то там всегда ставит подводные камни, пытается тебя потопить, очернить в глазах принцессы. Приходится стараться не стать жертвой.
Саймон кивнул. Он сам был участником подобных интриг на протяжении многих лет. До сего момента он знал правила игры и сам был первым игроком при Файфе. Но ситуация изменилась.
– Нужно обладать особенными качествами, необходимо быть коварным по своей природе, как мне кажется, чтобы ужиться в таком месте, – сказал после паузы Саймон.
– А вы разве хитрый, сэр? Лично мне вы не кажетесь хитрым человеком.
Саймон ответил:
– Я никогда не думал об этом. Скорее нет, чем да. Но я был воспитан в атмосфере верности сеньору. И я до сих пор верен короне, мне сложно будет измениться.
– И вы считаете Файфа правителем? – спросила она со вздохом.
– Да, Файф – правитель.
Сибилла нахмурилась и посмотрела на него:
– Почему вы не говорите мне, чтобы я возвращалась и ехала с другими женщинами? Ведь я не имею права так долго ехать рядом с вами. Странно, что ни ваша мать, ни мой отец не подъехали к нам, чтобы забрать меня!
Саймону не хотелось с ней соглашаться, но он понимал, что должен это сделать.
– Да, вы должны вернуться к женщинам, – ответил он. – Даже если нашим родителям безразлично, насколько долго мы едем вдвоем, то Изабелле эта новость скорее всего не понравится.
Сибилла грустно вздохнула:
– Она не имеет права держать при себе девушек, о которых ходят сплетни. Это даст Файфу повод заточить ее в Суитхоуп-Хилл и жить с мужем, которого она презирает. Даже Дуглас не допустит скандала в ее доме.
Сибилла кивнула и развернула лошадь в обратном направлении. Саймон вновь остался один. Он посмотрел на приближающийся замок, и его мысли вновь обратились к Файфу.
Глава 11
Они проехали под высокими воротами замка, где возвышались две огромные башни Давида, в которых находились дворцовые апартаменты.
Слуга, который встретил их внутри, торжественно сообщил спешившейся Сибилле о том, что принцесса Изабелла еще не приехала.
Сибилла восприняла эту новость хладнокровнее, чем остальные ее спутники. Сэр Малькольм, например, начал выказывать признаки гнева и, не обращая внимания на слугу, стал кричать на Сибиллу, требуя, чтобы она объяснила ему, что происходит. Почему она преднамеренно ввела в заблуждение всех? И его в том числе?
