— заявила Алмазова.
«Бля, женская логика во всей её красоте. Легко не будет», — понял я, однако уже начал заводиться.
— Вы, девочки, мыслите очень узко, эгоистично и во вред самим себе! — заявил я веско.
— Че-его? — девушки переглянулись.
— Так, чтобы у нас получился разговор по существу, я сейчас лягу на живот, а вы будете делать мне массаж спины и отвечать на мои вопросы. Ясно?
— Но… — покачала головой Лера.
— Вам ясно?
— Да, как скажешь, — погладила его Женька.
— Вина мне ещё налей, зая, — велел ей.
«Бухаю и не пьянею, хорошее винище».
Пока Алмазова пошла к столу, я поудобнее разлегся на кровати.
— Подвинь стул и поставь бокал туда. И массаж начинайте, — произнес я.
— Раскомандовался, — усмехнулась Евгения.
— С вами, феминистками, только так и надо, — ответил чуть строго.
— Это ещё почему? — поинтересовалась Лера.
Краем глаза я видел, как она скинула халат и осталась в одних трусиках, присев на край кровати. Через пару секунд я почувствовал прикосновение её ладони к пояснице.
— Вас, девушек, больше рождается — это уже тревожный факт, а вы ещё и усугубляете ситуацию своим феминизмом, — промолвил, прикрыв глаза.
Женька тем временем залезла на кровать и оседлала моё правое бедро — было очень приятно. Обе они засмеялись в ответ на мои слова.
— Я вот совсем не ожидала, кузен, что ты — такой махровый реакционер! — отсмеявшись, произнесла Лера.
«Реакционер по отношению к чему, к феминизму⁈ Здесь такой аргумент не канает, поскольку никакая это не реакция, а вполне нормальные и правильные взгляды», — как-то разозлённо подумал я.
Евгения начала гладить мои ягодицы и поясницу, Лера — бедро, но лениво.
— Аргументируй, сестрица, — потребовал я.
— Тут и аргументировать нечего, — она чуть сжала мою левую икру, — поскольку даже через несколько десятков лет после появления магии, ещё в восьмидесятые, кузен, девушкам внушали, что надо иметь детей, что аборты вредны и опасны, что надо заключать брак и сохранять семью в любых обстоятельствах.
— Ну, и с чем ты здесь хочешь поспорить? — усмехнулся я.
Приподнявшись на локте, отхлебнул глоток вина, потом взбил подушку и лег поудобнее.
— Вот, ты типичный реакционер, — констатировала Лера. — Разве я не права?
— Нет!
— Права, — сказала Женька, которая мягкими движениями массировала нижнюю часть моей спины. — Ты против абортов, Вик?
Я на несколько секунд растерялся — не сказать, что я был и в своём мире каким-то твердолобым сторонником семейных ценностей, но всё же в целом придерживался вполне консервативных взглядов на отношения.
— Ну, нет, но в ситуации, когда рождаемость мальчиков с каждым годом уменьшается, многие аборты необоснованны, — ответил я.
— Ого, так ты у нас патриархальный деспот! — засмеялась Алмазова и через пару секунд я вздрогнул — она провела языком по моей лопатке, а Лера сжала ягодицу.
— А мы и не знали — да, Женечка? Вот какой у меня кузен, оказывается!
«Они мне тут весь мозг вынесут вдвоём. Надо с ними построже», — наслаждаясь прикосновениями четырех ладоней, подумал я.
— Наверно, он считает, что женщины должны только рожать и стоять возле плиты, а отцам семейства позволено всё, — дополнила её Алмазова.
— Я так не считаю. Это вы придумали какую-то ерунду и приписываете мне, — ответил я.
— Аборты тебе не нравятся, брак по выбору девушки тебе тоже не нравится — ты типичный патриархальный реакционер, Витюша, — промурлыкала Лера. — Против такого мы и будем бороться!
— Браки по принуждению мне не нравятся и как депутат я добьюсь их отмены!
Девушки громко засмеялись, Женька распласталась на моей спине всем телом — ощутил, как подрагивает её грудь.
— Эй, полегче, — мне было приятно, но она была далеко не Дюймовочка.
— Не надорвись смотри, кузен, — сквозь смех сказала Валерия.
«А она та ещё язва, тихая-нежная, а конкретно и чисто по-женски вздрочнуть умеет. Хотя чему удивляться — она же сестра интриганки Лады».
— Ты сомневаешься, что мне это по силам, дорогая?
— Я вообще сомневаюсь, что ты округ выиграешь, — заливаясь смехом, ответила Лера.
Я только хотел вспылить и развернуться, но в последний момент понял, что она в общем-то и права, а ещё она умело меня подначивает.
— Ах ты язвочка, — засмеялся. — Не веришь в мои политические таланты?
— Верю точно так, как ты веришь в мои организаторские, — произнесла Лера, и я уловил в её интонациях вызов.
«Ах, вот оно что — тщеславие. Ах ты ж Лерочек!»
Несколько секунд помолчав, я снова приподнялся на локте и отпил глоточек вина.
— Я верю в вас обеих, мои красавицы, вот только не знаю, чем именно вы занимаетесь и какие конкретно задачи вам по силам, — обманчиво-примирительно произнес я.
— Так мы и поверили, — сказала Женька и начала довольно жестко массировать мою спину.
— Нежнее, Алмазик, — вынужден я был сказать. — Рассказывайте, что у вас там и как. Может, я буду приятно удивлён!
Услышал, как девушки о чём-то шепчутся несколько секунд.
— Мы планируем продвигать идеи социального феминизма сначала у нас на факультете, а потом и во всей академии, — произнесла Лера.
— Во-первых, они и так известны всем, кому не лень… — начал я, но кузина перебила:
— Братец, вот поверь, ты очень глубоко заблуждаешься! Наше общество значительно более забитое и патриархальное, чем можно бы подумать. Это касается даже учащихся нашей Академии Пепеляева.
— Ну ладно, допустим, — согласился я. — И что вы будете делать?
— Активно продвигать идеи социального феминизма уже в новом учебном сезоне, — засмеялась Женька.
— Массаж продолжай, — хмыкнул я. — И как же конкретно вы их продвинете, девочки?
— Мы организуем разные мероприятия, — немного неуверенно промолвила Валерия.
«Ага, сами толком не знают, как и что делать и зачем им вообще это надо», — с удовлетворением подумал я.
— Типа?
— Ну, в сентябре будет два семинара и большая студенческая конференция, мы пригласим представителей всех высших учебных заведений города, — ещё более неуверенно ответила Лера.
— Кузина моя милая, это весьма неплохой план, — я подбодрил её. — Учитывая, что дядя Алмазика — ректор академии, то административных препятствий не будет.
— Ну ещё
