Тем не менее в период до 550 г. преобладали две основные системы – эгинская и эвбейская. Первой системы придерживались в Эгине, обслуживавшей Пелопоннес, Мегаре, Афинах примерно до 593 г., Беотии (первые монеты появились ок. 550 г.) и на южных Эгейских островах между Эгиной на западе и Родосом на востоке, включая Книд и Кавн на соседнем материке. Эвбейская система применялась в Коринфе, Афинах после 593 г., Халкиде (первые монеты ок. 550 г.), на Самосе и Кирене (первые монеты ок. 560 г.); к этой системе были ближе, чем к эгинской, системы Лидии, Милета, Эфеса, Фокеи и Хиоса. Две эти системы соответствовали двум различным сферам торговли, и переход Афин около 590 г. с эгинской на эвбейскую систему свидетельствует о повороте в их торгово-финансовой политике.
На Западе монеты появились в VI в. До этого обходились бартером, возможно, из-за того, что Коринф практически обладал монополией на обмен, включая и экспорт серебра в слитках. Положение изменилось, когда предприимчивые ионийцы наладили контакты с Дальним Западом и на рынке появилось испанское серебро. Оно поставлялось в Гимеру, Селинунт и Занклу. Те чеканили монеты в соответствии с собственным стандартом, к которому позже присоединился Наксий. К 550 г. Тарент, Сибарис, Метапонтий, Кавлония, Кротон и Регий в Италии выпускали монеты коринфского стандарта из коринфского серебра. Керкира придерживалась своего стандарта, что, возможно, свидетельствует о ее выходе из-под влияния Коринфа. Но Сиракузы и государства юго-восточной Италии еще долго не чеканили монету, вероятно, из-за того, что по-прежннему торговали в основном с Коринфом. Связь между появлением монет и морской торговлей четко прослеживается на Западе. Здесь все ранние монеты имели крупный номинал, так как предназначались скорее для крупных сделок, чем для местной розничной торговли.
Греческая монетная система появилась на свет в основных центрах международного обмена, которыми являлись полисы, богатевшие на торговле. Они разделялись на три группы: ионийскую, во главе с Милетом и Эфесом, эгинскую, состоящую из Эгины и ее финансовых сателлитов, и коринфскую, во главе с Коринфом и Самосом, а позже включавшую Афины и Эвбею. С распространением денег монету начали чеканить и второстепенные центры обмена – Гимера, Тарент и Керкира до 550 г., Сиракузы, Кирена, Потидея и Тасос после 550 г. Греческие полисы не создали единых денег, как не достигли единства и в других отношениях, и с самого начала получили распространение различные конкурирующие стандарты и типы монет. Первичной функцией монетной системы было ускорение коммерческого оборота и обогащение полисов посредством накопления мобильного капитала. Но выпуск монет имел и далеко идущие последствия: он стимулировал процесс внутренней торговли и привел к созданию новой формы собственности в отдельных полисах. Некоторые государства – Спарта, Крит и Византий – сопротивлялись распространению монет. Они сохраняли свои социальные и политические институты за счет отставания в гонке за финансовое господство.
Греческие монеты относятся к прекраснейшим образцам греческого искусства (фото XI и XII). Чистота линий и изящество деталей характерны даже для первых монет – эфесских «пчел», эгинских «черепах», коринфских «жеребят» и афинских «сов». Чеканившиеся на монетах эмблемы были официальными государственными символами; иногда их источниками являлись религиозные культы (как эфесская «пчела»), а иногда торговая продукция государства (например, афинская амфора для масла). Иногда на монетах выбивали геральдическую эмблему правителя или правящей семьи и инициалы царя или государства (например, инициалы Алиятта Лидийского, Афин и Халкиды), но изображать конкретных правителей в Греции было не принято до эллинистического периода.
Глава 4
Военное дело в период 750–550 гг
1. Войны за территорию и за гегемонию
Фукидид описывает сухопутные войны архаического периода как местные столкновения между отдельными государствами, которые обычно не вели к образованию могущественных группировок – коалиций и империй. Это описание корректно, но неполно. Новые государства, как появлявшиеся в материковой Греции, так и возникавшие за морями, боролись за место под солнцем, используя свои возрастающие ресурсы для войн друг с другом. Эти войны иногда становились решающими, так как надежно закрепляли обладание спорными территориями, но редко имели катастрофические последствия для одной стороны и приводили к резкому возвышению другой стороны. Тем не менее в этих войнах устанавливались границы полисов и определялось их значение в будущем.
Величайшая и самая катастрофическая из этих сухопутных войн уже описана нами выше. Спарта, первый дорийский полис на материке, покорила народы Мессении и расширила основы своего могущества, после двадцатилетней войны (ок. 740–720 гг.), увеличив свою площадь и поработив население новых территорий. Коринф, стоявший во главе торговой экспансии и имевший от нее наибольшие выгоды, отобрал у Мегары ее южные земли в войне, закончившейся, вероятно, около 700 г. и известной благодаря героизму мегарийца Орсиппа, победителя Олимпийских игр 720 г.[14] Тем самым было обеспечено будущее Коринфа как центрального обменного рынка в греческом мире, отныне он контролировал и сухопутные, и морские подступы к кратчайшему пути через Истмийский перешеек. Мегара, лишившись земель, богатых пастбищами и лесом, избавлялась от избыточного населения, сперва создавая заморские колонии, а позже покорив остров Саламин, который заселила около 600 г. колонистами, чтобы навсегда удержать его за собой. Их присутствие на острове угрожало морским подступам к Элевсину и Афинам. Вдохновленные воинственными поэмами Солона, афиняне напали на мегарян и заставили их покинуть остров. Война между двумя государствами тянулась долго, но к 560 г. Писистрат окончательно завладел островом, который имел такое же значение для будущего Афин, как и оккупация южной Мегариды – для Коринфа. С тех пор Мегара оставалась маленьким, но доблестным государством, чье существование зависело от ловкой дипломатии. Аналогичные войны между соседними государствами происходили в Ионии и Эолиде, иногда приводя к гибели полисов, например Смирны и Арисбы. На колонизируемых землях, где государства были расположены не так тесно и могли расширяться за счет более слабых народов, происходившие время от времени столкновения редко имели катастрофические последствия для одной из сторон, так как всегда можно было основать новые колонии, что сделали, например, милетяне, которых мегарские колонисты вытеснили из Гераклеи Понтийской около 560 г. Более важной в долговременном плане была борьба за морское господство и коммерческую эксплуатацию в западных морях, где Коринф столкнулся с Керкирой около 660 г., а Керкира с Амбракией около 620 г. В итоге Коринф укрепил контроль над своими колониями, но надолго испортил отношения с Керкирой.
При наличии широких взаимных интересов возникали коалиции. Так, Лелантинская война, которая велась до и после 700 г., началась как местный конфликт между Халкидой и Эретрией за обладание спорной Лелантинской равниной. Однако ее последствия имели большое значение для торговых и колониальных держав Эгейского моря, так как Эретрия владела Андросом, Кеосом, Теносом и другими островами, а Халкида контролировала путь через пролив Эврипос; совместно они вели колонизацию Халкидики и подступов к Этрурии. По словам Фукидида, в Лелантинской войне участвовало большинство греческих государств. Но наверняка мы знаем лишь то, что Самос был союзником Халкиды, а Милет – Эретрии, и можем предположить, что Коринф выступил на стороне первой, а Мегара – последней. Решающая битва произошла на суше, и победу одержала Халкида с помощью фессалийской конницы. Эретрия, полагавшаяся на армию в 3 тысячи пехотинцев, 600 конников и 60 колесниц, утратила положение ведущей державы. Получивший независимость Андрос основал колонии на Халкидике около 655 г. Первенство перешло к Халкиде, которая совместно с Коринфом упрочила торговые связи с Западом.
На Пелопоннесе борьба поначалу велась за военное превосходство, на которое претендовал Аргос еще со времен завоевания, ссылаясь на старшинство царского рода Теменидов. Аргос играл ведущую роль в основании Сикиона, Эгины и Мегары и помогал Мегаре в успешной войне с Коринфом. Спарта бросила Аргосу вызов, поселив беженцев из Асины (город в Арголиде, захваченный Аргосом) на побережье Мессении. Аргос воспротивился этому и победил Спарту в сражении при Гисиях в 669 г. Вероятно, падение престижа Спарты и успех Аргоса побудили Пису в 668 г. поднять восстание против Элиды и в 660 г. завладеть святилищем в Олимпии. В 659 г. спартанцев, выступивших против Фигалии – области Аркадии, пограничной с Мессенией, – разгромили фигаляне и аркадские орестасийцы. Затем около 640 г. мессенцы восстали при поддержке Писы, Аркадии, Аргоса и Сикиона, и Спарте пришлось девятнадцать лет бороться за свое существование, получая некоторую помощь от Коринфа, Самоса и Лепреатиды. Наконец, Спарта одержала решительную победу. Она упрочила свою власть над Мессенией, упрочила свои государственные институты и подтвердила свою воинскую доблесть. В 546 г. она разгромила аргосское войско в битве, последовавшей за состязанием «трехсот защитников», выступивших с обеих сторон. Благодаря этой победе к ее территории была присоединена Тиреатида, а сама она стала могущественнейшей военной державой Пелопоннеса.
