– Вы валлийка? – сказала маркиза, словно обвиняя Еву в ужасном преступлении.
– Тетя, – холодно произнес Эйдан, – вы должны извиниться перед моей женой.
– Наглый щенок! – с грубым смехом ответила маркиза.
– Я привез ее сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления.
– Сядьте, – неожиданно приказала маркиза. – Вы оба. Садитесь! И ты тоже, Бьюкасл, и можешь опустить и свои брови, и лорнет. Они меня не пугают.
Никто не пошевелился.
– Вы уже задержали меня, – сказала тетя Рочестер. – А я никогда не пренебрегаю своим долгом перед теми, кому меньше повезло в жизни, чем мне. А теперь сядьте и расскажите мне, чему я обязана такой честью. Подозреваю, что вы оба явились спозаранку сюда не только для того, чтобы представить мне леди Эйдан Бедвин.
Ева снова села, а Эйдан, обойдя кушетку, сел рядом с ней. Бьюкасл остался стоять у окна.
– Леди Эйдан должна быть представлена ко двору должным образом, – сказал он. – Как бы там ни было, она жена Эидана, Более того, она получила приглашение на торжественный обед, который устраивают в Карлтон-Хаусе для всех приехавших из Европы высокопоставленных лиц. Вам придется ввести ее в свет, тетя.
– Мне? В самом деле? – Она свысока взглянула на герцога. – Ты слишком самоуверен, Вулфрик.
– Да, – ответил он. – Вы – одна из Бедвинов. Леди Эйдан не должна ударить в грязь лЦюм. Ее надо обучить светским манерам. И никто не сможет это сделать лучше, чем вы.
Тетя Рочестер, подняв лорнет, посмотрела на него.
– Ее надо отвезти к модной портнихе, – продолжал Вулф. – Ей нужно все. Главное, она должна отказаться от траура. Серое ей не к лицу.
– А почему она не в черном? – спросила маркиза. – Ее брат недавно умер, не так ли?
– Он ей передал с Эйданом просьбу не носить по нему траура. Но даже если бы он этого не сделал, я бы попросил ее не появляться в трауре в обществе, – сказал Бьюкасл. – Так вы беретесь за это дело, тетя?
– Кажется, – вздохнула маркиза, – у меня нет выбора. Это будет интересно. Я еще никогда не вводила в общество дочь уэльского углекопа. – Она направила лорнет на Еву, которая довольно спокойно перенесла ее пристальный взгляд. Эйдан боялся, что она может в любую минуту вскочить и потребовать, чтобы ее увезли отсюда. – По крайней мере, у нее неплохая фигура и вполне сносные черты лица. Несомненно, придется что-то сделать с волосами.
Бьюкасл и маркиза снова говорили о Еве в третьем лице, так, словно она была неодушевленным предметом. Эйдан, возможно, и пожалел бы ее, если бы не она сама затеяла все это. И может быть, хорошо, что сегодня утром она наконец поняла, куда завела ее вчерашняя оскорбленная гордость. Интересно, любопытно ли Эйдану посмотреть, куда эта гордость заведет ее сегодня и в последующие дни? До вчерашнего дня он не знал, как сильна ее гордость, и понял, как мало он знал о женщине, на которой женился. Отвезет ли он ее обратно в гостиницу и когда это случится: сегодня или завтра?
– Если мне понравится то, что вы предложите, мадам, – сказала через пару минут Ева, вмешиваясь в разговор Вулфа с маркизой, которые с удивлением посмотрели на нее, – то я позволю изменить мою прическу. Что же до одежды и моего поведения, то я бы с благодарностью воспользовалась вашей помощью и советами прежде, чем сама решу, что мне подходит. Может, мне следует сказать вам, чтобы вы не боялись наихудшего и что полковник не вытащил меня прямо из шахты. Меня воспитывали и обучали как леди.
– Бог мой, – сказала тетя, – ты женился на женщине с коготками, Эйдан!
– Да, тетя, – согласился он.
– Со мной ей лучше их не выпускать. И ей следует знать, что на английском языке говорят, а не поют, если, конечно, вы не член церковного хора. Леди не поют в хоре.
– Это валлийский говор, тетя, – сказал Эйдан. И чертовски красивый к тому же, подумал он, даже если Ева нарочно подчеркивает его, чтобы поддразнить его родственников.
Бьюкасл вмешался, опасаясь, что дело может окончиться ссорой.
– Значит, вы согласны, леди Эйдан, – как обычно, мягко произнес он, – отдать себя в руки леди Рочестер? Вы не могли бы поступить разумнее, уверяю вас.
– Благодарю вас, ваша светлость, – равнодушно сказала Ева. – Я согласна. Благодарю вас, мадам.
Она взглянула на Эйдана, и он увидел, какой у нее упрямый подбородок, чего он не замечал до вчерашнего дня, хотя, видимо, подбородок у Евы всегда был таким. Он вспомнил, как ей не хотелось принимать его помощь, в которой она так нуждалась.
– Если это окажется непосильным для вас, – сказал он, – скажите прямо сейчас, и я отвезу вас домой, в Рингвуд. Я не стану принуждать вас к чему-то. Это не входит в наше соглашение. И я не позволю, чтобы вас принуждали.
– Я никуда не поеду, – ответила она, пристально глядя в глаза Эйдану.
– О нет, вы поедете, моя девочка, – возразила его тетя, снова берясь за лорнет. Она оценивающим взглядом оглядела Еву с головы до ног. – Мы с вами, не откладывая ни минуты, поедем к моей модистке. Вулфик, Эйдан, можете идти. Уходите! Кто ваша портниха, девочка? Нет, не раздражайте моих ушей ответом. Кто-нибудь неизвестный, деревенский, полагаю?
– Да, – призналась Ева. – Моя тетя и я, мадам.
Эйдан встал и взглянул на Бьюкасла, который, издали поклонившись дамам, уже выходил из комнаты.
* * *
Трудно было поверить, что мисс Беннинг, модная портниха леди Рочестер, на несколько дней откажется от других заказов только потому, что маркиза привезет к ней молодую жену своего племянника, которой требовалось придворное платье для представления ко двору и туалеты на весь светский сезон. Когда маркиза по дороге на Бонд-стрит упомянула об этом, Еве ее слова показались пустой похвальбой. И она ей не поверила.
Но оказалась не права.
У нее больше не оставалось сомнений, что маркиза Рочестер и в самом деле очень важная персона. И еще она поняла, как влиятелен герцог Бьюкасл, ее родственник. А Ева была женой его брата, наследника герцогского титула. К тому же она оказалась редкой клиенткой, о какой мечтают все портнихи, – ей нужно было абсолютно все. Ни однс из тех немногих платьев, которые Ева привезла с собой в ондон, не годилось для леди Эйдан Бедвин, готовившейся войти в высшее общество Британии. Мисс Беннинг только взглянула на дорожное платье Евы и тут же согласилась с маркизой.
Они втроем рассматривали модные картинки, одну за другой, выбирая фасоны для утренних и послеобеденных платьев, платьев для званых обедов, бальных туалетов, дорожных костюмов и амазонок, накидок, ротонд – список все пополнялся и пополнялся, к великому ужасу Евы. Может быть, она пробудет в городе всего-навсего три или четыре недели, объяснила маркиза в ответ на протесты Евы, но нельзя, чтобы ее видели в одном и том же платье, где бы она ни появлялась. Такая скупость не делает чести Эйдану.
