Ирина Коняхина
Маргарет и Кент
Пролог
Когда-то давно, в начале восьмидесятых, я была еще совсем молодой девушкой и работала медсестрой в бельгийском госпитале. Мне довелось познакомиться с очень интересной женщиной. Несмотря на то, что Маргарет, так ее звали, было уже без малого семьдесят лет, и она была больна, все выдавало в ней роскошную красавицу с мягким тихим голосом и стройной фигурой.
К ней часто приезжал мужчина лет сорока, ее сын Мишель, артист цирка, фокусник, внешне очень похожий на известного французского комика Фернанделя. Если мне не изменяет память, сначала мы познакомились с Мишелем, а потом я стала сиделкой у Маргарет.
Я знала, что у Маргарет Барча есть еще один сын, старший, Рене, но тот жил в Испании, в Аликанте, и при мне мать ни разу не навещал.
Зато раза три или четыре приходил немного странный посетитель – при первом визите он напыщенно представился писателем Леопольдом Треппером, имени его я прежде не слышала и, тем более, не читала его книг. Писатель каждый раз просил оставить его наедине с Маргарет. Я выходила в коридор, садилась у двери и пыталась услышать, о чем они там говорят. Из палаты доносились голоса, преимущественно писателя, было слышно, что он ее о чем-то расспрашивал, и что-то сам ей рассказывал, но слов было не разобрать.
Создавалось странное впечатление – как будто женщина ждала этого посетителя, при этом явно он был ей неприятен. Каждый раз после встречи с ним Маргарет выглядела расстроенной, а после его ухода, не раздеваясь, ложилась на кровать, отворачивалась к стене и не желала никого ни видеть, ни слышать.
Когда моя подопечная была в хорошем расположении духа и ей было чуть полегче, мы с ней с удовольствием гуляли в больничном дворе или пили чай в палате. И тоже много разговаривали. Я рассказывала ей про свою влюбленность в ее лечащего врача Пьера, наш интерес друг к другу был еще в самой романтичной и невинной стадии, она радовалась за нас и все время сетовала на то, что когда-то по трагическому стечению обстоятельств потеряла любовь всей своей жизни – отца Мишеля. Ее возлюбленный после второй мировой войны отправился в Россию, да так оттуда и не вернулся. Она ждала его всю жизнь. И сейчас все еще ждет.
Я выслушивала от Маргарет очередную порцию воспоминаний и почти каждая наша беседа заканчивалась моими вздохами и призывами:
– Маргарет, дорогая, ну, попробуйте еще раз сделать запрос через «Красный Крест»! В жизни чего только не бывает. Раньше не было о нем информации, сейчас, может быть, появилась! Попытайтесь!
– Да я уже столько раз там была, – с грустью оправдывалась Маргарет, – они отвечали, что сведений о человеке с таким именем нет. Но я верю, что он жив, что у него были какие-то очень важные, чрезвычайно важные обстоятельства, при которых он не мог вернуться к нам, что он по-прежнему любит нас и с ним все в порядке… Надо просто еще немного, совсем немного подождать…
– Обещайте, что, когда вас отпустят домой из госпиталя, вы попытаетесь еще раз! – не унималась я.
– Милая моя, ты думаешь меня отсюда когда-нибудь отпустят? – с горькой усмешкой переспрашивала госпожа Барча.
– Конечно! Вне всякого сомнения! Вы скоро отправитесь домой! – отвечала я, вкладывая в свой голос как можно больше уверенных нот.
Глава 1. Маргарет
Маргарет родилась в Праге в семье чешских евреев Зингеров и стала их вторым ребенком. Отец девочки был успешным предпринимателем и основал свой капитал на том, что вполне удачно инвестировал средства в бумаги различных акционерных обществ. Маргарет с детства была окружена любовью и достатком, росла светловолосой красавицей, получила приличное образование и относительно рано вышла замуж за венгра Эрнеста Барча, мужчину достойного во всех отношениях. Через год у супругов Барча родился сын Рене, и они выглядели вполне благополучной семьей.
– Мы жили так спокойно и скучно, – вспоминала, Маргарет, глубоко вздыхая, – что казалось, нам не двадцать с небольшим, а двести лет. Как все люди нашего круга мы часто ходили в кино, в оперу, ужинали в ресторанах… За чистотой в доме следила нанятая работница, еду готовила кухарка. Это было такое простое и беззаботное время! Я могла себе позволить покупать дорогие наряды, обувь и самые изысканные по тем временам чулки и белье. Я беспечно проводила время в хождении по магазинам и барам, болтовню с мясниками, галантерейщиками, булочниками или подругами. Как же все в моей жизни тогда было приятно и просто… И, между прочим, я была первой женщиной у своего взрослого мужа, по крайней мере, он мне так сказал. Эрнест тоже был первым мужчиной в моей жизни, и я даже в мечтах не представляла, что у меня будет кто-то еще. Нет, вру, в мечтах, конечно, иногда представляла… иногда! Я только сейчас понимаю, что это было самое настоящее счастье, потому что не хотелось ничего менять. Я просто жила и ни о чем не задумывалась, была уверена, что так будет всегда.
Мы сидели на скамеечке, и моя подопечная прикрыла глаза, пытаясь мысленно перенестись в то время.
– Но нравится нам это или нет, – горестно вздохнула Маргарет и открыла глаза, повернувшись в мою сторону, – жизнь время от времени преподносит нам события, сами по себе они могут быть разной степени важности, но цепь последствий, которая за ними тянется, меняет все вокруг кардинально. Мне всегда не давала покоя одна единственная мысль – как в жизни каждого человека может все так резко измениться! Абсолютно все! Иногда за одну неделю, или за день или в одно мгновенье! Ну, вот смотри – всего один пример. Тебя тогда еще и на свете не было… В марте 1939 года немцы вошли в Прагу. Почти сразу начались многочисленные аресты евреев. Казалось бы, мы, Зингеры, католики, внешне не особо похожи на евреев, на лице же у нас это не написано. Да и брат мой был женат на немке, а сама я уже несколько лет носила венгерскую фамилию. Но что делать с нашими соседями! Их возможные доносы нависли реальной угрозой. Мы меньше опасались чехов, их вряд ли стоит упрекать в болтливости. А вот те знакомые евреи, которые уже находились на немецких приемных пунктах, охотно делились информацией о том, кто, где и какого происхождения еще остался неучтенным. В такой обстановке рисковать жизнью и всем своим имуществом было бы безрассудством. Хорошо еще, что у нас на сборы было какое-то время! Без особой суеты, взяв с собой только самые ценные вещи, все наши три семьи – родители и дети с супругами – направились в Бельгию.
Этим же вечером, уже в
