Брови клерка медленно поползли на лоб.
– Да?… – Он развернул свиток, который держал в правой руке. – Ах, действительно… Я полагаю, вы не получили ответа императрицы.
Авенел не собирался сдаваться так быстро.
– Если бы ответ был отослан, то, уверяю вас, я бы непременно получил его.
До клерка начал доходить смысл его слов.
– Не знаю, чем могу помочь…
– Проверьте, – резко бросил посол. – Кто-то же во дворце должен знать, что здесь происходит!
– Будьте так любезны, подождите минуточку, – сухо произнес чиновник и испарился.
Авенел почувствовал себя крайне влиятельным человеком. От этой мысли на душе полегчало, и он даже начал насвистывать себе под нос какую-то мелодию. Слуга, с которым он явился на прием, тупо разглядывал свои ботинки. Стражники, как и раньше, смотрели куда-то вдаль. Окружавшие Кенди чиновники различных рангов постоянно сновали туда-сюда. Какой-то стряпчий высунул голову из-за двери, окинул Авенела изучающим взглядом и юркнул обратно. Именно этот человек в скором времени рискнул выйти к посланнику и очень низко поклонился ему.
– Ваша светлость, я – глава отдела переписки при дворе императрицы…
– Очень рад, – ответил Кенди. – Другой служащий сказал, что я должен был получить ответ ее величества. Касательно встречи. Сегодня. Сейчас.
Клерк откашлялся и вынул из папки какой-то конверт с причудливыми золотыми узорами и переплетениями.
– Это и есть ответ. Я очень извиняюсь за задержку в доставке, но все наши дела… скажем так, не совсем в порядке в последнее время.
Авенелу с трудом удалось подавить любопытство. Он взял конверт и достал из него письмо. Служащий собрался уходить, но Кенди окликнул его, не отрывая глаз от письма:
– Подождите, пожалуйста. Может быть, будет ответ.
Ему потребовалось прочесть сообщение императрицы дважды.
– Птичник герцогини Юнары?… – удивился посол.
Чиновник непонимающе посмотрел на Кенди.
– Птичник, ваша светлость?…
– Здесь написано, что я должен предстать перед императрицей Лереной в замке герцогини Юнары, точнее, в птичнике.
Авенел сложил письмо, сунул его обратно в конверт и спрятал его под плащ.
Повернувшись к чиновнику, посол спросил:
– Что здесь происходит? Неужели императрица весь двор держит в птичьей клетке?
Тот как-то судорожно сглотнул.
– Я не уверен, что могу объяснить сложившуюся ситуацию… Вероятно, лучше будет, если ваша светлость отправится в замок герцогини и там все выяснит. – Он огляделся по сторонам. – Вы без паланкина?
– Я наслаждался пешей прогулкой, – коротко сказал Авенел.
– Я распоряжусь, чтобы вам его приготовили. Уверен, вы не хотите опоздать.
– Я все равно опоздал… – начал было посол, но служащего уже и след простыл.
* * *
У Лерены осталась только одна собака, все другие погибли. Птичник не смог ужиться с ними. Выживший пес был самым низкорослым из своры, и императрица раздумывала над тем, имел ли размер в данном случае какое-либо значение. Птицы здесь ни при чем, она была уверена в этом. На собак никто не нападал, ее любимцы просто…
Они просто не смогли приспособиться, сказала себе Лерена.
Собаки прятались и скулили с первого дня пребывания в птичнике. Императрица переживала, что с ними будет много возни, что они будут гонять птиц по вольеру, но вместо этого псы лежали на земле, уткнув морды в траву, и отказывались от еды.
Лерена внимательно посмотрела на окружавших ее чиновников и членов своей семьи и поняла, что некоторые из них тоже плохо приживаются в птичнике. Люди выглядели бледными, тощими и осунувшимися, словно только начали ходить после страшной болезни.
Возможно, проблема с собаками и родственниками заключалась в том, что Сефид не мог с ними сладить. Эта мысль развеселила императрицу.
Было крайне тяжело думать о чем-либо, кроме настоящего. Птичник – маленький самодостаточный мирок. Здесь всегда тепло. Птицы походили на ее мысли – всегда яркие, прекрасные и полные сил. И здесь Сефид казался полнее.
Представьте себе, что вся эта энергия разливается по миру, наполняя каждую его клеточку. Ей больше не нужно ничем жертвовать для того, чтобы использовать дар…
Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Лерена нашла взглядом листочек на дереве около трона. На секунду императрица задумалась, и листик в мгновение ока из зеленого превратился в красный – из лета перешел в осень. Затем мягко опустился на землю.
Как обычно, Лерена ощутила неимоверный прилив удовольствия.
Она потратила очень много сил на то, чтобы понять, почему Сефидом можно пользоваться так неожиданно и так безболезненно. И почему другие этого не замечают? Вывод был настолько очевиден, что Лерена удивилась, как не осознала этого с самого начала.
После уничтожения всех Избранных на континенте – равно как и всех членов ривальдийской ветви Кевлеренов, а также Мэддина, в далекой Новой Земле, – императрица полагала, что использовала весь запас Сефида, созданный ею в результате принесения в жертву Юнары и Ганиморо, двух самых горячо любимых людей в этом мире. Но позже Лерена догадалась: чтобы убить ее ривальдийских кузенов, даже такой потери было недостаточно.
Она не любила их так, как любила Юнару или Ганиморо, но они все – Кевлерены. А императрица была с детства приучена любить и уважать весь свой род. Гибель такого количества Кевлеренов являлась жертвой, но без Обладания. Сефида все еще было здесь в изобилии, он ждал, чтобы его использовали. Материк, наполненный им! Целый океан!… И он никогда не иссякнет…
Разгадав одну загадку, Лерена столкнулась с новой: почему она – единственная, кто чувствует наличие Сефида? Долгое время императрица считала, что решения задачи не существует, но однажды увидела, как служанка внесла в птичник поднос с напитками для гостей. Девушка глянула вверх, и ее глаза внезапно наполнились солнечным светом. Оцепенев и на секунду ослепнув, служанка натолкнулась на одного из гостей и опрокинула поднос. До сознания императрицы дошло, что когда она использовала в тот день Сефид для убийства, то все Кевлерены словно бы посмотрели на солнце – и ничего больше не видели.
Единственное, чего Лерена не знала: а был ли эффект постоянным? Если же нет, как долго он продержится?
Позади трона защебетала птичка, возвращая императрицу к действительности.
Она глубоко вдохнула воздух, полный запахов травы, зелени и воды.
Ей здесь очень нравилось, да, очень. Гораздо больше, чем в старом замке. Именно здесь Лерена хотела бы провести остаток жизни. Но – увы! Обязанности превыше удовольствий.
Она тяжело вздохнула. К примеру, члены семьи. Что делать с ними, если они так и не придут в себя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
