Книга Орбини (Орбини был Архимандритом Рагужским (Рагузским), то есть занимал крупный церковный пост в городе Рагузе. Город с таким названием до сих пор есть в Италии (в Сицилии)) написана по-итальянски и издана в 1601 году. Переведена на русский язык в 1722 году. Мы остановимся на этой книге подробнее в силу ее значимости для понимания мировой истории в свете новой хронологии (В 1722 году ее издали, видимо, только по прямому указанию Петра I, обуреваемого идеей перенести столицу Российской империи поближе к Скандинавии — к месту, откуда славяне якобы вышли на завоевание Европы. Так появился Санкт-Петербург.).
Главный результат своих исторических исследований Орбини сформулировал в начале книги.
«Славянский народ озлоблял оружием своим чуть ли не все народы во Вселенной; разорил Перейду; владел Азиею и Африкою; бился с египтянами и с великим Александром; покорил себе Грецию, Македонию, Ил-лирическую землю; завладел Моравиею, Шленскою землею, Чешскою, Польскою и берегами моря Балтийского, прошел во Италию, где многое время воевал против римлян.
Иногда побежден бывал, иногда биючися в сражении, великим смертопобитием римлянам отмщевал; иногда же, биючися в сражении, ранен был. Наконец, покорив под себя державство Римское, завладел многими их провинциями, разорил Рим, учиняя данниками Цесарей римских, чего во всем свете иной народ не чинивал.
Владел Франциею, Англиею и уставил державство во Ишпании; овладел лучшими провинциями во Европе, и от сего всегда славного народа в прошедших временах, произошли сильнейшие народы, то есть славяне, вандалы, бургонтионы (то есть бургундцы в современной Франции), готы, остроготы, руси или раси, визиготы, гепиды, гетыаланы (то есть готы-аланы), уверлы, или грулы; авары, скирры, гирры, меландены, баштарны, пеуки, даки, шведы, норманны, тенны или финны, укры, или ункраны (украинцы), маркоманны, квады, фраки (или траки, если «фиту» читать как «т»), аллери были близ венедов, или генетов, которые заселили берег моря Балтийского, и разделилися на многие началы; то есть помераняны (померанцы, то есть Померания), увилцы, ругяны, уварнавы, оботриты, полабы, увагиры, лингоны, толенцы, редаты, или риадуты, цирципанны, кизины: эрулы, или элуелды, левбузы, увилины, стореданы, и брицаны (британы, то есть британцы! или бретонцы), со многими иными которые все были самый народ славянский (то есть которые все входили в сам славянский народ)».
Выходит, дорогой читатель, что наши предки владели всей Европой и не только ей. В своей книге Орбини пишет о том, что славянский народ владел Азией, Африкой и Европой. В частности, Францией, Англией, Испанией, Италией, Грецией, Балканами — Македонией и Иллирической землей, побережьем Балтийского моря и вообще лучшими европейскими провинциями. Кроме того, от славян произошли многие европейские народы, которые, как считается сегодня, не имеют ничего общего со славянами. Среди таких народов бургундцы, то есть жители Бургундии — страны, присоединенной к Франции в XV веке, шведы, финны, готы, ост-готы и вест-готы (визи-готы у Орбини), готы-аланы, даки, норманны, фраки или траки, то есть попросту турки, венеды, померанцы (жители Померании, то есть Германии и Польши), британцы или бретонцы (брицаны у Орбини), авары.
Почти все эти утверждения Орбини подтверждаются и другими независимыми источниками, в частности древнескандинавскими географическими трактатами.
В XIX веке были серьезные ученые, которые указывали на те же исторические факты, что и Орбини. К их числу относятся, например, известный историк А. Д. Чертков и известный философ и ученый А. С. Хомяков.
С точки зрения традиционной истории книга Орбини выглядит нелепо, но новая хронология позволяет по-новому взглянуть на его труд. Он становится не таким уж странным. Более того, естественным (В самом деле, если «монгольское» — великое завоевание в значительной степени было славянским, то нет ничего удивительного, что у многих западноевропейских народов есть часть славянской крови. Что, собственно, и утверждает Орбини.).
Орбини начинает свою книгу с глубокой и совершенно верной мысли: «Одни воевали, а другие писали историю».
Читая сегодня исторические хроники, мы неизбежно оказываемся под влиянием национально — субъективного взгляда летописца на происходящее. Каждый хронист, естественно, старался представить свой народ в наиболее выгодном свете. Битвы, даже незначительные, где побеждали его соплеменники, он описывал особенно ярко. Другие сражения, гораздо более важные и решающие, но где его народ проигрывал, хронист излагал скупо или даже вообще мог скромно умолчать о них.
Это естественно. Но, возможно, не все отдают себе отчет, что об этом нужно постоянно помнить при чтении старых хроник.
Орбини замечает, что наличие в государстве исторической школы, труды которой дошли до нас, и военные победы этого государства — как правило, две вещи, друг с другом не связанные. Бывало так, что наиболее удачливые в военном отношении империи освещали свои победы более чем скромно. И наоборот, слабые государства иногда компенсировали этот недостаток написанием исторических сочинений, преувеличивающих их военную мощь и историческое значение. Не могли победить на поле боя — приходилось побеждать на бумаге.
В славянских странах своей крупной исторической школы в прошлом не было или ее труды до нас не дошли. В европейских странах, и в первую очередь в Италии, такие исторические школы существовали. Сегодня мы учим древнюю историю, в значительной мере опираясь на точку зрения этих школ. Именно этим объясняется, что на протяжении всей «античности» итальянский Рим якобы безраздельно господствовал над всем тогдашним миром, но, оказывается, лишь на бумаге. И его бумажные железные легионы сурово давили бумажных варваров — германцев, славян и прочих.
Такие «бумажные теории» бывают далеко не безобидными. Некоторые доверчивые почитатели «могучей древнеитальянской истории» пытались уже в нашем веке возродить былой дух Римской якобы Итальянской империи. Яркий пример — Муссолини. Красивый, но бумажный миф столкнулся с грубой реальностью. Что произошло дальше — хорошо известно (Безусловно, вклад Италии в мировую цивилизацию всем известен и неоспорим: итальянская архитектура, живопись, опера, литература. Италия оказала огромное культурное влияние на все остальные страны Европы. Но зачем же ко всему этому добавлять еще и великую славу якобы завоевателей всего мира, покоривших — как нас пытается убедить скалигеровская история — Германию, Галлию, Англию, Испанию, Персию, Египет, Балканы, Кавказ?).
Интересны психологические замечания, которые делают А. Т. Фоменко и, Г. В. Носовский по этому вопросу. А что же мешало русским достойно отразить в летописях свои замечательные военные успехи? Вот, например, итальянцы расписали даже якобы несуществующие свои военные достижения. Чем же объясняется такая «русская скромность»?
Дело прежде всего не в скромности, а в фактическом поражении России на политической арене в XVII веке в результате Великой Смуты. На русский престол взошли Романовы — фактические ставленники западной дипломатии. Хотя через некоторое время Россия «переварила» это западное вторжение, след его в русской культуре оказался весьма глубоким. И этому, видимо, есть некоторое психологическое объяснение.
История часто рассматривается как идеологическое оружие государства. Эффективность такого оружия была понята на Западе значительно раньше, чем на Руси. Родиной историко — политического воздействия, вероятно, была средневековая Италия XV–XVII веков. Надо признать, что созданная ими история и порожденные ею идеология и дипломатические методы принесли Западной Европе в ее споре с Россией и Турцией тот успех, которого на Западе никак не могли добиться военным путем.
Отставание России в осознании воздействия исторической литературы на людей проявляется даже сегодня. Запад активно пользовался и пользуется превознесением своих исторических побед, часто значительно преувеличивая их. Россия в силу своих историко-культурных традиций себя так хвалить не привыкла.
Надо иметь в виду, что это обстоятельство создает большую трудность для восприятия новой хронологии. На Руси, быть может, легче согласились бы с тем, что кроме монгольского ига мы страдали еще от двух-трех других ужасных иноземных иг. Это было бы в струе того воспитания, к которому мы привыкли со времен Романовых. А вот противоположная мысль зачастую вызывает на Руси какое-то неловкое чувство смущения. Как-то неудобно, что наши предки когда-то, пусть даже давно, завоевали просвещенную Европу. Опять начнут говорить о варварстве русских.
С одной стороны, эти эмоции, конечно, следуют из воспитания, полученного из рук романовских историков. А с другой стороны, низкая оценка саморекламы объясняется, по-видимому, национальным русским характером.
