желал как можно реже попадать на глаза Трибуналу. – Неужели это северные? Неужели не поверили мне, что Кораблёва погибла от рук даргов, и решили меня наказать? Наказать назло Первому и Бушмелёву, которые хотели спрятать меня от их внимания в выдуманной командировке?».
Пока это была самая «рабочая» и самая неприятная версия, что приходила ему на ум. Он о таком, конечно, никогда не слышал – чтобы северяне нанимали кого-то, чтобы убить заслуженного сотрудника Трибунала, который они сами и финансировали, – но чем чёрт не шутит.
И тут он увидал, что из здания с надписью «Телеграф», что находилось на небольшой площади, вышли две женщины. Это было очень кстати.
«Работает ещё?».
Горохов приоткрыл дверь и заглянул внутрь, оттянул респиратор:
- Вы ещё работаете?
Совсем молоденькая девочка, лет, наверное, четырнадцати, сказала ему из-за стекла:
- Работаем.
Он прошёл внутрь, остановился у стойки со стеклом и, поглядывая на дверь и не убирая руки с обреза, произнёс:
- Хочу телеграмму дать.
- Продиктуете или напишете текст? Диктовать дешевле, так как бумага не расходуется, – серьёзно разъясняла девочка; сама же она пользовалась грифельной табличкой.
- Тогда продиктую, - всё так же глядя на дверь, начал уполномоченный. - «Березняки. Юбилейный. Мартыновой Маргарите Тимофеевне. Рита, я в Губахе, был тут в степи, встретил трёх людей. Люди те незнакомые, но упорные, еле удалось с ними разойтись…».
- Так всё и писать? – вдруг прервала запись девушка. – Это вам дорого будет.
- Ничего, ничего, так и пишите, - не отрывая глаз от двери, ответил ей уполномоченный и продолжил: – «… хотелось бы знать, кто они. Надо бы из Губахи мне уходить, но Витю нужно дождаться, а будет он только через два дня. Так что я ещё побуду тут. Целую, ваш племянник Евгений». Всё.
Девушка быстро посчитала карандашом записанные слова и сказала с укоризной:
- Это вам в тридцать одну копейку обойдётся.
- Ну что ж поделать, - он достал деньги и расплатился.
Девочка же, получив деньги, взялась за «ключ» и стала бойко отбивать его телеграмму. А когда закончила, он у неё спросил:
- А вы не подскажете, где мне найти парочку людей… ну, хороших парней для охраны?
- Для охраны? – она удивилась и пожала плечами. – Это я даже и не знаю, может, вам к приставу надо?
- К приставу? – он усмехается, вспоминая того пристава, что был тут в его прошлый приезд. – Нет, к приставу мне не нужно. Есть у вас тут какие-нибудь люди, которых можно было бы нанять?
- Ну людей-то у нас много, там, у столба, ну, где объявления вешают, там очень много народа, все ищут работу. Тут безработных хватает, может, вам там поискать?
- Да, может быть, – он вспоминает, где это место. – У столба… А это не там, откуда ходил транспорт, возил рабочих к буровым?
- Раньше возил, теперь уже не возит, - объясняет девушка. – Вода уже кончилась, буровые ушли. Но это там. Там вы кого-нибудь себе найдёте, там уйма народа всякого по утрам собирается. Приходите прямо к двум часам. Они там всю ночь толкутся.
- Спасибо, так и сделаю, – обещает Горохов и, аккуратно приоткрыв дверь, выглядывает из здания телеграфа. Его рука всё ещё лежит на оружии.
Глава 20
Клавы нет, вместо неё какой-то хмурый мужик за стойкой, он пристально глядит на Горохова, когда тот стягивает маску, и уполномоченный поясняет:
- Я проживаю в …, - он не может сразу вспомнить номер своей комнаты…
- Я знаю, из какого вы номера, - прерывает его мужик.
- А меня случайно никто не спрашивал? – интересуется уполномоченный.
- А должны? – в свою очередь интересуется администратор.
- Да нет, не должны, - Андрей Николаевич усмехается, а сам так и шарит глазами по холлу гостиницы. - Но могут. Человечек один может спросить, пониже меня, плотный такой.
- Нет. Никто вас не спрашивал, - говорит мужик и продолжает: - Вы ночью заехали, так у вас время истекает, утром в шесть надо будет доплатить или выехать.
Горохов внимательно осматривает людей, сидящих в холле; вряд ли здесь есть те, с которыми он схватился в пустыне. Тем нужно было ещё тащиться по барханам обратно к своему транспорту. Хотя всякое может быть. Некоторые из тех, что, сидят в холле, тоже, как и он, промокли, но ни у кого из промокших нет армейского оружия. Но всё равно это его не успокаивает. Уполномоченный, разговаривая с администратором, старается не поворачиваться к людям спиной и взглядом пытается контролировать помещение. Тем не менее он слышит всё, что говорит мужик, и отвечает ему:
- Нет, я не съеду… Ещё поживу, – и достаёт небольшую медную монету номиналом в один рубль. – Хочу оплатить ещё два дня.
- Сейчас я дам сдачу, - говорит мужик и лезет в стол за мелочью.
***
Зашёл в номер… Сразу подпёр дверь стулом, стащил к ней свои тяжёлые баулы. Скинул пыльник, респиратор и шляпу. Достал винтовку, снарядил её, поставил к стене, снарядил и дробовик. В карманах пыльника у него были две гранаты. Но этого ему показалось мало. Вытащил из сумки ещё две, в них вкрутил взрыватели. Только после этого немного успокоился.
Теперь одежда. Горохов сразу раздевается – он валялся на песке, в сухой сезон это не страшно, но сейчас… Он снимает одежду, идёт в душ, осматривает её всю, включая шляпу. На пыльнике находит двух клещей, один уже добрался до самого воротника. Ещё два прицепились к брюкам. Уполномоченный кидает всю одежду под воду, теперь осматривает себя. Ноги, руки, шея… Самые уязвимые места. Ещё спина между лопаток, клещи часто пробираются к коже через воротник. Рукава и штанины – это для них главные входы, до воротника слишком высоко, но тем не менее… Он занимался оружием, чистил одежду, мылся, но ни на секунду не переставал думать. Ему было понятно, что из Губахи нужно уходить – и уходить как можно быстрее. Но… Андрей Николаевич не знал, как отсюда уйти. Уйти безопасно. Кинуться к грузовику и рвануть из города?
Догонят. Если захотят догнать – обязательно догонят. И там, на дороге, ему снова придётся решать этот вопрос. Он, конечно, будет готов, но… Одному против троих? Нет, это был слишком большой риск. Он хотел уйти от них, оторваться, скрыться. Именно для этого Горохов в телеграмме писал, что
