– Спасибо, – усмехнулся Дестин и тоже поднялся. – Демонов во все времена считали безжалостными и циничными, возвышающимися над нами. И я рад, что ошибся.
Они обменялись рукопожатием, и император откланялся, пожелав мне скорейшего выздоровления…
Дестин остался со мной, лишь иногда отлучаясь по делам. Он помогал мне во всём: поесть, сходить в уборную, принять купель… а я преодолевала своё смущение и тихо радовалась. Отец тоже не забывал баловать меня вниманием и вкусностями из булочной и кондитерской лавки. Несколько раз приводил Итана, братик, будто бы стал старше.
Ведьма приходила каждый день, я быстро шла на поправку. В день моего полного выздоровления, Дестин тихо постучал и переступил порог покоев, что-то держа за спиной.
Служанка закончила зашнуровывать платье и, исполнив книксен, отступила.
Дестин ослабил ворот камзола и натянуто улыбнулся.
Я заинтересованно склонила голову на бок.
– Что это у тебя там?
– Гм… вот, – неловко вымолвил и протянул три алых розы на длинных ножках. Бутоны ещё не раскрылись до конца, но уже казались пышными.
Нежно улыбнулась и шагнула навстречу, ощущая, как галопом заходится сердце.
– Спасибо… – поблагодарила смущённо и, приняв прекрасные цветы, понюхала. – Невероятный запах.
Дестин неожиданно притянул меня к себе и уткнулся носом в волосы.
– Это ты невероятная… заставляешь меня делать подобные вещи. Желать этого…
Прижалась в ответ, млея от удовольствия и не заметила, как меня утянули в туман.
Изумлённо отстранилась и огляделась.
– Это же…
– Твоя комната, – кивнул Дестин, не выпуская меня.
Дернулась, пытаясь понять.
– Мы будем жить, как и раньше? По отдельности?
Над головой послышался смешок.
– Ты такая забавная, – Дестин отстранился, насмешливо улыбаясь. – Вместо того, чтобы бояться меня после всего пережитого, жмёшься как доверчивый зверёк.
Сжала пальцами камзол и вздохнула.
– Хочу быть с тобой рядом.
Меня ласково погладили по волосам и прошептали на ухо.
– Мои вещи уже в шкафу.
– Правда?! – радостно дёрнулась, чуть не выбив Дестину головой зубы. – Ой…
– Ничего, – усмехнулся он, потирая подбородок. – Я лишь иногда… буду оставаться в комнате ограри… Ты сможешь это понять?
Уверено кивнула и обняла в ответ.
– Я принимаю тебя таким, какой ты есть. И тьму принимаю, потому что она часть тебя. Неотделима от тебя…
Дестин подозрительно замер, а его тугие мышцы напряглись под моими руками. Задрала голову и едва не утонула в потемневшем взгляде таких манящих глаз.
– Сумасшедшая… – хрипло выдохнул он и, подхватив меня на руки, понёс в кровать.
Бережно уложил и навис сверху, проминая коленом матрас.
Дыхание моментально сбилось. Я не могла оторваться от гипнотизирующих меня глаза.
– Ты такая красивая… – глухо прошептал он, скользя пальцами по щеке. Сместился ниже, очерчивая вырез платья.
Я почувствовала, как прохладные пальцы задержались на том месте, где у меня остался след от удара хлыста. Лицо Дестина помрачнело
– Не думай об этом… – выдавила сипло и обвила его шею руками. – Я хочу быть с тобой, несмотря ни на что.
– Спасибо… – рвано выдохнул он и жадно припал к мои губам, сминая их в неудержимом порыве.
Охнула под тяжестью тела, и сама же прижалась к мужу теснее. Его рука осторожно задрала платье и скользнула по ноге, разгоняя по телу дрожь. В крови разливалось обжигающее тепло, заставляющее меня трепетать. Нежность переполняла.
Умелые ласковые поцелуи и прикосновения сводили с ума. Я никогда не думала о первой брачной ночи, но и представить не могла, что она будет такой. Такой головокружительной, наполненной хриплыми вздохами и тихими стонами.
В голове пустота, дыхание прерывистое, а движения Дестина заставляли меня изгибаться и мысленно молить о пощаде и не останавливаться одновременно. Я противоречила себе, сгорая в этой ласковой пытке.
Разгорячённые, покрытые испариной обнажённые тела и его нежный шёпот, наполненный искренностью и смыслом:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Никогда тебя не отпущу… ты нужна мне. Нужна…
– Я знаю, – улыбнулась в ответ, обхватывая точёное лицо горячими ладонями. – Я счастлива. По-настоящему счастлива теперь, и не предам тебя. Вместе мы справимся со всеми трудностями. Только вместе.
В глазах Дестина плескалась благодарность и любовь…
Эпилог
Дестин отправлялся в Орден Инквизиции по делу о недавнем ритуале, который провели на севере империи, в результате чего погибло три молодых девушки, когда услышал крик в переулке.
– Стража! Стража! Кто-нибудь!..
Хотел бы он пройти мимо, но… поморщился и призвал тьму, пользуясь тем, что улица практически пуста. Раннее утро всё-таки…
Кричала пожилая леди. Из её морщинистых рук мальчишка, лет семи-восьми на вид, пытался вырвать сумку.
Дестин подавил тяжкий вздох, и не церемонясь оттащил ребёнка за шкирку, подняв его в воздух. Женщина ударила воришку спасённой сумкой.
– Паршивец малолетний! – пыхтя праведным гневом, выплюнула она.
Мальчишка не плакал и не просил его отпустить, даже не дёргался, а когда Дестин поставил его на землю, попытался удрать.
– Стой лучше смирно, – бесстрастно предупредил, и ребёнок как ни странно послушался.
– Его следует отвести в Управление, – важно произнесла женщина, прижимая к себе драгоценную ношу.
– Я разберусь, – ровно заверил Дес, показывая взглядом, что женщине пора.
Она прищурилась и смотрела ещё долго, пока не скрылась за поворотом.
Дестин взглянул на ребёнка.
– Есть хочешь? – спросил флегматично.
Мальчишка смотрел волком. Во взгляде пронзительно голубых, как у Деллы, глаз не было страха. Лишь озлобленность.
Несмотря на это, он едва заметно кивнул.
– Отведу тебя в одно место, но ты не станешь сбегать. Договорились?
Мальчишка задрал голову и произнёс с вызовом:
– Накормите, а потом сдадите?
Дестин склонил голову набок.
– Зависит оттого, как вести себя будешь, и как отвечать на мои вопросы.
Мальчишка задумчиво кивнул, вытирая грязным рукавом драной рубашки раскрасневшиеся щёки.
– Зачем сумку пытался украсть? – спросил, сворачивая на Центральную улицу.
– Неясно? Старая карга шла в банк, хотела на хранение отдать сбережения, – насупившись, ответил ребёнок, шоркая босыми ногами.
– А деньги тебе зачем? – терпеливо спросил Дестин. – Еду наверняка на рынке воруешь, да и по карман небось наловчился шнырять. Зачем так много?
Мальчишка опустил светлую макушку, закусывая губу.
– Ну? Так и будешь молчать?
– Мне жить негде, а мамка скончалась давно. Я хотел… за учёбу в пансионе заплатить. Не хочу больше на улице спать, и побираться не хочу. Воровать…– кажется, с каждым словом он становился всё озлобление на весь мир.
Признаться, в этом момент в груди что-то дрогнуло.
Делла никогда не говорила о детях. За пять лет ни разу. Она неплохо устроилась в императорской оранжерее. Торговцы и садоводы со всего Империона съезжались, чтобы полюбоваться её трудами, чтобы выторговать новый сорт, купить семена. Кажется, она всегда увлечена делом…
– Сюда, – показал Дестин и, поднявшись по ступеням «Счастливого единорога», распахнул дверь. – Выбирай, что хочешь.
Мальчишка на мгновение замер на пороге и, оглядев себя, поморщился.
– Тут так красиво, а я такой грязный…
– Там есть уборная, – указал Дестин. – Можешь умыться. Но… – выразительно посмотрел, выдерживая паузу. – Если сбежишь, не узнаешь, что я хотел тебе предложить. Понял?
Постояв с минуту, мальчишка кивнул и деловито пожал руку, будто сделку заключает. Было в этом жесте что-то… отчего замирало сердце. Серьёзность и ответственность, несвойственная ребёнку…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мальчика звали Кай. Ему семь, и он сирота.
Дестин тщательно обдумывал пришедшую на ум мысль всё то время, пока ребёнок с энтузиазмом ел.
